Эффект Фостера (СИ) - Аллен Селина

– Да так, обсуждали недавно с парнями, у всех разные стратегии.

Я подавил смешок, мгновенно догадавшись, что ничего с парнями он не обсуждал.

– Значит, за все эти полгода Барбара ни разу не позволила тебе прикоснуться к ней? – прямо спросил я.

Мейсон откинулся на спинку стула, ничуть не смутившись после моего вопроса, но сложил руки на груди и возмущенно изогнул брови. Он не собирался трепаться о ней, а я не стал расспрашивать, ведь если Мейсон решит молчать, его уже никак не разговорить.

– Кусай ее посильнее, и побольше грязных словечек, они это любят, – сказал я. – Резко толкни ее на кровать и переверни на живот.

– Это не грубо?

– Нет. Девчонкам нравится. Если откажется, значит, она еще не готова.

Я дал ему простой совет – показать всю свою горячую страсть, делать все быстро и жестко. Только вот подобная стратегия мало с кем работала. Этот метод не пойдет девственницам и неженкам. Первое можно отмести, мы же говорим о Барбаре Эванс. Глупо не признать, что она олицетворение мечты любого парня в школе. Она много с кем встречалась до Мейсона, поэтому наверняка имела опыт в постели, а вот второе ей подходило идеально. Она все остановит.

Не знаю, почему я сбивал брата с верного пути. Мне никогда не нравилось то, что Мейсон и Барбара встречаются. Она крутила им, как своим собственным домашним питомцем. Мейсон сам не замечал, но делал все в точности так, как говорила она, слушал каждое ее слово и ждал новой команды от хозяйки.

И я, как ответственный брат, просто не мог допустить, чтобы она превратила Мейсона в свою половую тряпку, хотя, глядя на то, как он везде бегал за ней, я уже стал подумывать, что опоздал.

– И ты показал? – спросил я.

– Да. Но ей не понравилось и ничего не вышло.

Я пожал плечами.

– Значит, она еще не готова и не стоит склонять ее к сексу.

– Склонять? Я вовсе не склоняю ее. Нет, я хочу, конечно, но заняться сексом в пятницу было ее идеей.

Я остановился, чувствуя странную тяжесть под подбородком. Конечно, она хотела, ей не терпится еще сильнее привязать к себе Мейсона, а он просто влюбленный дурак. Влюбиться в такую девушку, как Барбара самая глупая ошибка, которую может совершить мужчина.

– Это ничего не меняет, тебе просто нужно немного откатить все назад. Побудь благородным рыцарем и скажи, что будешь ждать ее.

– А если она захочет этого тогда, когда мы разъедемся в разные стороны после поступления?

Это было бы просто идеально.

– Знаешь, что я думаю? Что вам вообще не стоит встречаться с ней, – признался я, сам удивляясь, что произнес это вслух.

– И почему же?

– Потому что она играет тобой, Мейсон.

– Бред!

Я подошел к брату, который был ниже меня сантиметров на десять и взглянул на него свысока.

– Барбара хоть раз говорила, что любит тебя? – спросил я, ловя себя на том, что даже дышать перестал в ожидании ответа. Мейсон задумался на секунду.

– Нет, но мне не нужны слова, чтобы знать о ее чувствах.

Я выдохнул и усмехнулся.

– Не тешь себя надеждами. Подумай о том, сколько сексуальных цыпочек ты подцепишь в колледже. На тебя будет вешаться каждая, когда все узнают, что ты самый многообещающий аутфилдер, – складывая руки на груди, заверил я. – Это проще, чем ждать, когда же принцесса Эванс снизойдет до тебя или до любого из парней. Тебя ждет нечто большее, чем девчонка-манипулятор.

И это не было лукавством. Мейсон был очень талантлив, когда дело касалось бейсбола, в этом я полностью поддерживал брата. Главная лига бейсбола многое потеряет, если лишится такого талантливого игрока.

Мейсон любил бейсбол всем сердцем. И я недоумевал, почему он все еще был намерен пойти по стопам нашего отца и унаследовать компанию, это ведь совсем не нравилось ему. Надеюсь, чувство долга в Мейсоне ослабнет настолько, что он сделает верный выбор. Я хотел этого и желал ему в нужный момент не упустить возможность.

Можно подумать, что я просто хочу устранить конкурента. Все сложилось бы как нельзя лучше, если бы Мейсон уверенно выбрал бейсбол, а не компанию. И тогда доля в Эванс-Фостер Энергетик отошла бы мне. Замечательно, не правда ли?

Да вот только этого никогда не случится. Дэниел ни за что не отдаст мне компанию, моя кандидатура даже не рассматривалась, ведь я был неполноценным сыном.

Мейсон недовольно оглядел мои голые плечи и сложенные на груди руки.

– Что?

– Барбара и так терпеть тебя не может, не оскверняй ее любимое место, – сказал брат, кивая на мой обнаженный торс.

– Мне совсем нет дела то того, что любит Барбара, а что нет.

Мейсон поморщился, будто я ударил его.

– Я понимаю это, но не мог бы ты просто появляться в конюшне тогда, когда здесь нет ее?

Я усмехнулся и направился к амуничнику.

Была в моем характере одна черта. Когда мне говорили чего-то не делать, это буквально становилось моей следующей целью.

– Конечно, не появляться в конюшне, когда здесь есть твоя детка, – фыркнул я, выделяя особым голосом слово «детка». Когда Мейсон называл так Эванс, меня начинало тошнить.

В амуничнике я нашел свою футболку и натянул ее прямо на грязное тело. В нос ударил запах вишневых карамелек. А затем я заметил и то, что испускало этот аромат – одежда Барбары. Джинсы, футболка и джинсовая куртка лежали аккуратной стопкой на ее полочке. Я зажмурил глаза стараясь унять щекотку в животе, которая возникала каждый раз, стоило мне вдохнуть этот запах.

Подобное произошло несколько минут назад, когда Барбара готовила лошадь к прогулке. Я не собирался останавливаться рядом с ней, чтобы поболтать, но когда почувствовал запах вишневых карамелек, быстро передумал. Этот запах так взбесил меня, что я не мог отказать себе в возможности в очередной раз позлить ее. В моменты, когда ее самообладание трещало по швам, я ликовал.

Я усмехнулся, вспоминая ее удивленную физиономию, когда она застала меня и тех девчонок в кинозале. Она была так увлечена подсматриванием за нами, что даже не заметила моего взгляда. А я заметил все, каждую ее эмоцию, что освещались скачущими вспышками света с экрана плазмы: смятение, смущение и интерес.

Нужно было пригласить ее присоединиться, но судя по ее тихому полувздоху-полустону она определенно задумалась бы над моим предложением.

Я схватил с полки свою джинсовую куртку и еще раз взглянул на стопку с ее одеждой. Эти вещи были сложены куда аккуратнее всех других: край к краю.

Что-то заставило меня подойти к ее полке, уставиться на вышитую маленькую эмблему птицы на футболке и коснуться ткани.

На секунду в моей голове проскользнула мысль взять эту футболку и поднести к своему носу, но я зарубил это дерьмо сразу же. Я не какой-то там психопат. И я терпеть не могу этот запах вишневых карамелек, и терпеть не могу Барбару Эванс.

***

Вечером, когда отец, наконец, вернулся из своей поездки, я надеялся, что он скажет мне что-нибудь о моем поведении. Ну, не знаю, как минимум сделает замечание за пятничную сцену на кухне, сорванный ужин, за оскорбление хозяйки дома – Джеммы или хотя бы за то, что я взял его новое приобретение – Рейджи без спроса. Но он молчал, даже полноценного «привет» не смог из себя выдавить. Кивнул и ушел в свой кабинет.

Ну и пошел к черту! Дает мне деньги, этого достаточно.

Я ввалился в свою комнату и упал на кровать. Здесь пахло как после ремонта. Белый потолок, белые стены, белая мебель. Все в этой комнате было белым, но не потому, что мне нравился белый, а потому, что с самого своего появления здесь, я не думал, что задержусь надолго. Комната была обезличена, выглядела как типичная гостевая в доме богатых людей. Забавно, что сначала я опасался в любой момент быть выставленным из дома, а сейчас только и желал, чтобы отец собрал мои вещи и швырнул их с балкона, забрал машину, наказал, пригрозил тем, что оставит меня без всего. Что угодно, только бы не его безразличие.