Далекие острова. Трилогия (СИ) - Олег Будилов

Когда денщик подал кофе, я подумал, что больше тянуть не имеет смысла.

— Господа! Прошу минуту внимания.

Разговоры за столом сразу смолкли. Стало удивительно тихо и было слышно, как жужжит муха, попавшая между двух стекол. «Интересно», — подумал я, — скорее всего они уже знают о том, что меня вызывали к начальству. Наверно обсудили некоторые варианты.» Я был уверен, что в морине есть агент контрразведки и возможно не один. Собственно, официальным осведомителем был Бад. Завербовали его сразу после войны. Он даже получал за это ежемесячную премию. Сначала он отказался от предложения конторы, но потом мы решили, что так будет лучше. Раз в месяц мы вместе составляли отчет. Писали всякую безобидную ерунду, что офицеры пьют в казарме, что ругают штабных и играют в карты, это были обычные офицерские шалости и адмиралтейство закрывало на них глаза. Перехватив мой взгляд, Бад заерзал. Доктор опять потянулся к трубке.

— Сегодня утром я разговаривал с адмиралом Мецем. Итак, нам поручено важное задание. Завтра на рассвете мы покидаем столицу. Поэтому я прошу, сразу после обеда провести смотр личного состава, вооружения и походного снаряжения. Все что не исправно должно быть приведено в порядок, имущество должно быть упаковано и готово к походу.

С этого момента морина переводится на военное положение. Дежурному офицеру удвоить посты и пресечь любую возможность рядовому составу покинуть территорию казармы.

В кают-компании повисла мертвая тишина, артиллерист кашлянул, интендант снял очки и начал протирать их не свежим, клетчатым платком, молодые лейтенанты переглянулись.

— Нам предстоит долгий и опасный поход. О цели операции Вы узнает на корабле, как только мы выйдем в море. Одно могу Вам сказать, господа, это не учения. Нам предстоит настоящая военная операция. Возможны потери. Но, — я делал небольшую паузу, — Вы сможете прославиться, получить орден или повышение.

Доктор усмехнулся. Он хотел уйти в отставку и уже написал очередное прошение. Пока его рапорты оставляли без внимания, но доктор очень надеялся, что в ближайшее время его демобилизуют. В который раз его мечта откладывалась на неопределенный срок. Я отметил про себя, что надо будет с ним поговорить.

— В 17.00 прошу всех собраться здесь. Быстро проведем совещание и все, кроме дежурного офицера смогут отправиться в город попрощаться с родными. Вернуться Вы должны не позднее 20-ти часов. Все господа, за работу.

Офицеры встали, загрохотали отодвигаемые стулья.

— Суперинтендант Кос! Попрошу Вас остаться.

Интенданту сейчас больше всего хлопот. Ему нужно поехать в адмиралтейство и сверить по накладным боеприпасы, обмундирование и провиант, все проверить и пересчитать, получить и выдать офицерское жалование. За всем нужен глаз да глаз. Слишком часто, во время последней компании, десантники после высадки на вражеской территории, оказывались в тяжелом положении. Бывали случаи, когда вместо боеприпасов к карабинам, в строевые части приходили патроны к егерским штуцерам, а у гранат не было запалов.

Офицеры вышли. Кос пересел поближе. Он снял очки, потом опять надел, и сложив руки перед собой, как прилежный гимназист, приготовился слушать. Денщик принялся собирать со стола грязные тарелки. Мы молча ждали пока он закончит, но наконец я не выдержал.

— Люм! — сказал я, — пошел вон.

Он повернулся, вытянулся, грохнул стопку тарелок на стол, козырнул и выскочил на улицу. Когда дверь захлопнулась, я сказал: — Расскажите, как у нас дела.

Я знал, что у Коса все в порядке. Мне достался один из лучших интендантов в столице, да еще и настоящий боевой офицер. Не смотря на его типично штатскую внешность, мягкую округлость и пухлые, почти детские щеки, Кос был настоящий офицер, на которого можно было положиться в любом деле. Я сам видел, как он зарубил двоих вардов во время обороны острова Мо.

— Ничего не могу сказать нового, — он развел своими кукольными ручками, — У нас есть все. Полный комплект летнего и зимнего обмундирования. Сапоги заменили два месяца назад. Бушлаты новые. Но запаса нет. Совсем. Запчасти для карабинов и кордов, кое какие есть, насобираем, но тоже не густо. Снаряды, полный комплект. Лишние боеприпасы мы израсходовали на стрельбах, остались точно по разнарядке по 100 на карабин и по 20 на корд, так что если адмиралтейство, что-нибудь перепутает и выдаст нам, например, патроны другого калибра, то мы окажемся в глубоком иле, — интендант виновато улыбнулся, — Извините.

Я смотрел на Коса и не знал, как поступить. Проклятая секретность. Сейчас только интендант мог бы понять мое беспокойство, а я ничего не могу ему рассказать. Дальний поход это в первую очередь полное отсутствие складов и баз. Если мы не дополучим, что-нибудь из огромного списка необходимых вещей, взять их будет просто негде. Это не только оружие и боеприпасы или продовольствие, это средства от цинги, белье, лекарства, матрасы и одеяла, походные печки, палатки, средства гигиены.

— Послушайте, Кос. Я не могу сказать Вам куда мы направляемся. Но я хочу, чтобы Вы поняли, мы едем очень далеко.

Я сделал многозначительную паузу. Не знаю, услышал меня интендант или нет, но он понимающе кивнул.

— Какое-то время мы будем оторваны от снабжения и нам придется рассчитывать только на себя.

— На сколько долго?

— Может быть несколько месяцев, может быть больше.

В глазах интенданта мелькнула какая-то мысль, он был очень умным человеком. Не думаю, что он догадался о цели нашей экспедиции, но понял в общих чертах, что я пытался ему сказать.

— Я понял, господин супер-лейтенант-моринер. Я постараюсь выбить из адмиралтейства все для дальнего автономного похода.

Я облегченно вздохнул и улыбнулся.

— Хорошо, — я встал, — Вы все правильно поняли.

Кос тоже поднялся, — разрешите идти?

— Идите.

После ухода интенданта, я закрылся в кабинете и разложил на столе материалы по экспедиции. Слева я поместил накладные, ведомости и списки личного состава, посередине — фотографии, а справа отчеты, потом достал из ящика лист чистой бумаги и остро заточенный карандаш, и стал думать.

Лист я разделил на две части: гарнизон и корабли.

У Толя было две саперные морины, значит 160 человек и 2 орудия, плюс полу батарея, значит еще 2 орудия и 20 человек прислуги. Очень приличный гарнизон. Я сверился с накладными. Боеприпасов было более чем достаточно, лошади, фураж, все в полном порядке. На сколько я понял из отчетов, военных действий Толь не вел. С продовольствием дело обстояло хуже. Запас взяли на год вперед, а прожить пришлось почти три. Небольшой гарнизон смог бы прокормить себя охотой и рыболовством, но здесь почти 200 человек, и еще не понятно сколько людей на кораблях. Кстати по флоту никаких отчетов и документов не было, кроме характеристик судов и фамилий офицеров. Изначально в экспедицию вошло три корабля. Один легкий крейсер вернулся с докладом и просьбой о пополнении, десантное судно погибло, куда же делся второй крейсер? Я всматривался в лица офицеров на фотографиях, разглядывал карту, и никак не мог понять, почему десантный корабль адмирала шел к вардовским островам. Я не верил в то, что адмирал предал нас. Что-то случилось. Они увидели тяжелый крейсер вардов и даже не приготовились к отражению атаки. Оторванные от всего мира, члены экспедиции могли не знать о войне, но противостояние наших держав длилось так давно, что приблизиться к берегам вардов мог лишь самый безрассудный капитан и то, если бы у него не было другого выхода. Скорее всего такое судно было бы арестовано, а экипаж посажен в тюрьму за нарушение морской границы. Месяцы заключения и судебного разбирательства, унижения и голодовки. Что же заставило адмирала Толя плыть к вражеским берегам. Эпидемия? Тяжелая болезнь? Помутнение рассудка? Возможно команда взбунтовалась. Корабль захватили и побоявшись попасть в руки закона, бунтовщики решили сдаться вражеским властям.

Этот вариант мне показался наиболее разумным. Предугадать причину бунта невозможно. Жизнь вдали от цивилизации меняет людей. На «Диком острове» могло произойти все, что угодно.

Напротив, слова «гарнизон» я поставил жирный знак вопроса и написал внизу «продовольствие», а напротив слова «флот» поставил сразу три восклицательных знака.

В дверь постучали. Пришел Бад.

Он сел на стул, снял фуражку и вытер платком вспотевший лоб.

— Жарко. Кажется, ты предлагал коньяк?

— Открывай, — я передал ему бутылку.

Бад сходил в кают-компанию, принес рюмки и кислые водоросли фру, оставшиеся от обеда. В столице это считалось варварством, но на островах мы всегда закусывали ими коньяк.

— Твое здоровье.

Мы чокнулись, выпили и захрустели водорослями.

— Изучаешь? — Бад ткнул пальцем в разложенные на столе документы.