С.Л.О.Н. Соловецкий лес особого назначения - Николай Киселев-Громов

Лесозаготовительная командировка, при всех ее ужасах, хоть стоит на твердом основании, ибо болотистая почва крепко замерзает. Командировки по постройке трактов стоят на сплошных болотах.

Бараки заключенных построены на зыбкой болотной трясине. Пол барака при ходьбе по нему качается под ногами, а сквозь щели бревен при каждом шаге, как из-под пресса, лезет жидкая болотная грязь. В остальном барак ничем не отличается от барака на лесозаготовительной командировке.

Работа по постройке трактов такова, что определенного урока задать невозможно и заключенные работают без всякой нормы, просто по усмотрению десятников и надзирателей. Фактически работают по 15-16 часов в сутки. Белые летние ночи севера дают возможность работать и круглые сутки: одни кончают, другие начинают.

Работы заключаются в осушке болот, прокладке по ним гати, устройстве по обеим сторонам дороги канав, доставке и утрамбовке песка и щебня и т. д. Делая на осушаемом участке канавы для стока воды, заключенный работает по колено, а то и по пояс в болоте. Он почти никогда не бывает сухим. Если зимою, на лесозаготовительной командировке, он мерзнет на 40-градусном, а то и больше, морозе, отмораживает себе руки и ноги, то летом, на постройке трактов, его ожидает другая мука: его съедают кучи комаров и мошкары. Никаких «накомарников», совершенно необходимых в том климате, СЛОН никогда заключенным не выдает. Работая, заключенный то и дело сгоняет или стирает с лица, шеи и головы рукавом то правой, то левой руки немилосердно кусающих его насекомых. К концу работы лицо его делается страшным; оно все распухло, покрыто ранками и кровью раздавленных на нем комаров.

«Стойка на комарах» — здесь излюбленный чекистами способ наказания. «Филон» раздевается до нага, привязывается к дереву и так оставляется на несколько часов. Комары облепляют его толстым слоем. «Симулянт» кричит, пока не впадает в обморок. Тогда одни надзиратели приказывают другим заключенным обливать обморочного водой, а другие просто не обращают на него внимания до истечения срока наказания...

На сплаве леса. Из глубины Карельских лесов заключенные СЛОНа сплавляют бревна по рекам и озерам. Одни из них заняты непосредственно сплавом, а другие — подсобными работами; они взрывают динамитом подводные камни бурных карельских речек, загромождающих русло и мешающих сплаву. Сплав и взрывание камней производятся самым первобытным способом. Множество заключенных поэтому погибает: одни в бури тонут на плотах, других убивают разлетающиеся при взрывах камни... По характеру работ, эти заключенные должны постоянно переходить с места на место. Они спят поэтому просто в лесу у костров. Пища им выдается в сухом виде. Получая ее на руки, сразу дней на пять, голодный заключенный съедает ее в три дня, а потом голодает и питается в лучшем случае черникой.

Открытие новых командировок. Леса в Карелии, Мурманском крае и Архангельской губе сколько угодно; запас «каэров» и «социально-опасных» — у ОГПУ неограниченный, бесплатных работников у советской власти, значит, достаточно. Лесозаготовительные и другие работы расширяются поэтому с каждой неделей; открываются все новые и новые командировки. Теперь их, вероятно, больше тысячи. Заключенные, попадающие на уже действующие командировки, во много раз «счастливее» тех, которых гонят в лес для открытия новых. Приходящие на действующие командировки находят там готовый ночлег; на вновь открываемых командировках приходится спать под открытым небом, у костров. Сами чекисты живут в раскинутых для них палатках, а заключенные тем временем строят для них домик, материал для котораго они привозят со станции на себе. Когда домик для надзирателей готов, строится карцер и только потом барак для заключенных. Пока одни заключенные занимаются постройкой командировки, другие выполняют уроки, — и собственные, и товарищей, занятых постройкой бараков. Если кто-нибудь из заключенных заболеет на устраиваемой командировке, он должен погибать: лежать он может только у костра, а лекпом на комадировку приходит только тогда, когда она уже выстроена. Эта смерть никого не беспокоит. От надзирателей Управления СЛОНа требуется только выполнение лесозаготовительной программы и « издержками производства» в виде человеческих жизней оно интересуется лишь постольку, поскольку надо внести перемены в списки СЛОНовских заключенных.

V. ОБЩИЕ УСЛОВИЯ ЖИЗНИ. Добавочные уроки. Питание. Одежда. Болезни и врачебная помощь. Переписка. «Крикушники». «Освобождение». Участь женщин.

Добавочные уроки. Выработка заключенным 35 бревен в день на лесных заготовках является лишь основным уроком. Кроме того, существуют еще уроки добавочные. Их дают по самым разнообразным поводам — то в порядке «социалистического соревнования», то для сбора средств на «Ответ соловчан Чемберлену», то для улучшения «материальных и моральных условий жизни» надзирателей и прочей высшей администрации.

«Социалистическое соревнование» в СЛОНе это — 25 % надбавка к уроку заключенного. Все отряды Военнизированной Охраны Лагерей заключили между собою договоры по социалистическому соревнованию. По ним, каждый отряд обязуется перед остальными выполнить лесозаготовительную программу на 25 проц. выше задания. Договоры заключили чекисты, а соревновались за них рабы-заключенные. «Не жалейте ни костей людей, ни костей лошадей, лишь бы была выполнена лесозаготовительная программа, и наш 3-й отряд вышел из социалистического соревнования первым», — так вдохновлял надзирателей 3-го отделения СЛОНа (на Кандалакше) помощник начальника третьего отряда Военнизированной Охраны Бауер Карл. Так же вдохновляли своих надзирателей и во всех других лагерях.

«Ответом соловчан Чемберлену» был назван самолет, поднесенный советскому правительству УСЛОНом «от имени заключенных лагерей ОГПУ»... Где на вечерних, где на утренних поверках, начальники командировок громогласно заявили своим заключенным: — «Заключенные! Союз социалистических республик находится в капиталистическом окружении. Империалисты всех стран готовят интервенцию. Они хотят стереть с лица земли первую в мире социалистическую республику, — наш дорогой СССР. Они хотят сделать из нас рабов, чтобы нас немилосердно эксплоатировать!.. Заключенные! Вы должны, как один, дать отпор мировым хищникам! Вы должны, как один, построить самолет «Ответ соловчан Чемберлену». Заключенные! Вы знаете кто такой Чемберлен? — Чемберлен — это мировой хищник; это акула, которая, плавает в море. Акула, заключенные, «шамает» (ест) людей живыми. Чемберлен, заключенные, хочет вас «дрынонать», как арапов. Знаете, что такое арапы? Это такие черные люди, которые всю свою жизнь ходят в цепях. В советском союзе никто не видал таких цепей: каждая цепь два пуда весит! А арап носит четыре таких цепи: две на ногах и две на руках. Заключенные! Мы сегодня, как только вы сделаете свой урок, устроим ударник на пользу самолета «Ответ соловчан Чемберлену». Поняли?

— Поняли, гражданин начальник.

— Ну, так вот оно, это самое...

— Десятники! Сегодня в ответ Чемберлену срубить 1000 баланов!

В результате такой агитации, заключенные СЛОНа «добровольно» выработали на «Ответ Чемберлену» 310 000 рублей. На них УСЛОН преподнес советскому правительству от «имени заключенных» самолет. Поднесение состоялось при самой торжественной обстановке, в Москве. Чекисты УСЛОНа, игравшие роль заключенных, говорили горячие речи; обещали в случае нападения на СССР империалистов, самоотверженно сражаться, пели уже известную нам песню: «Мы заключенные страны свободной»...

Таким же добавочным и сверхурочным трудом заключенных, или прямо воровством у них, улучшается «моральные и материальные условия жизни» надзирателей, их начальников и коммунистической администрации СЛОНа.

При каждом отделении СЛОНа имеется штаб Военизированной Охраны, Он состоит из отряда Военизированной охраны, его помощника, политрука (политического руководителя) и канцелярских работников. В функцию политрука входит наблюдение за политико-моральным состоянием стрелков Военизированной охраны (чекистов-надзирателей) и ведение среди них просветительно-политической работы.

В декабре 1929 года, в 3-ем отделении СЛОНа, на станции Кандалакша, под председательством начальника отряда Долгобородова, происходило совещание всех начальников командировок о лесозаготовках. Когда с ними покончили и перешли на мелкие вопросы, один из чекистов обратился к политруку Легздину: «Товарищ политрук, у меня на командировке нет радио. Товарищи надзиратели скучают. Скоро ли вы дадите нам радиоприемник?

— Эх вы, не знаете, как достать себе радиоприемник! Спросите начальника командировки «Энг-озеро», — он вас научит! Товарищ Сорокин, расскажите, как вы достали себе радиоприемник.

— А очень просто! — ответил Сорокин с Энг-озера: — «Северолесу» надо было грузить шпалы. Я иду к производителю работ «Северо-леса» и говорю; «Заплатите мне, я вам погружу шпалы». — «Пожалуйста», — говорит мне производитель работ. Выгоняю своих шакалов, делаю погрузку 10 вагонов шпал и получаю за это 300 руб. Вот на эти деньги я и выписал себе радиоприемник.