Ультиматум президенту (сборник) - Николай Самойлов

– Ты сильно изменился, но я всё равно узнал тебя сразу – сказал он пожимая руку.

– А, я узнал твою машину, даже не разглядев номера. – похвастался я.

Боря недоверчиво посмотрел на меня:

– Помнится, в молодости ты внимательностью похвастаться не мог. Сколько раз, задумавшись проходил мимо. Приходилось окликать.

– Выходит, в отличии от тебя, я сильно изменился.

Он ещё раз оглядел меня с ног до головы, покачал головой, но ничего не сказал. Открыл дверцу машины и предложил сесть: Садись, Для начала покажу свой офис. Похвастаюсь офисом, потом поедим. Обедать будем у меня дома.

Я не представляю, как можно запомнить переплетения сотен московских улиц и переулков, поэтому в Москве езжу или в метро, или на такси. Трутман уверенно протискивался между обгоняющими друг друга машинами. На одном из перекрёстков он, уворачиваясь от наглого Мерседеса, нарушил правила движения. Тотчас, нас остановил щуплый, конопатый гаишник. Козырнув, потребовал документы, но увидев честные, невинные глаза и виноватую улыбку моего друга, штрафовать не стал. Вернул документы, сказав:

– Езжайте и впредь будьте внимательней.

Борина фирма прописалась в двухэтажном особняке на тихой улице. Охранник, узнав Бориса, открыл металлическую дверь. Мы вошли и поднялись на второй этаж. Офис состоял из двух комнат. В приёмной стоял стол для секретаря, факс, сейф и компьютер. Во второй комнате четыре стола и четыре стула. На стенах висели пейзажи и абстрактные картины с пересекающимися треугольниками, кругами и квадратами. За столами сидели три сотрудника – молодые весёлые парни лет тридцати, Борис представил их мне, но я тут же забыл все имена.

– Сегодня у меня гость, можете идти по своим делам – сказал им Борис.

Ребята весело загалдели, простились и ушли. Боря достал из сейфа бутылку молдавского коньяка Дойна, лимон и плитку шоколада. Мы выпили по рюмочке за встречу, потом за студенческую юность и здоровье наших друзей. Золотое тепло южного солнца, согревавшего гроздья винограда много лет назад, разлилось по телу и оживило разговор. Комната стала уютней, зайчики на полу и стенах золотистей. Для начала поделились пережитым в смутные годы перестройки и шоковых реформ. Боря простился с наукой сразу после распада СССР. Быстро сообразил, что водка в России нужна, как хлеб, и вложил все, что имел, в акции ликёроводочного завода. В то время, спиртзаводы и заводы по производству водки с линиями розлива, продавались недорого, вместе с лицензиями на производство водки. Расчёт оправдался, друг многократно преумножил, деньги, накопленные им в советское время. Большинство, менее расторопных и предусмотрительных, простых советских людей потеряли все свои сбережения.

Я искренне похвалил друга:

– Молодец не растерялся, правильно сориентировался. Я не успел. У меня, от накопленных на севере четырнадцати тысяч, осталась советская сберкнижка и память о мечте рядового северянина тех лет: вернуться домой, купить машину, дачу и в достатке дожить до смерти.

– На то я и еврей, чтобы беды предвидеть заранее и успеть соломки подстелить. Это вам русским простительно вечно спотыкаться о любимые авось, да небось. Ваши лбы от шишек только крепче становятся.

– Ты абсолютно прав. Мы всё время спотыкаемся, разбиваем носы, забываем и всё начинаем заново. Вы веками ноете, жалуетесь на притеснения и гонения, стоните и процветаете. Начитавшись классиков, я представлял евреев тихими, запуганными, законопослушными людьми. Только недавно узнал, что до революции они были главными бомбистами – террористами, убивавшими министров и губернаторов. Недовольные цензом осёдлости возглавили революцию, вождём у них был Бронштейн, больше известный, как Троцкий. В 1917 году составили большинство в политбюро партии большевиков, Совнаркоме, ЧК, в гражданскую войну, стали в комиссарами. Один такой в Тамбове, мою бабку из дома выгнал и зажил в нём припеваючи, даже, занавески не поменял. После контрреволюции 91 го нефть, газ, газеты, телевидение достались опять Березовским, Гусинским, Ходорковским. Остальным нищета, беды и обвинения в ксенофобии. – неудачно пошутил я.

– Русских среди прихватизаторов не меньше, чем евреев. Кто был смел, тот два съел. Каждый должен нести свой крест. Смелого пуля боится, смелого штык не берёт. – посмеиваясь, пропел Боря.

Выпили за то, чтобы каждый достойно, без жалоб нёс свой крест.

– Раз твой крест водку делать и продавать, то, мой, скорее всего, её покупать и пить – заговорил я о деле.

– Ты хочешь покупать дешёвую водку? Пожалуйста! Если не хватит денег, на реализацию дам. Водка хорошая, заводская, сам иногда пью. Накладные, сертификаты, удостоверения качества всё будет, как положено. Могу предложить спиртовые настойки боярышника, шиповника, зверобоя. Они расфасованы в красивые бутылочки по 250 грамм. Удобно, лицензия на продажу не требуется, поэтому милиция придираться не сможет. Делаем апперетивы, сладкие настойки на клюкве, бруснике, рябине. У вас эти ягоды растут, собирай, будем покупать, делать бартер.

– Боря, ты – настоящий клад! Второй Клондайк! С таким другом без куска хлеба не останешься! Давай выпьем по глоточку за твоё здоровье, здоровье твоих родителей, жены и детей. Пусть жизнь тебя греет, ласкает, а иногда и безвозмездно балует.

– Безвозмездно – это хорошо. Я за – засмеялся Борис.

Мы выпили и закусили лимоном.

– У тебя среди руководителей ликёроводочного завода «Кристалл» знакомых нет? Можешь помочь заключить договор на поставку кристалловской водки?

– Конечно. Не забывай, что я еврей. Всех, кто, хоть, что – то решает, знаю. Кого не знаю, узнаю. Мы народ дружный, не то, что вы – русские, считаетесь православными, твердите: возлюби! А в жизни ближнего своего ненавидите. Евреи друг – другу всегда и везде помогают.

– Опять ты прав. Советская власть всегда боролась с русским шовинизмом. Русским головы поднять не давала. Наше дело было воевать и окраины индустриализировать. Страной то грузин, то украинцы правили. И сейчас, стоит русским, больше трёх без водки собраться, вой на всю страну: Красно – коричневые! Фашисты! Русские всегда, для любой власти были лишь раствором, скрепляющим куски огромного государства. У неё ума не хватает понять, что цемента в нём остаётся всё меньше, песка всё больше, скоро такой раствор ничего держать не сможет. На песке дом не построишь, державу тем более.

– Хочу тебе напомнить, что когда хохлов сменил меченый русский, стало ещё хуже, уже серьёзно, сказал Боря.

– Что делать, простота хуже воровства. Меченый генсек лучшее тому подтверждение, про нынешнего выпивоху я даже не заикаюсь.

– Кстати, ты знаешь, что я советник президента? – похвастался Боря.

– Первый раз слышу. И по каким же вопросам он с тобой советуется? – удивился я.

– Пока не советовался и думаю, вряд ли знает, о моём существовании. Я не один такой. Для меня главное то, что удостоверение – настоящее. Это – должность для умных людей, зарплату нам, конечно, никто не платит, но почёт и уважение есть. В провинции чиновники, увидев удостоверение, по стойке смирно становятся. Все вопросы решают быстро, без взяток и волокиты а, главное, в мою пользу. Покажешь книжицу с двуглавым орлом, мигом все двери открываются, желания исполняются по моему хотению и велению.

– Боря, послушай, у меня родилась гениальная идея! Бери своё волшебное удостоверение, поедем со мной в Коми, организуем там торговую фирму, откроем сеть магазинов по продаже кристалловской водки. В наше время тотального воровства, финансовых пирамид и фальшивого алкоголя это будет золотое дно. Состоятельные люди не хотят травиться. За качественный товар, они готовы платить не скупясь. Довгань это понял и делает деньги на своём распиаренном имени. Кристалл фирма уважаемая, мы можем зарабатывать хорошо, не страшась проверок, не тратясь на рекламу. В глубинке будем торговать твоей дешёвой водкой и настойками, в Ухте фирменной кристалловской. Предложение Боре понравилось. Прикинули возможную прибыль за год. Сумма впечатляла. При посильных, для нас, объёмах поставки и сбыта водки, она зашкаливала за миллион долларов.

– Если всё так, как ты говоришь, то я согласен присоединиться. Теперь, поехали ко мне. Жена ждёт, обед стынет. – заторопился Борис – С ночлегом определился?

– Ещё нет.

– Отлично. Остановишься у меня. Места хватит.

Боря жил в элитном доме: подъезд с металлической дверью, кодовым замком, домофоном и скоростным лифтом. Огромная четырёхкомнатная квартира была обставлена антикварной мебелью, на стенах подлинники картин Айвазовского, Сурикова, Поленова. Держать дома модерн Боря не хотел. Сара стала собирать на стол. Я привёз в подарок печорскую сёмгу, сига и хариуса. Пока разглядывал картины, в комнату вошла стройная, красивая еврейка лет тридцати, с огромными карими глазами. Густые волосы, цвета червонного золота были заплетены в косу, обвивавшей её голову, как корона. Стать, походка и манеры у неё были истинно королевскими. Боря познакомил нас: это – Марина, племянница моей жены. Марина – это мой университетский товарищ – Сергей.