Неправильная пара - Алена Медведева

— И что дочь твоя?

— На стены лезет! В буквальном смысле. Отродясь ее в такой ярости не видел. Поначалу всем в гневе советовала уксусом его поливать, да смеялась что никуда не денется — придет за профессиональной помощью к ней. Теперь уже и мазь сама советует и как лечат его выспрашивает… Погрустнела.

— А он?

— Тоже угрюмый, да худой стал.

— Так что, считаешь, раньше случится — она родит или он к ней за помощью явится? Мириться то они думают? С таким их подходом никаких испытаний не надо… Вот же два упрямца.

— Сам боюсь загадывать. Оба гнут свое — при встрече случайной и не смотрят друг на друга. При этом редкий вечер, когда я не чую запаха его рядом с домом дочкиным — беспокоится, присматривает. А она, стоит разговору о нем зайти, пусть и отворачивается демонстративно, а каждое слово ловит.

— Два идиота!

— И я о чем. Томаш, может уж ты чего посоветуешь?

— В таком деле вмешиваться — только вредить. Придет их время! Наберитесь терпения и ждите.

— Уверен?

— Знаю! Троих дочерей воспитал…

Эпилог

— Все, сбежал, — с этими словами Нанук, раздраженно прихлопнув по бедру, опустился на кушетку в смотровой небольшого помещения больницы поселка белых медведей.

— Кто? На что жалуемся? — Строго вопросила его высокая блондинка — полярная медведица. Сейчас, когда девушка сидела, ткань рабочего халатика обрисовывала ее приметный животик.

— Медведь твой, — не представляя, что этой фразой сразил Зою наповал, печально отозвался пациент. — Не выдержал, в теплые края подался твой Хранитель.

— Ко мне он никакого отношения не имеет! — Гневно, скорее, по привычке фыркнула девушка, изнывая от тревожного желания узнать подробности новости. Но… не спросить же…

— Да, как не имеет, — с простоватым добродушием собрат уперся взглядом в обтянутый тканью животик девушки.

Она в ответ раздраженно фыркнула, одернув одежду.

— Не твоего ума дело! Говори с чем пришел? Если кроме сплетен пожаловаться не на что — до свиданья!

Вытянув указательный палец в направлении входа, блондинка выжидательно приподняла одну бровь. Вид у нее при этом был грозный и непримиримый.

— Глупая ты, глупая! От пары своей отказаться, такого парня прохлопать… — засокрушался оборотень, приподнимаясь на ноги с явным намерением удалиться.

На удивление местные медведи прониклись к Максу уважением. Хотя Зоя понять не могла почему. Казалось бы все должно быть наоборот: такой ловелас под боком поселился, конкурент…

— И ежу было понятно, что он сбежит, — не сдержалась она, бросив в спину своего несостоявшегося пациента, гложущую ее день и ночь мысль. — Куда уж бурому "мишке" в нашем климате прижиться. Слабак!

— Вот кто меня не умным считает, а я скажу так. От ума твоего одни несчастья. Кабы так гонор свой не лелеяла, да характер в пику себе же (!) на каждом шагу не демонстрировала, давно бы уже злиться перестала и жила бы счастливо. А так — ни себе радости, ни ему. И правильно сделал, что все бросил да уехал. Это ж надо — три месяца тебя просил о разговоре. Всего — то взять, да выслушать. Но что ты… мы же гордые. Вот и гордись теперь… в одиночестве и тоске! Эх, такого парня…

В гневе вскочив на ноги, Зоя швырнула в него толстым блокнотом. Только последний стукнулся о дверь, проворно прикрытую за собой Нануком.

"И зачем я Вельнова от возмездия отговаривала?!"

Впрочем, мыслей своих Зоя быстро устыдилась, признавшись себе, что ведет себя как взбесившаяся самка рыси! И тут же позвонила брату:

— Тамирлан, Макс действительно уехал?

— Да, сегодня.

— Надолго? — И не важно, что он подумает после такого допроса.

— Насовсем.

— А дом?

— Построил. Хороший дом, кстати. Был у него вчера. Тебе его оставил, если откажешься, то медвежонку в наследство. Дура ты, сестра!

И этот туда же.

— Не мог он уехать! — Заносчиво фыркнула вслух. — Не верю! Знаю, что хитрость очередная. — День — два пройдет и появится, вот увидишь.

— Что ж… жди пока придет понимание: действительно уехал.

— И отцу так сказал? — Нельзя поменять общину, не предупредив его главу.

— Да.

Отшвырнув телефон в сторону, девушка тяжело осела на кушетку.

"Неужели, действительно уехал?!"

Поверить в этот факт не могла. Не предупредив, не явившись с угрозами? Просто, взял, собрался и уехал? Насовсем?!

"Надо было хоть намекнуть ему на надежду…" — Запоздало подумала Зоя.

Девушка так привыкла к ощущению присутствия Вельнова в своей жизни. Пусть даже и такого косвенного — в последние месяцы все в ее окружении вертелось вокруг его имени. А теперь? Вдруг наступила пустота.

Резко иссяк поток "пациентов", посетители единственного в поселении кафе перестали обсуждать его успехи на ниве строительства, а братья негромко шушукаться по углам. Жизнь резко стала обычной, ранешней, однообразной. Только вот Зою это уже совсем не радовало.

"Надо было согласиться, выслушать" — Мысленно горевала она спустя неделю, когда Вельнов так и не вернулся.

Отправившись на прогулку, случайно добрела до "его" дома. Всякие права на него она принять, разумеется, отказалась. Поэтому дом так и стоял — одинокий и заброшенный, с укрытыми толстыми ставнями окнами и высокой печной трубой. (Не понятно: зачем в доме с центральным отоплением этот бурый медведь соорудил печку!) Но, не побывав внутри, сложно было представить себе ее значимость.

Принюхавшись, отчаянно тосковавшая по своей паре медведица, ощутила сохранившийся местами запах своего медведя. Дом пах им… Пах так заманчиво, что хотелось войти в него, обжиться…

"Нет!" — Твердо запретила себе этот порыв человеческая половина и, сгорая в муках сожаления и расстройства, решительно повернула в направлении поселка. — "Уехал! Сбежал! Было бы надо — боролся бы за меня до конца"

Но решить одно, а заставить себя забыть — другое. Тем более, когда ощущаешь звериную тоску, а моя медведица отчаянно скучала по своему медведю. Зверь все чаще рвался наружу, требуя длительных прогулок. Приближалось время, когда я надолго передам "бразды правления" ей, подчиняясь инстинктам — подойдут последние месяцы беременности. А за ними и появление на свет потомства. У оборотней это всегда происходит в звериной ипостаси.

"На меня ляжет двойная нагрузка" — размышляла я, думая как буду умудряться добывать рыбу и следить за безопасностью малыша.

К детям тянуло со страшной силой. Или стремясь избежать жалостливых взглядов соплеменников, или это в звере пробуждался родительский инстинкт, но я все чаще, обернувшись, убредала на берег, побыть в компании резвящихся там малышей.