Вредная особа - Марина Серова

Я зашла в прихожую и еще раз громко позвала:

«Есть ли тут кто живой?», сама вдруг ужаснувшись знакомому, обиходному обороту.

Ничего себе, подразумевается, что неживых здесь как раз может быть полным-полно… — нет, что-то я снова начала думать не о том.

Я стояла в небольшом квадратном коридорчике, который всем своим видом напоминал ободранные сени обыкновенного деревенского дома: дешевые обои на стенах, жестяные ведра в углу, какие-то деревянные лавки.

Передо мной был вход в большую комнату, тоже обставленную с претензией на типично деревенскую обстановку, — даже не делая больше ни шага, я могла разглядеть веселые цветочки на занавесках, ковровые дорожки и электрический самовар на столе, стоящий на большом расписном подносе.

Но во всем этом простецком антураже все же было что-то ненатуральное, стилизованное под бедную российскую деревню, словно бы я попала в плохонький, кое-как состряпанный музей.

Я зашла в комнату и снова позвала хозяев.

Опять никто не отозвался, и стало ясно, что, по-хорошему, мне следовало бы уходить.

Хотя, возможно. Кузнец просто куда-то отлучился, и можно подождать его несколько минут — может быть, он вот-вот вернется?

Например, вышел за водой? Или еще по какой-нибудь надобности?

Поэтому и двери оставил открытыми.

Мне даже повезло, что я могу его подождать и пока как следует спокойно осмотреться вокруг.

Ничего ведь нет особенного в том, что заказчик подождет мастера не на улице, а в тепле, скромно устроившись на табуретке, которая тоже показалась мне какой-то нарочито «табуретистой» — сейчас даже в самых бедных домах люди сидели на нормальных стульях со спинками.

Неужто хозяину двухэтажного коттеджа из красного кирпича, ювелиру, украшающему рукоятки кинжалов и мечей драгоценными камнями, не хватило денег на обстановку хотя бы тарасовской мебельной фабрики?

Чего ради он так прибедняется?

Но чем подробнее рассматривала я теперь комнату Кузнеца, тем отчетливее у меня внутри возникала волна раздражения.

Смотрите-ка, даже ходики у него на стене с гирьками, дедовских времен, и радиола еще довоенного образца, и березовый веник для бани висит чуть ли не на самом видном месте!

Зато еще с пригорка я хорошо приметила на крыше коттеджа спутниковую антенну.

Как же, интересно, черно-белый телевизор «Рекорд» управляется со спутниковой связью?

Нет, мне было ясно, что эта комната предназначалась исключительно для приема самых бесхитростных деревенских гостей.

А что это за провода тянутся вдоль стены куда-то за занавеску?

Я потихоньку встала и теперь уже действительно крадучись, осторожно заглянула за ситцевую занавеску со старомодным рисунком, на коем изображены были танцующие журавли.

Там обнаружилась дверь, на которой висела табличка с неожиданно четкой надписью: «Не входить!»

Затаив дыхание, я слегка подтолкнула плечом дверь, и она сразу же поддалась.

Моему взгляду открылась часть практически пустой комнаты с белыми стенами, в которой стояли стол, компьютер, принтер и японский телевизор. На стене висел плоский экран.

Но больше всего меня заинтересовало не это: из комнаты вела лестница на второй этаж!

Я колебалась лишь всего минуту: в конце концов, что тут особенного?

Посетительница пришла к Кузнецу, пытается его найти, все двери открыты…

Ведь я же не залезла в дом через окно и не спустилась через трубу? Какие проблемы?

Но противный внутренний голос мне на это рассудительно заметил, что обыкновенный клиент не стал бы соваться даже за занавеску, не то чтобы идти куда-то еще дальше.

Нормальный гость скромно посидел бы, поджидая хозяина в «приемной» с самоваром, и через некоторое время отправился домой, а не шнырял бы по чужому дому.

Но интересное дело: неужто мне теперь возвращаться назад в Тарасов ни с чем?

А может быть, мне просто дико повезло, что я попала в коттедж как раз в такой момент, когда он пуст, и поэтому есть возможность здесь все как следует осмотреть?

Неужели я, как частный детектив, должна упускать такой шанс?

Вдруг мне прямо сейчас попадется на глаза тот пропавший нож или, точнее — меч, в общем — сакра… скрама… ну, эта самая штуковина, похищенная у Сергея?

Пока мы сидели в «заоблачном» кафе, он чуть ли не целый час в подробностях рассказывал, как выглядит его драгоценность, так что я уже неплохо себе представляла это оружие.

Еще бы, о любимой девушке так не говорят, как Конищев распинался о своем украшенном рубинами мече, радуясь, что я взялась расхлебывать кашу с ограблением.

Могу признаться, что пока эти мысли волчком крутились в голове, ноги мои уже сами потихоньку топали через компьютерную комнату к лестнице, а затем начали перебирать ступеньки, ведущие на второй этаж.

В конце концов, риск — это твоя работа, не так ли, многоуважаемая Татьяна Александровна?

Да и какой тут риск?

Но пока я так уговаривала сама себя не трусить, рука моя все же на всякий случай достала из сумочки газовый пистолет, и я вся обратилась во внимание и слух.

Дверь из красивого темного дерева тоже оказалась незапертой, и, охнув (разумеется, про себя), я бочком протиснулась в темную комнату второго этажа.

Здесь была кромешная темнота, но мне почему-то сразу показалось, что я попала не в комнатку, а в огромный зал.

Или у меня просто так гулко теперь стучало в груди сердце?

Где же тут окна? Или выключатель? Почему ничего не видно?

В который раз я мысленно воздала хвалу своим зеленым или, как любят говорить мои поклонники, «кошачьим» глазам.

Мало того, что их изумрудный цвет почему-то неизменно волнует мужские сердца, но к тому же они обладают счастливым свойством неплохо видеть и быстро ориентироваться в темноте.

И действительно, как только глаза мои привыкли к новому освещению (а точнее — к его полному отсутствию), я сразу же поняла, что комната, в которую я попала, занимала, скорее всего, все пространство второго этажа — наверное, в этом заключался особый замысел проектировщиков.

Кроме того, в этом помещении были на редкость высокие потолки — поэтому оно мне и показалось чем-то вроде старинного зала.

Не только из-за своих размеров, отнюдь.

Постояв буквально несколько секунд в кромешном мраке, я уже смогла различить висящее на стенах оружие, старинные гербы, стеллажи с какими-то предметами, скульптуры, белеющие в углу.

Наверное, я сейчас пробралась в святая святых Кузнеца-коллекционера — вот только странно, почему тут не оказалось никакой сигнализации? Ведь, по идее, я могла бы сейчас запросто взять любую дорогую вещь и спокойно унести ее с собой.

Тихими, неслышными шагами, стараясь уподобиться тени и вовсе слиться с темнотой, я прокралась к одному из стеллажей, пригляделась…

И — поневоле содрогнулась.

Это были какие-то старинные цепи, огромные щипцы, кандалы с острыми гвоздями и еще какие-то предметы, внушающие невольный ужас.

Что-то подобное я, кажется, видела в детстве в каком-то музее, где такая коллекция называлась «орудия пыток», или «оружие инквизиции», но, признаться, мне еще никогда ничего подобного не приходилось разглядывать так близко и тем более держать в руках.

Я спрятала свой пистолет в сумочку и осторожно, чтобы не уколоться, взяла в руки венок, сделанный то ли из колючей проволоки, то ли из каких-то острых шипов.

Ну, конечно, знаменитый «терновый венец», который когда-то надевали на голову преступникам, как же я могла забыть!

Поколебавшись одну секунду, я осторожно взяла венец в руки и аккуратно опустила на свою голову — интересно, что испытывали в такой момент приговоренные к его пожизненному ношению?

Страх? Готовность к смертным мукам?

— А что? Красиво! — услышала я за своей спиной мужской голос. — Можешь не снимать — пусть так и останется! Тебе идет.

Я резко обернулась, но никого не увидела.

— Да нет, это я так… — пробормотала я, стараясь говорить спокойно и хотя бы не заикаться от страха. — Я ищу Кузнеца. Это вы?

— Хорошо ищешь, — ухмыльнулся кто-то в темноте.

— Извините, но я действительно ищу хозяина… Все двери были открыты. Может быть, мы не будем играть в прятки?

— Отчего же не поиграть? — спокойно заявил неизвестный. — Ты первая начала.

— Но… где вы? Мне вас не видно! Что за шутки? Я ищу мастера, мне дали этот адрес, и вообще… Это — некрасиво, в конце-то концов…

Я вглядывалась в темноту, и мне показалось, что в дальнем углу стоят какие-то белые фигуры, которые на меня медленно надвигаются и пытаются окружить с разных сторон.

Схватив под руку с полки первый попавшийся предмет, что-то вроде старинного мушкета, я изо всех сил запустила им в сторону, откуда на меня надвигалась опасность.

Зазвенели осколки, как будто бы с полки упал и вдребезги разбился глиняный кувшин.

Я услышала в темноте неприятное хихикание — невидимка буквально захлебывался от сдавленного смеха.