Почетное гражданство (СИ) - Гусина Дарья

О, об этом мне можете не рассказывать, сколько раз от приставаний отбивалась.

— Ор-пудар, — сказала я. — Это дорого.

Я была в курсе того, как мои друзья добывали для меня золотой порошок, чтобы вызволить из морока. Сердце неприятно кольнуло: Ирэм был готов пойти за ор-пударом к нечисти, эх…

— Вы особая гостья, — с улыбкой сказала мелюзина. — Королева передала приглашение: перед праздником вас просят прибыть в королевские покои, король хочет с вами познакомиться.

— Очень мило с его стороны, — смущенно пробормотала я.

— Платье! — громко провозгласила Лау, входя в грот в сопровождении двух юных мелюзин, которые несли в руках одежду для бала.

Одна из девушек приложила к себе наряд, кокетливо покачала бедрами, подмигивая мне (мол, то, что надо, да?) но замерла под суровым взглядом мелюзины, красящей мне ресницы пахнущей воском черной пастой.

— О, нет! — простонала я. — Только не это!

— Не нравится?! — Лау вытаращила глаза.

— Очень нравится! Просто великолепно! Разрез до самого «не хочу» и соответствующее декольте. Я весь вечер буду тянуть его вверх-вниз, не зная, что прикрыть в первую очередь!

— Хотя бы примерьте, — с некоторым упреком сказала пожилая мелюзина. — Это чистый шелк и вересковая нить.

— Хорошо, — со вздохом согласилась я. — Иголку можно? Подол подошью.

— Ты слишком скромна, — заключила Лау, поняв, наконец, что я шучу. — Ничего, у нас это обычно проходит после пары танцев с мелизандами.

— Верю, — мрачно сказала я, припоминая красавчика у плантации орхидей и поднимая руки, чтобы девушки надели на меня платье цвета мальвы.

— Что делать с волосами? — деловито поинтересовалась Лау у немолодой мелюзины.

А что с волосами? Я ими вполне довольна. Они прекрасны: струятся, блестят и пахнут. И, кажется, цвет стал немного ярче.

— Только розовый жемчуг, — тоном, не терпящим возражений, произнесла та. — В волосы и в ушки. И одну капельку на шейку.

Лау задумалась и кивнула. После всех манипуляций обе мелюзины встали передо мной и хором протянули:

— Красота!

Я взглянула в зеркало и в этот раз полностью с ними согласилась.

… У входа в «спа» меня встретила нетерпеливо пританцовывающая Лим.

— Ой, мило! — щебетнула она и потянула меня за руку, прочь от растерявшихся от такой прыти мелюзин-косметологов.

— Я здесь уже все знаю, — махнула Лим рукой, когда я выразила некоторые опасения по поводу нашего маршрута. — Вот поворот, и мы в большом зале. Как тебе?

Да, картина впечатляющая. Это была пещера невиданных размеров, уходящая в глубину на несколько сот метров. Часть ее была заполнена морской водой, к воде спускалась выложенная мрамором лестница, потолок терялся где-то над головой.

— Бальный зал, — ткнула вдаль Лим.

Мы стояли на балконе, выбитом прямо в граните над суетой и нескончаемым движением, в прозрачной глубине прямо под нами мягко покачивались светящиеся морские растения и плавали плоские разноцветные рыбы. Группа мелюзин трудилась над украшением лестницы гирляндами орхидей, в бухточке шныряли туда-сюда узкие лодки. Я немного перегнулась через бортик балкона и посмотрела в сторону зала, там выставлялись столы под скатертями цвета морской волны, начищались светильники и развешивались магические огоньки. Потянуло чем-то вкусным, в животе у меня забулькало.

На Лим было струящееся голубое платье, оно удивительно шло к ее глазам. Заметно округлившийся животик только подчеркивал грацию юной мелюзины. Только я открыла рот, чтобы выдать искренний комплимент, Лим опять нетерпеливо махнула рукой и выпалила:

— Ниш! Представляешь?!

— Что? — испугалась я. — Нахамил?

Лим фыркнула и поманила меня за собой. Мы вышли в узкий коридор между гротами, и подруга принялась ходить взад-вперед, возмущенно уперев руки в бока:

— Если бы!

— Да ладно?! — вырвалось у меня. — Вот нахал!

— А я что говорю! Знаешь, что заявил?

Лим в подробностях рассказала о разговоре с троллем. Чем дальше, тем больше у меня раскрывался рот. Я удивлялась не тому, что нахальный полукровка предложил моей подруге сердце и свою огромную и, что греха таить, весьма крепкую длань, а то, как на это прореагировала мелюзина. Сначала я думала, что она столь возмущена и оскорблена, что хочет дать выйти раздражению, потом заподозрила нечто иное. Лим поведала, как тролль отнесся к ее беременности:

— Нет, ты подумай! Никакого уважения! Это будет «дитя морского бога», а он – «рыбачить научу и бить прям промеж глаз».

— Рыбачить? — с недоумением переспросила я. — Зачем учить мелюзин рыбачить?

Лим меня не слышала:

— Лау, между прочим, намекала на то, что Эгенд, возможно, теперь отнесся бы к браку со мной совсем иначе, если его спросить. А Михо просто сохнет! А Ву сказал… А он говорит, увезу тебя в Термект, что рядом с Оброй, там у меня крепкий дом, добрые слуги…

— Он что, богат?

— А ты думала, такой прощелыга в бедности останется? Он, оказывается, родственник какой-то дальний людскому королю по орочьей линии, да видно столько натворил всего, что родня его и знать не желает.

— Постой, Лим, — сказала я, начиная кое-что понимать. — Мы сейчас о чем говорим? Тебе тролль сделал предложение! Тролль! А ты… ты, как я вижу, возмущена не тем фактом, что он вообще к тебе подъехал, а тем, как он это сделал?!

— Ну да, — сказала Лим, перестав мельтешить у меня перед глазами. — Я же говорю – хам!

— Он тебе, что, нравится!!?

Лим вдруг вся зарделась, дернула плечом, отвернулась. Потом сказала с неожиданной грустью:

— Знаешь, на Грозовой остров прибыла делегация из Реталии. Там уже тоже в курсе. Ву представил мне моего потенциального жениха – молод, хорош собой, из рода правящих.

— И? — заволновалась я.

— Мы гуляли и разговаривали весь вечер. Он был очень мил. Но я поняла… что он не верит.

— В то, что ты…?

— Да, в то, что ребенок был зачат магией, а не естеством. Ему сказали посвататься к «супруге морского бога», вот он и приплыл. Общался со мной из вежливости. А потом ушел осматривать остров, вернулся поздно, долго говорил с Ву, а когда я спросила, мне показалось, что Ву сам не в восторге.

— Лим, ты рано расстраиваешься, — сказала я ободряюще и со всей искренностью, на которую была способна. — Почему сразу выходить замуж? Поживи здесь, дождись родню, может, они что посоветуют – столько женихов вокруг! А твои чувства к Эгенду?

— К Эгенду? — сердито повторила Лим. — Разве ты не видишь? Он же грезит своей Рионой, во сне даже имя ее повторяет, я слышала в повозке. Он будет править землей золотоволосых, а если нас поженят, то это будет чисто политический брак, сейчас веяние такое, от Кэльрэдина – эльфы заключают браки с наследниками других рас. Знаешь, я за эти дни в путешествии сильно повзрослела, не улыбайся. Глупости это все, детская влюбленность, как у Михо, который просто других девушек не видел, кроме своей нареченной свинопаски. Фантазии это все.

— Ну, знаешь, фантазии фантазиями, но серьезно рассматривать кандидатуру тролля…?

— Ничего я не рассматриваю, — сказала Лим, — мне просто страшно. Они меня тут запрут, будут кормить, лелеять, а когда дитя родится, станут ему поклоняться – они такие. Ребенок подрастет, выдадут меня замуж за «хорошую партию», куда-нибудь подальше. А сыну или дочери нацепят корону в тринадцать лет, и вырастет он или она глупым, надменным и капризным. Что я не знаю, как мелюзины над детьми трясутся? У меня в детстве игрушки были из золота, тяжелые, на ногу упадут – синяк, пока я не возмутилась и не потребовала себе такие же, как у обычных детей. Вся эта забота – золотая клетка… Я и не знала ничего о мире вокруг, пока Сонтэн меня не выманил. И обманул он меня, опять же, из-за моей наивности. Меня в обозе чуть приворотным не накормили, маг заподозрил что-то, а я дурочка будто… Надоело, не хочу так!

— Н-да, — вздохнула я, привлекая мелюзину к себе и обнимая, — дела. А я думала, у вас тут только рай, птички, цветочки, красотень всякая.