Почетное гражданство (СИ) - Гусина Дарья

— Хотя бы примерно.

— По моим расчетам, — сказал Ниш задумчиво, — Длиннорукий может стоять в долине, на границе с землями Мераса. Король людей – тип тот еще, просто так без церемоний эльфийское войско на свои земли не пустит. Пока суть да дело… Думаю, несколько дней у нас есть.

— Импы зеленые, — пробормотала я и решилась обратиться к Ирэму, — если… когда вызов придет, каковы будут твои действия?

Глаза мага помутнели, словно мой вопрос причинил ему невероятную боль.

— Я… я приму вызов… — повысив голос, перекрикивая гомон, Ирэм продолжил, — я уже объяснил, почему.

— А что делать нам, маг? — холодно спросил Эгенд, и все замолчали, повернувшись к пепельноволосому эльфу. — Тебе придется покинуть остров – вряд ли захочешь давать шебо давнему… недоброжелателю. Наверняка погибнешь, ибо у властителей магия в крови. Я видел однажды, как в бою Кэльрэдин сшибает головы белыми узлами, тогда как обычные маги таким количеством силы лишь ранят противника. Мы же останемся здесь в качестве заложников твоей доблести или… безрассудства. Непонятно, как долго некромант будет патрулировать берег. Сегодня Самухун, Блез должен был уйти, но мелюзины сообщают о скоплении нечисти у воды и попытках черной магии прорваться на остров.

— Да, ты прав, старший из Донирээнов. — медленно произнес Ирэм. — Я могу погибнуть, и сражение, несомненно, пройдет на материке, вне земель мелюзин. Я уже думал об этом.

— И что надумал? — приподняв одну бровь, спросил Эгенд.

— О вас позаботятся мелюзины. Они доставят вас на берег возле Обры. Оттуда вы сможете продолжить свой путь, вы с братом, господин Узикэль, Михо, если захочет. Остальные могут остаться на острове, в том числе и ты… Даша. Я только что говорил с Ву, король готов дать свое покровительство и начать искать способы вернуть тебя домой, ему же я передам свое шебо перед… уходом. Эгенд, ты же знаешь, что отказ от поединка равносилен проклятию.

— Знаю, — эльф кивнул, — но должны же быть иные способы.

— Они есть, — тихо сказал Ниш, пристально глядя на мага.

Тот неохотно кивнул и сообщил:

— Я мог бы лишить Кусаку моего шебо. Тогда она не попадет на остров. Это будет означать ее гибель. Рано или поздно, пытаясь пробиться ко мне, сова истощится и упадет в воду.

— Я... мне нравится эта птица, но если это единственный способ…? — выдавил тролль.

— Дело не в Кусаке. Не в моем проклятии, хотя дни мои сочтены, и в ином раскладе событий я вскоре должен буду лишить вас… своего общества, — сказал маг, глядя в сторону.

— В чем же дело? — мягко поинтересовался Эгенд.

Ирэм поднял голову и посмотрел прямо мне в глаза. Несколько мучительных секунд в полной тишине мои друзья переводили взгляд с мага на меня.

— Понятно, — сказал Эгенд. — Признаюсь, я давно подозревал некоторые… личные мотивы… Остается один вопрос: будет ли некромант пытаться напасть на нас, если Даша, Лим и Огунд останутся на острове?

— Вряд ли, — ответил Ирэм. — Блез постепенно теряет человеческий разум. Вероятно, он уже не помнит, зачем охотится за нами. Его притягивает остров. Кендиил и его маги, я уверен, прибудут вместе с Кэльрэдином, и если некромант все еще будет здесь, они уничтожат его.

— Что ж, среброволосый, твои ответы меня удовлетворили, — благосклонно кивнул Эгенд. — Брат?

Альд слизнул варенье с губ и задумался. Его долгое молчание заставило старшего близнеца нахмуриться.

— Альд, у тебя имеются какие-то сомнения? Напомню: ты больше не связан с Дашей, мы убедились в том, что она в безопасности, так в путь же!

Старший брат выдохнул с облегчением, когда младший кивнул.

— Вы поплывете на корабле гостей короля. Они отправятся в путь либо на следующий день, либо через пару дней после Самухуна. Приготовьтесь отражать нападение зифов, на судне будет отряд лучников, — сказал Ирэм. — но сегодня мелюзины ждут вас на празднике. Забудем же все наши разногласия и проведем последний вечер в радости и удовольствиях.

Эгенд встал из-за стола и удалился с легким поклоном. За ним ушел странно задумчивый Альд.

— Первый танец – мой, — шепнул мне младший эльф, выходя из кухни.

Засобиралась куда-то Лим, Михо ушел за водой, Ниш, зевнув, пробормотал:

— Поспать, что ли? — и вышел, привычно пригибаясь под низкими балками.

Огунд весело ускакал с краюшкой хлеба, украшенной утащенными с тарелки файнодэра ломтями ветчины. Один лишь Узикэль чавкал над своей едой и листочком бумаги, исписанным подсчетами, не обращая никакого внимания на застывших посреди кухни меня и мага.

— Хватит, — сказала я. — Вообще молчи. Я останусь на острове под крылышком Ву. Ты ведь уже все за меня решил?

— Так будет лучше. Если одолею Длиннорукого, вернусь за тобой.

— Вот только не надо ничего обещать. Сначала спроси: хочу ли я, чтобы за мной возвращались? И зачем? Вот все, исключительно все, что-то там за меня думают! Кэль думает, я его возлюбленная! Блез думает, я его корм! Лау думает, я неприкаянная старая дева!! Буушган думает, я вечный двигатель какой-то!

— Клан Буушгана должен почтенному Гиребальду сто сорок золотых шеллов, — надтреснутым голосом сообщил Узикэль, не отрываясь от подсчетов и окорока.

— Тебе я рисковать не позволю! — глаза Ирэма блеснули гневом. — То, что тебе до сих пор везло, не значит, что ты бессмертна!

— Смерть смертью, — не поднимая взгляда, веско заметил файнодэр, — а долги надобно возвращать.

— Вот-вот, — вырвалось у меня, — а то потом ложки пропадают.

— Ложки? — с недоумением переспросил Узикэль.

Файнодэр взял со стола ложку и повертел ее перед глазами, забормотав:

— Точно. Полновесное серебро.

Я засмеялась и под растерянным, полным отчаяния взглядом мага вышла из кухни. Может, забыть все и отправиться на праздник? Флиртовать с мелизандами, танцевать с Альдом, сочувствовать переживаниям Лим и слушать глупости Лау?

Легка на помине. Лау появилась из рощицы со стороны озера, всплеснула руками:

— Ты все еще здесь?! Лим не сказала тебе?!

— Что? — спросила я, собираясь послать докучливую мелюзину подальше.

— Что что? — передразнила меня Лау. — Пойдешь на праздник в таком виде? Ты в зеркало на себя глядела?

Я только вздохнула. Глядеть-то я как раз глядела. Мелюзина права. Кого я собираюсь обольщать с таким комом на голове и в мятой юбке. За спиной Лау из рощи вышли две симпатичные мелюзины.

— Взять ее! — приказала им Лау, указывая на меня.

… Я, кажется, даже задремала под мягкими поглаживаниями мелюзин. Где-то успокаивающе журчала вода. Мы находились в подземном гроте, уставленном магическими светильниками. Пламя бросало рваные отблески на стены, выложенные кусочками разноцветного стекла. Всегда мечтала побывать в спа! Как же хорошо!

Мелюзины поднесли зеркало. Я села на гладком ложе и посмотрела на свое отражение. Мне казалось, эта морщина никогда не уйдет со лба, а тут… – не может быть! Здесь был свежий шрам от удара о тележный короб. Все следы от недавних потрясений, круги под глазами и прочие радости жизни в походных условиях исчезли – лицо мое светилось, словно в него впрыснули целый коктейль витаминов и прочих косметических чудес. Из тела ушла ломота, с рук исчезли красные пятнышки от мытья посуды и стирки в холодной воде. Я сияю, я красавица!

— Госпожа, позвольте.

Немолодая мелюзина, «поработавшая» с моим лицом, рассматривала меня с большим удовлетворением. В руках у нее был очередной поднос с баночками. Еще притирания? Нет, скорее то, что можно назвать декоративной косметикой: нечто блестящее в крошечных флаконах и плоских сосудах из серебра и глины. Мне подкрасили брови, подвели губы сладкой кораллово-розовой помадкой с запахом малины. Мелюзина провела пальцем по моим векам, сказала:

— Это наш старинный рецепт: пыльца особых цветов, на глазах она почти незаметна, но оживляет уставший взгляд, а крошечные частички ор-пудара придадут блеск и не позволят недоброму пожеланию свершиться. Девичья красота часто привлекает нежелательное внимание.