Следопыт - Джеймс Купер

— Пусть всѣ мои молодые воины идутъ на берегъ за своимъ оружіемъ, кромѣ только двоихъ на концахъ челнока, сказалъ наконецъ вновь подошедший индѣецъ, который, какъ казалось, былъ одинъ изъ начальниковъ Ирокезовъ.

Индѣйцы повиновались и оставили Гаспара у кормы, а Ирокеза, нашедшаго челнокъ, у носа, Чингахгокъ такъ глубоко нырнулъ въ воду, что, не будучи замѣченнымъ, миновалъ всѣхъ остальныхъ. Плескъ воды скоро извѣстилъ, что всѣ пустились вплавь и быстро удалялись. Какъ только Делаваръ это замѣтилъ, онъ тотчасъ вынырнулъ, снова завялъ прежнюю свою позицію и сталъ думать о моментѣ для дѣйствія.

Такъ какъ онъ звалъ, что сзади его на водѣ находятся еще многіе Ирокезы, и былъ слишкомъ опытный воинъ, чтобы пускаться напрасно въ опасное предпріятіе, то и предоставилъ индѣйцу идти спокойно въ глубокое мѣсто, и затѣмъ всѣ трое поплыли впередъ къ восточному берегу. Но, вмѣсто того, чтобы помогать вести челнокъ наискось быстраго теченія, Делаваръ и Гаспаръ плыли такимъ образомъ, что препятствовали ему двигаться по этому направленію. Это дѣлалось такъ осторожно и постепенно, что Ирокезъ у носа сначала думалъ, что ему приходится бороться только съ силою теченія, и челнокъ все двигался внизъ такимъ образомъ, пока не достигъ болѣе тихой воды въ концѣ узкаго мѣста. Здѣсь только дикарь замѣтилъ обманъ: обернулся, и тотчасъ увидѣлъ, что причину безплодности своихъ усилій онъ долженъ искать въ дѣйствіяхъ своихъ помощниковъ.

Не показывая никакого страха, онъ быстрымъ скачкомъ чрезъ воду кинулся къ Чингахгоку, и тутъ оба индѣйца схватились съ ожесточеніемъ раздраженныхъ тигровъ. Среди мрака темной ночи, и плывя на стихіи, которая должна была представлять столько опасностей для смертельнаго боя, они, казалось, забыли все, кромѣ кровавой вражды и обоюднаго стремленія побѣдить, во что бы то вы стало.

Гаспаръ увидѣлъ челнокъ въ полномъ своемъ владѣніи; тѣмъ не менѣе, первою мыслію его было поспѣшить на помощь Делавару. — Но послѣ онъ вспомнилъ, какъ необходимо обезпечить обладаніе челнокомъ, и погналъ его, какъ только было возможно скоро, къ западному берегу. Онъ достигъ его благополучно, и, послѣ недолгаго исканія, нашелъ оставленное имъ общество, которому и сообщилъ, въ какомъ положеніи и опасномъ бою онъ вынужденъ былъ оставить Делавара.

За извѣщеніемъ наступило глубокое молчаніе, и каждый напряженно прислушивался къ тишинѣ ночи, чтобы услыхать хотя что нибудь такое, что могло бы указать на исходъ страшнаго боя въ водѣ. Но ничего не было слышно, кромѣ шума журчащей рѣки, и даже враги на противоположномъ берегу соблюдали такую же гробовую тишину.

— Гаспаръ! сказалъ наконецъ Слѣдопытъ спокойно, но нѣсколько меланхолическимъ и грустнымъ голосомъ:- возьмите это весло и слѣдуйте за мной съ вашимъ челнокомъ. Неблагоразумно долѣе медлить здѣсь.

— А Чингахгокъ?

— Онъ въ рукахъ своего Бога и будетъ жить или умретъ, какъ угодно будетъ Всевышнему. Помочь мы ему не можемъ, а было бы слишкомъ рискованно оставаться здѣсь въ бездѣйствіи и горевать. Темнота неоцѣненна и надо ею пользоваться.

Громкій, продолжительный, страшный крикъ раздался съ берега и прервалъ его рѣчь.

— Что значитъ этотъ шумъ? спросилъ Капъ, совершенно пораженный. — Онъ походитъ болѣе на крики дьяволовъ, чѣмъ на звуки изъ горла христіанъ.

— Этотъ крикъ, глубоко вздохнувъ и съ грустію отвѣчалъ Слѣдопытъ, — крикъ радости побѣдителей. Не можетъ быть болѣе сомнѣнія, — что тѣло Чингахгока, живое или мертвое, въ рукахъ кровожадныхъ Мингосовъ.

— А мы? — воскликнулъ Гаспаръ, полный раскаянія, ибо чувствовалъ, что могъ бы отклонить это несчастіе, еслибъ не покинулъ своего товарища.

— Мы не можемъ быть ему полезны, Гаспаръ, и потому намъ надо удалиться.

— Не дѣлая никакой попытки къ его освобожденію? Не зная даже, живъ онъ или нѣтъ?

— Да, да, Гаспаръ правъ, робко сказала Марія:- я остаюсь здѣсь и не двинусь съ мѣста, пока не буду звать, какая судьба постигла вашего друга.

— Слѣдопытъ! я нахожу это благоразумнымъ, и соглашаюсь съ моей племянницей, обдумавъ сказалъ Капъ: — настоящій морякъ не можетъ покинуть своего товарища въ нуждѣ, и меня радуетъ, что я нахожу между прѣсноводами такія же хорошія понятія.

— Полноте вздоръ молоть, поспѣшно перебилъ его Слѣдопытъ, сталкивая въ то же время челнокъ въ воду. Вы не можете измѣрить опасность, и потому не боитесь ея. Но дочь сержанта должна быть спасена, и если вамъ дорога жизнь, то старайтесь достигнуть форта, и предоставьте Делавара его судьбѣ. Ахъ! олень, который слишкомъ часто ходитъ по соленую воду, наконецъ встрѣчаетъ тамъ охотника.

Тогда всѣ, безъ возраженія, сѣли въ стоявшіе наготовѣ челноки, которые, подъ управленіемъ Слѣдопыта и Гаспара, быстро и спокойно поплыли внизъ по рѣкѣ. Кругомъ все было тихо; только природа говорила своими тысячами языковъ на нарѣчіи темной лѣсной ночи. Воздухъ вздыхалъ между деревьями; вода шумѣла и журчала вдоль берега, и тамъ и сямъ раздавался трескъ сухой вѣтки или трещало дерево въ пустынѣ. Одинъ разъ Слѣдопыту казалось, что онъ слышитъ отдаленный вой волка; но звукъ этотъ былъ такъ непродолжителенъ и сомнителенъ, что онъ остался въ недоумѣніи на счетъ значенія его.

Прошло уже около часа, въ теченіе коего все общество въ челнокахъ тихо разговаривало, какъ вдругъ Слѣдопытъ поднялъ руку, дѣлая знакъ, чтобы всѣ замолчали.

— Я слышалъ человѣческіе шаги на берегу, прошепталъ онъ.

— Развѣ Ирокезамъ удалось съ оружіемъ и безъ лодки переправиться чрезъ рѣку? тихо спросилъ Гаспаръ.

— Это можетъ быть Делаваръ, возразилъ Слѣдопытъ: — быть можетъ, онъ слѣдовалъ по берегу параллельно намъ, такъ какъ знаетъ, гдѣ насъ найти, и я во всякомъ случаѣ хочу приблизиться къ берегу, чтобъ сдѣлать рекогносцировку.

— Пустите меня! торопливо прошепталъ Гаспаръ. Я оставилъ Делавара въ нуждѣ, и готовъ на все, если могу помочь ему.

— Прекрасно; это благородное чувство, а я не помѣшаю вамъ послѣдовать ему, отвѣчалъ Слѣдопытъ. — Идите же, во дѣйствуйте весломъ потихоньку, и ни въ какомъ случаѣ не рискуйте выходить наудачу на берегъ.

Гаспаръ быстро исчезъ въ темнотѣ, между тѣмъ какъ другой челнокъ медленно скользилъ внизъ по теченію. Никто не говорилъ, никто не пропускалъ ни одного звука, вы даже вздоха или самаго слабаго стона, доносившихся съ берега. Но все-таки кругомъ царствовала величественная и торжественная тишина, какъ и прежде; прошло минутъ десять, и никто не звалъ еще о результатахъ предпринятаго дѣла. Наконецъ послышался трескъ сухихъ вѣтвей, и Слѣдопыту казалось, что онъ слышитъ звуки сдержанныхъ голосовъ.

— Можетъ быть, я и ошибаюсь, сказалъ онъ, преодолѣвая волненіе: — но мнѣ кажется, что эти звуки похожи на голосъ Делавара.