Алхимик с боевым дипломом - Ирина Сыромятникова

— Шутишь? Ральф Серый Плетельщик занимается подобным всю свою жизнь. Не знаю, наверное, это специфическая некромантская черта. Сам еще почувствуешь, как он мягко стелет, словно и не черный.

Сатал расхохотался:

— Уже почувствовал. Он пожелал поселиться на базе «чистильщиков» и выжил из комнаты тамошнего завхоза, причем так, что бедняга остался ДОВОЛЕН. Я бы так не смог.

— Тренируйся! — очень серьезно посоветовала ему эмпатка.

Глава 5

Я твердо изготовился пожертвовать ради диплома здоровьем и спокойным сном, но, к счастью, реальная некромантия не имела ничего с представлениями обывателя о ней (ну, по крайней мере, в изложении Чарака). Мы не сцеживали кровь младенцев, не потрошили кошек и не раскапывали могил, хотя трупы к делу периодически привлекались, причем, исключительно человеческие.

— А где вы, юноша, полагаете найти качественный труп животного? — ехидничал некромант. — Если, конечно, не собираетесь сами браться за нож. А главное — зачем, если вам все равно придется работать с человеческими останками.

Действительно — зачем? Трупы доставлялись из морга, обмытые, тихие и даже какие-то умиротворенные, после завершения ритуалов они отправлялись обратно, практически не изменив вид.

После того, как мы оговорили расписание занятий (вторник, четверг и суббота, потому что по средам и пятницам я ходил в секцию рукопашного боя — единственный черный маг за всю ее историю), Чарак первым делом пожелал увидеть моего зомби и битых два часа ощупывал Макса, восхищенно причмокивая.

— Великолепная работа! Да будет вам известно, молодой человек, гармонизировать стихийного зомби способен далеко не каждый некромант. Я бы, например не рискнул ставить свою жизнь на успех подобного опыта. Но получилось просто великолепно! Особенно — шерсть.

— О, — я немного смутился (ошейник-то мне сбацали «чистильщики»), — это шампунь.

Некромант дернул седой бровью:

— Не поделитесь рецептом?

— Без проблем! — чужого мне не жалко.

Для записи ценных сведений у некроманта с собой была маленькая книжечка, очень напоминающая дядькину тетрадь, сразу с пером и крошечной промокашкой.

— Итак, юноша, — закончив писать, удовлетворенно произнес маг, — как вы представляете себе некромантию?

— Как воздействие магией на тело человека с целью имитации жизни, — послушно отрапортовал я.

Он поморщился:

— Это — официальная формулировка. А по сути?

Я тяжело вздохнул. Ну, что ему еще от меня надо? Чарак глубокомысленно поднял палец:

— Во-первых, давайте договоримся: за воскрешением покойных родственников, разговорами с душами предков и путешествиями на тот свет — к мистикам, некромантия этим не занимается.

Однако! Он меня заинтриговал.

— Есть ли у человека душа, и чем она занимается после смерти, об этом мы ничего не знаем. Достоверно известно лишь, что смерть человека (особенно — насильственная смерть) оставляет на окружающем отпечаток его сущности и этот отпечаток магия может проявить. Заметьте — не на чем угодно, а на предметах сопутствовавших смерти, и заметьте — воздействие любой магии. Наполнить жизненные меридианы энергией может и белый, и черный Источник, и даже — проявление потустороннего, — тут он кивнул в сторону Макса, — но добиться сколько-нибудь предсказуемого результата может только правильно обученный некромант. Запомните, юноша, спасением умирающих занимаются целители, поднятый вами покойник никогда не будет тем, кто умер, всегда лишь копией, более или менее точной. И жить он будет по другим правилам, нежели настоящий человек, на чем всякие доморощенные повелители мертвых обычно и прокалываются.

Я тут же вспомнил множество характерных историй. Наверное, Чарак знал их все.

— Основное правило звучит банально: «мертвое — это не живое». Инициированное магией подобие существует вне естественных законов, чтобы удержать его в рамках правильного порядка вещей необходимо гармонизирующее (или, как вы его обозвали — реанимирующее) проклятье, типа того, которым вы регулярно обрабатываете свое создание. Поэтому ваше обучение пойдет в трех направлениях: способность ощутить отпечаток сущности, способность инициировать подобие и способность требуемое удержать.

И мы начали тренироваться в создании этих дрожаще-неустойчивых плетений, столь невесомых, что затраченной на них Силы не хватило бы даже на свечу. Они щекотали нервы, мутили сознание и мгновенно рассыпались, стоило чуть-чуть за ними не углядеть. Впоследствии Чарак стал добавлять к моим плетениям свое, и они так и танцевали в пространстве, пронизывая друг друга, сосуществуя, но не смешиваясь. Это совсем не утомляло, но приводило мысли в такое рассеянное состояние, что четверть часа в конце занятий приходилось уделять исключительно медитации, иначе я просто не смог бы добраться домой.

Даже крепкий самогон меня так не пробирал!

Наверное, странный эффект занятиями не ограничивался, потому что и за пределами полигона я пребывал в нехарактерно благостном для черного мага настроении. Никто и ничто не могло вывести меня из равновесия. Решительно все казалось правильным и целесообразным. С раннего утра и до позднего вечера я находился в движении — Университет, Биокин, разносортные консультации и бесконечные тренировки — но это не раздражало и не утомляло. Вечером сон приходил мгновенно, стоило только лечь в постель. Ракшат бурчал что-то относительно осторожности и сомнительных практик, но я искренне не понимал его намеков. Мистер Даркон вызвал меня для разговора, долго изучал мою безмятежную физиономию, а потом плюнул и велел куда-то идти. Я ушел. Декан алхимиков осторожно уточнил относительно готовности моей дипломной работы, словил получасовую лекцию о перспективах модифицированных микроорганизмов (Полак от зависти удавился бы), но сумел меня заткнуть и выставить за дверь. Это был единственный раз, когда я немного огорчился. Если существует какой-то способ привести черного в типичное для белых состояние, то это был как раз он — ощущение дрожащей неустойчивости преследовало меня постоянно.

Редкие моменты пробуждения были мучительны, как ледяной душ. Каждое воскресенье, совершив над собой титаническое усилие, я отправлялся на встречу со старшим координатором, и тот же самый полигон, который три раза в неделю служил мне для занятий с некромантом, превращался в филиал инквизиции. Скажем прямо, с наставниками у меня был явный перебор. Я не говорил? Давешний капрал оказался первым учителем Сатала (то-то мне стиль знакомым показался), а по званию — полковником (сволочь в погонах!), причем, главой регионального Отдела Устранения. Главный «чистильщик» обожал лично встречать молодое пополнение и поучать новичков, вероятно, потому, что все прочие за подобное обращение не преминули бы набить ему морду и вообще — страшно отомстить. Две родственные души слились в экстазе, и теперь они на пару гоняли меня по всему полигону (разве что не с гиком), следуя какой-то своей «особой программе». Я потел и прыгал, понимая, что для борьбы с нежитями подобная премудрость ни разу не нужна — все эти мгновенно выхватываемые щиты, подвешенные плетения и отклонение стихий важны только для противоборства с другим магом. И нафига? Может, Сатал мечтает вырастить в Редстоне собственную армию? О, идея!! Мне надо НАСТУЧАТЬ на старшего координатора и все мои проблемы решатся! Знать бы только — кому.