Дикий Порт (Райские птицы) - Ольга Онойко

Гром шевелится в воздухе. На горизонте извергается гряда вулканов, чёрные дымы огромными столбами уходят в небо, смешиваясь с облаками, и даже отсюда видно, что лава заливает склоны сплошь, как ковром, — горы светятся ясно-огненным.

По обожжённой степи, устланной плотным туманом, летит прайд. Дикие драконы огромны; чуть жутковаты домашние, страшны боевые, но это точно сама смерть, летящая к цели. Врезаются в почву мощные лапы, поблёскивает броня, покачиваются острия естественных лезвий на боках, лапах, морде… В Первую Космическую диких использовали как живые мины.

Они мчатся за кем-то — на одних задних лапах, — от носа до кончика хвоста прямая горизонтальная линия, идеальный баланс. Длинные хвосты служат рулями. Несмотря на гигантские размеры и огромную силу тяжести, эти ящеры легки и почти изящны, намного превосходя тех, что топтали когда-то Землю. Они как нелетающие птицы…

…уносятся, и переводишь дыхание.

Макферсон снимал Малыша. Тот валялся на спине, смешно растопырив лапы, и блаженствовал — хозяйка чесала ему шею. Сородичи, любопытствуя, разом собрались со всей округи, словно только съёмок и ждали.

Может, и ждали. Нукты распознают своё отражение в зеркале и свой вид на экране. Если им объяснить, конечно.

Будучи, как ни крути, психологом, пусть и социальным, Лилен не могла понять, почему их не считают разумной расой.

— Янина, — спросила Анжела, когда Дитрих увёл юную парочку в лес, — почему?

— Я сегодня снова видела, — тихо ответила та. — Старый секвойид рядом со скалами. Помнишь? Там самая нижняя ветка — около пяти метров над землёй. Она спрыгнула с неё и побежала. Даже дыхания не перевела.

— Почему это тебя так беспокоит?

— Я не хочу, чтобы она хоть чем-то отличалась от нормальных людей.

— Не «нормальных», — сказала Анжела. — Обычных. Она выросла в питомнике. У неё с младенчества такая физическая подготовка, что десантникам не снилось. Она идеально здорова. Это прекрасно, Яна, и ты совершенно зря сходишь с ума. У меня ни Сашка, ни Улянка тоже не болеют ничем страшнее насморков и расстройств желудка, и я, наверно, плохая мать, но очень этому радуюсь. Яна, это же лучше, чем как у Эстер…

— Где они?

— Кто?

— Эстер и Томми.

— Уже прилетели. Наверное, я на днях съезжу навестить. — Анжела помолчала и добавила с горечью. — Я ведь ей говорила. Приглашала. Поживи на Земле-Два, пока ребёнок не родится, вдруг с синдромом Мура будет? Пятая Терра по статистике хуже всего. Сглазила…

— Ты ей не напоминай, — посоветовала Янина. — Лучше напомни, что шанс есть.

— Само собой… так что, Яна, не сетуй: ты счастливая мать.

— Анжель… — Янина сначала только посмотрела ей в глаза, потом вспомнила о чём-то и подняла брови. Врач-ксенолог питомника грустно подумала, что даже два десятка лет с полным комплектом нервов и мышц и не приучили подругу пользоваться мимикой. — Никто никогда не подозревал, что ты генетически модифицирована… Да и не о здоровье я.

— А о чём? — нарочито удивлённо спросила Анжела.

— Ты знаешь. Это началось только в переходном возрасте. Я боюсь.

— Что она снесёт яйцо? — сыронизировала Анжела.

— Нет, — тихо проговорила Янина. — Мы с Дитом всегда старались, чтобы она как можно меньше общалась с нуктами. А она лезет и лезет к ним…

— Ты хочешь, чтобы она не лезла к нуктам? Яна, кто её мать и кто отец?!

Та вздохнула.

— Я не хочу, чтобы она долго оставалась в питомнике. Пусть снимается в кино. Пусть работает на Земле, на Урале, где угодно, чтобы её занимало дело. Общение с нуктами развивает человеку лишние способности. Ты видела, как она утихомиривает Улянку? Ты полночи промучаешься, а Лили пошепчет чего-то, и она уже спит.

Анжела засмеялась.

— Да я только рада. Об одном жалею: сама так не могу.

— Анжель…

Малыш, поняв, что больше его никто тормошить не станет, поднялся, отряхнулся и подошёл к женщинам. Янина опустила ладонь ему на темя. Хвост Малыша заключил подругу в сплошное кольцо.

— Она водит как Кесума, — неожиданно сказала экстрим-оператор. — Даже лучше. Но Кесума училась этому много лет. Потом много лет летала. Кесума участвовала в боях, от её лётной техники зависела её жизнь. Лили год назад получила права!

— У неё талант. Яна, я тебя не успокаиваю. Я правда думаю, что ты преувеличиваешь. Сравни Сашку с любым его сверстником — да он же бык, мужик, таких подростков не бывает! И я думаю, что он тоже может вот так спрыгнуть с дерева.

— У него нормальная скорость реакции.

— Ему всего пятнадцать. И матери прайдов не впускали его спать в гнездо.

Янина опустила веки.

— Вот это хуже всего.

Лицо Анжелы мгновенно стало серьёзным, почти сумрачным.

— Яна, ты ведь и сама… — она замялась, — и твоя дочь… Почему ты отказываешь Лили в способности…

— Отказать Лили в способности нельзя, — сухо сказала Янина. — Но я слишком хорошо понимаю, что она означает.

Майк лучился счастьем. Даже стёртые в кровь ноги и расцарапанное колючками лицо не портили ему настроения. Зато настроение портилось у Лилен: неумение парня ходить джунглями её убивало. Сама она едва не прыгала по веткам, нукты с энтузиазмом помогали, и половину свежекупленной майковой мнемокарты занимала Лили Марлен, Диана-охотница, Фрейя в компании сотни Фафниров, юная Кали со сворой адских собак.

Макферсон сравнивал её и ещё с кем-то. Но об этих духах и божествах на лекциях по культурологии не читали, и языколомных имён Лилен не запомнила. Майк приходил в бешеный восторг, вспоминая новые мифы, озвучивал громогласно, чуть не захлёбываясь. Лилен делала постное лицо, но минуту спустя забывала о том, что собралась дуться. Приятно, конечно. И всё-таки лучше б не надо.

Ей неожиданно пришлось решать всё и за всех.

«Мы твои родители, — тихо, очень ровно сказала мама. — Мы всегда на твоей стороне».

Что-то в этих словах звучало странное. Стальное.

Не семейное.

Сторона, которую принимают мастера биологического оружия…

«Если ты действительно хочешь быть актрисой… боюсь, другой режиссёр Уралфильма не предложит тебе контракта. Тебе придётся пытать счастья на Земле».

«Почему Уралфильма?» — недоумённо спросила Лилен.

«Так он тебе ещё не сказал?»

Проклятый Макферсон получил приглашение от семитерранской студии. И принял его. И словом не обмолвился Лилен.

«Он собирался, — примиряюще говорил отец, пока она кипятилась. — Как раз сейчас».

…Лилен дулась до сих пор. Нукты чуяли её настроение и метались вокруг иссиня-чёрным шипастым вихрем, рычали и свистели, пытались дознаться, отчего маленькая мягкокожая женщина так зла. Не следует ли доставить ей удовольствие, кого-то убив?