Литературные вечера. 7-11 классы - Марина Кузнецова

Второй ведущий:

Когда писала эти стихи, медленно, но неотвратимо умирал ее муж – Н. Молчанов. Тяжелобольной, обессилевший от невзгод и недоедания, он таял на глазах. Руководство радиокомитета решило помочь О. Берггольц с мужем эвакуироваться на Большую землю. Назначались сроки. Но каждый раз то что-то срывалось: то возникала необходимость в ее стихах, в участии в передачах, и она откладывала отъезд. 29 января 1942 г. Н. Молчанов умер.

Шестой чтец (стихотворение «Был день как день»):

Был день как день.

Ко мне пришла подруга,Не плача, рассказала, что вчераЕдинственного схоронила друга,И мы молчали с нею до утра.Какие ж я могла найти слова,Я тоже – ленинградская вдова.<…>

Первый ведущий (фоном звучит Седьмая симфония Д. Шостаковича):

С июля 1941 г. в осажденном городе писал свою Седьмую симфонию композитор Д. Шостакович. Он посвятил ее Ленинграду.

Ольга Берггольц: «Первые звуки седьмой симфонии чисты и образны. Их слушаешь жадно и удивленно – так вот как мы когда-то жили, до войны, как мы счастливы-то были, как свободны, сколько простора и тишины было вокруг. Эту музыку хочется слушать без конца. Но внезапно и очень тихо раздается сухое потрескивание, сухая дробь барабанов. Начинают перекликаться инструменты оркестра. Война. Барабаны уже гремят так неистово, что трудно дышать. От них никуда не деться. Это враг на подступах к Ленинграду. Он грозит гибелью. Товарищи, это о нас, это о сентябрьских днях Ленинграда. Это наша великая бесслезная скорбь о наших родных и близких – защитниках Ленинграда<…>. В 4-й части тема войны переходит в тему грядущей победы, и немыслимой силы достигает торжественное, грозное ликование музыки. Товарищи, мы обязательно победим. Мы готовы на все испытания, которые еще ожидают нас, готовы во имя торжества жизни. Об этом свидетельствует Ленинградская симфония, созданная в нашем осажденном, голодающем, лишенном света и тепла, сражающемся городе».

Второй ведущий:

18 января 1943 г. ленинградская блокада была прорвана. Люди услышали, наконец, по радио: «Ленинградцы! Милые друзья! Товарищи по оружию и всем тяготам фронтовой жизни! Блокада прорвана. Поздравляем вас, дорогие! Это еще не окончательная победа, но радостное ее предвестие. Мы соединились со всей страной. Мы вздохнем теперь полной грудью и, как никогда, уверены, что недалека теперь окончательная победа над фашизмом».

Звучит запись голоса О. Берггольц (стихотворение):

Что может враг? Разрушить и убить. И только-то?А я могу любить…А мне не счесть души моей богатства.А я затем хочу и буду жить,Чтоб всю ее, как дань людскому братству,На жертвенник всемирный положить.Грозишь? Грози. Свисти со всех сторон.Мы победили. Ты приговорен.Обстрел затих. Зарею полон город,Сменяются усталые дозоры,На улицах пустынно и светло,Сметают в кучи дворники стекло,И неустанным эхом повторенЩемящий, тонкий, шаркающий звон,И радуги бегут по тротуарамВ стеклянных брызгах.В городе весна,Разбитым камнем пахнет и пожаром,В гранитный берег плещется волна,Как сотни лет плескалась.Тишина.

Первый ведущий:

Розы растут на братских могилах Пискаревского кладбища. Огромны они, братские могилы. И много их. Полмиллиона ленинградцев покоится здесь! Бесконечны гранитные плиты с высеченными датами: «1941», «1942». Идут на кладбище поклониться праху героев люди… Здесь старые ленинградцы, пережившие блокаду… Молодежь, пионеры, иностранные гости. Горит вечный огонь.

Звучит запись голоса О. Берггольц: «Когда Ленинградский Совет депутатов трудящихся предложил мне сделать надпись на Пискаревском кладбище, надпись, которая должна быть высечена на гранитной стене, не скрою, что вначале это предложение испугало меня. Но архитектор Левинсон сказал мне как-то: „Поедемте на кладбище“. Был ненастный, осенний ленинградский день, когда мы пробрались на окраину Ленинграда. Мы шли среди еще абсолютно неоформленных курганов, а не могил. Но уже за ними была огромная гранитная стена, и там стояла женщина с дубовым венком в руках. Невыносимое чувство печали, скорби, полного отчуждения настигло меня в ту минуту, когда я шла по этим мосткам, по этой страшной земле, мимо этих огромных холмов-могил, к этой еще слепой и безгласной стене. Нет, я вовсе не думала, что именно я должна дать этой стене голос. Но ведь кто-то должен был дать ей это – слова и голос. И, кроме того, была такая ненастная ленинградская осень, и казалось мне, что времени уже не оставалось. Я поглядела вокруг, на эти страшнейшие и героические могилы, и вдруг подумала, что нельзя сказать проще и определенней, чем:

Здесь лежат ленинградцы,Здесь горожане – мужчины, женщины, дети.Рядом с ними солдаты-красноармейцы…Всею жизнью своеюОни защищали тебя, Ленинград,Колыбель революции,Их имен благородных мы здесь перечислить не сможем:Так их много под вечной охраной гранита.Но знай, внимающий этим камням,Никто не забыт, и ничто не забыто!»

Седьмой чтец (стихотворение С. Давыдова «Осень на Пискаревском»):

Проливная пора в зените,Дачный лес почернел и гол.Стынет памятникНа граните —Горевые слова Берггольц.<…>Ленинградец душой и родом,Болен я сорок первым годом,Пискаревка во мне живет, —Здесь лежит половина городаИ не знает, что дождь идет.<…>Наши матери, наши детиПревратились в эти холмы…Больше всех,Больше всех на светеМы фашизм ненавидим.Мы!<…>

Первый ведущий:

«Здесь оставлено сердце мое», – писала О. Берггольц о своем городе. Ее голос был голосом Ленинграда. Он дарил людям надежду, помогая им жить бороться.

6. «Начинается плач гитары…»

(Судьба и поэзия Ф. Г. Лорки)

Познакомить учащихся с поэзией и жизнью Ф. Г. Лорки, развить поэтическиое чувтсво учеиков.

1. Р. Рождественский. «Гитара Гарсия Лорки».

2. Поэты приносят свои песни из будущего. За это их убивают.

3. А. Вознесенский о Гарсиа Лорке.

4. Детство – родное андалузское селенье.

5. Гранада – песенный город, заточенный в горах.

6. Завораживающее искусство андалузской песни.

7. Театр – школа смеха и слез.

8. Фашизм и антифашистские взгляды Лорки. «Романс об испанской жандармерии».

9. «Поэт ненавидит тирана». Фашистский мятеж. Лорка – одна из первых его жертв.

10. Розы на крестном пути. Гарсиа Лорка – в памяти и сердце испанского народа.

11. Из воспоминаний о поэте.

1) первый ведущий;

2) второй ведущий.

Истинная поэзия – это любовь, мужество и жертва.

(эпиграф пишется на доске или на отдельном плакате)

(Н. Осипов. «Плач гитары». Чтение на фоне музыки)

Первый ведущий читает стихотворение Р. Рождественского. «Гитара Гарсиа Лорки»:

А одна струна – тетива,Зазвеневшая из темноты.Вместо стрел в колчане – слова.А когда захочу – цветы.

А вторая струна – река.Я дотрагиваюсь до нее.Я дотрагиваюсь слегка.И смеется детство мое.

Есть и третья струна – змея.Не отдергивайте руки:Это просто придумал я —Пусть боятся мои враги.

А четвертая в небе живет.А четвертая схожа с зарей.Это – радуга, что плыветНад моею бедной землей.

Вместо пятой струны – лоза.Поскорее друзей зови!Начинать без вина нельзяНи мелодии, ни любви.

А была и еще однаОчень трепетная струна.Но ее – такие дела —Злая пуля оборвала.

Первый ведущий:

Федерико Гарсиа Лорка родился 5 июня 1898 г. в андалузском селении Фуэнос Вакерос («Пастуший Ключ»), недалеко от Гранады. «Мое детство – это село и поле. Пастухи, небо, безлюдье». «Мое родное селение стоит на воде. Там и тут журчат по канавам потоки, а летом в высоких тополях слышится музыка ветра. В самом сердце селения бьет неиссякаемый ключ, а над крышами высятся голубые горы…».

Детство Лорки – это песни матери о темных дорогах и загадочных всадниках, это жалобный плач гитары в отцовских руках, лунный свет, шорох крахмальных юбок и бренчание монист проходящих цыганок. Отблеск детства – в его стихах:

Ладони ветра живыенебесные гладят щеки —за разом раз, за разом раз.У звезд глаза голубыестянулись в узкие щелки —за глазом глаз, за глазом глаз.

Большая Медведицакверху брюшкомкормит созвездья своим молоком.Ворчит, урчит:«Дети-звезды, ешьте, пейте,светите и грейте!»

«Мама, хотел бы я стать серебром».«Холодно будет, сынок».«Мама, а если я стану ручьем?»«Холодно будет, сынок».«Вышей меня в изголовье своем!»«Видишь, вот первый стежок».

Второй ведущий: