Очарованные Гавайи - Милослав Стингл

Магазинчик, где продается этот дар гавайской природы, зазывает к себе туристов. Я тоже купил несколько пакетиков, как мне объяснили, «самых вкусных в мире орешков». Затем я продолжил свой путь вдоль берега океана по узенькой проселочной дороге – единственному пути, ведущему в изолированный мир фантастической долины Ваипио, где еще несколько десятилетий назад проживало более семи тысяч чистокровных гавайцев.

Я петлял вдоль длинных оврагов, а порой и пересекал их. Остались позади деревеньки Капулена и Кукухаэле. Наконец дорога привела в глубокую долину Ваипио. Длина этого каньона – около десяти километров. В наши дни всю пригодную для обработки землю занимают поля таро. Раньше полинезийцы выращивали здесь также бананы, а в прудах разводили пресноводную рыбу.

Гавайцы застроили долину Ваипио многочисленными (сейчас уже почти полностью разрушенными) святилищами. В одном из святилищ гавайский властитель принес в жертву богу, который был его «хранителем», восемьдесят своих подданных.

Покинув мертвые святилища долины Ваипио, я снова возвратился в Хонокаа и через городок Камуэла направился к западному побережью Большого острова. Обширная земля Кона когда-то гордилась лучшими гавайскими святилищами, в которых «жили» полинезийские боги. Поэтому в своих заметках я назвал эту область «Страной богов» в отличие от следующей, шестой земли Большого острова – Кохалу, которую отметил про себя как «Страну вождей».

Прежде чем побывать в «Стране вождей», я решил посетить «Страну богов». Сердцем этой обширной территории, ограниченной с запада стокилометровым отрезком океанского побережья, а с востока отрогами вулкана Мауна-Лоа, является Каилуа. Как и во многих подобных поселениях Коны, здесь когда-то было большое святилище Ауэна.

Мне удалось обнаружить руины хеиау Ауэны, расположенного на черных скалах залива Камакахону. Жрецов я здесь уже не увидел. Вместо них сюда приходят гавайцы, чтобы потанцевать у развалин храма. На этом когда-то священном месте они демонстрируют туристам, осматривающим руины, отнюдь не священные танцы. Туристов здесь много. Пожалуй, эта часть Коны привлекает к себе путешественников больше любой другой области Большого острова. Они живут в отелях, построенных на единственной здешней улице Алии Драйв, которая тянется все дальше к югу – к заливам Кахулуи, Холуалоа, а теперь подбирается и к далекому Кеахоу.

Все отели на Алии Драйв – «Шератон Кона», «Кеахоу Серф Рисот» и особенно «Кинг Камеамеа» – действительно великолепны. Один из них построен прямо над заливом, из окон другого можно подолгу созерцать просторы океана. Я же любил смотреть на океан, не затрачивая на это своих скудных средств, с того места, где полинезийцы молились своим богам, – с северной оконечности набережной Каилуа, повисшей над заливом Камакахону.

Этот залив – царство истинных хозяев здешних мест – рыбаков, ежедневно собирающих дань в водах самого щедрого участка океана. И хотя океан весьма милостив к рыбакам, они заботятся о том, чтобы море не оскудело ни завтра, ни послезавтра, и поэтому привязывают к мачтам своих суденышек яркие листья растения ти.

По утрам я видел листья на мачтах, вечерами убеждался в том, что традиционные украшения действительно дают желаемый результат. Хороший улов всегда вызывает законную гордость у тех, кто его привозит. Стоящие на берегу узнают о нем задолго до того, как нос суденышка коснется земли: об улове сообщают флажки, которыми расцвечены возвращающиеся рыбацкие лодки.

Голубые марлины – царский улов – попадались мне здесь довольно часто. Рыбаки прямо на берегу взвешивали стокилограммовые туши и цепляли их на крючки своеобразной «рыбьей виселицы». Рыбаки-спортсмены, съезжающиеся сюда из всех уголков земного шара на охоту за голубым марлином, фотографируются рядом со своей добычей – гигантскими рыбинами. Ежегодно в Каилуа, в августе, проводится первенство мира по ловле голубых марлинов.

Гигантские рыбины – лишь один из мировых уникумов небольшой Каилуа, сердца гавайской земли Кона. Как ни странно, в «Стране богов» растет, как утверждают местные жители, лучший в мире кофе. Рядом с обеими дорогами – той, что привела меня с севера, и той, которая уводит из Каилуа на юг земли Кона, – лежат кофейные плантации. Местные жители занялись выращиванием кофейных деревьев сравнительно недавно – с 30-х годов нашего столетия. Несмотря на это, уже сейчас здесь собирают самые высокие в мире урожаи кофе, выше, чем в Бразилии, Колумбии или Коста-Рике.

Принято считать, что местный кофе хотя и самый вкусный в мире, однако и очень дорогой, поэтому его смешивают с другими, более дешевыми сортами, после чего гавайский кофе приобретает неповторимый аромат. Урожай в окрестностях Каилуа собирают осенью, когда плоды кофейных деревьев становятся темно-красными. Из-за цвета эти плоды иногда называют черешнями. Кофе высушивают, обрабатывают и размалывают на одном из местных предприятий (например, на «Сансет кофи коопирейтив мил»), после чего он поступает в продажу.

Не успел я появиться на улице Алии Драйв в Каилуа, как ко мне бросились уличные лоточники, предлагая пакетик настоящего гавайского кофе. Пакетик стоил очень дорого, но удивляться тут было нечему: ведь в нем находился лучший в мире кофе.

Кофе я так и не купил, но утверждение местных жителей, что голубые марлины здесь самые крупные, а кофе самый вкусный в мире, запомнил. Они упорно убеждали меня и в том, что в Каилуа самый лучший микроклимат на всем Гавайском архипелаге и самая лучшая в мире погода, ведь температура никогда не падает ниже пятнадцати градусов по Цельсию и не поднимается выше двадцати семи. Температура морской воды постоянна. В Каилуа можно купаться круглый год.

Поездки на склоны вулкана Мауна-Лоа позволяют в зимние месяцы насладиться катанием на горных лыжах – уникальная возможность в тропическом и субтропическом поясах. В один и тот же день здесь можно размяться на горнолыжных трассах, а потом искупаться в водах океана. Кроме самого лучшего в мире кофе, самого приятного климата и самых больших голубых марлинов, Каилуа, да и вся земля Кона, ничем не славится. Правда, если не считать развалин многочисленных гавайских святилищ хеиау, в которых «жили» полинезийские боги. Ведь до того как земля Кона стала страной великолепной природы, лучшего кофе и рыб-великанов, она была страной полинезийских богов.

КАК СКРЫТЬСЯ, ГДЕ СКРЫТЬСЯ

Миновав кофейные плантации, я подъехал к святилищу, которое на земле полинезийских богов было, бесспорно, наиболее почитаемой, самой главной святыней. Это единственная на всем архипелаге достопримечательность, полностью реставрированная под бдительным присмотром специалистов. Странное, почти таинственное место, где как бы сохранились первоначальные, полинезийские, «доевропейские» Гавайи. Оно находится недалеко от центра кофейного производства – поселения Каилуа.

Кругом деревянные идолы – изображения гавайских богов. Священный религиозный центр с трех сторон окружают остатки мощной стены высотой три и шириной пять метров, построенной вождем Кеавекуикекао. Во многих местах – своеобразные флажки, сделанные из полинезийской материи капа[3]. За стенами укрывалось не только святилище Алеалеа, одно из тех, которых я немало уже видел и наверняка еще не раз увижу во время путешествия по Гавайям. Священное могущество Хонаунау было поставлено на службу не только и не столько богам острова, сколько людям, обитателям архипелага. Это святилище – надежное убежище для каждого гавайца.

Дело в том, что в прежние времена на архипелаге существовал социальный институт, называемый пуухонуа – «убежище». Настоящее укрытие, «спасательный круг» для каждого, кому угрожала непосредственная опасность.

В прежние времена гавайца могли убить, если он оказывался воином армии, проигравшей сражение. Захваченные в плен воины часто приносились в жертву богу войны Ку[4]. Происходило это в святилищах, сооруженных в честь гавайского Марса. В лучшем случае пленник терял не жизнь, а лишь собственную свободу, на вечные времена становясь рабом неумолимого победителя.

Полинезиец погибал и в мирное время, если нару шал одно из многочисленных табу – по-гавайски капу. Полинезийская система запретов и предостережений регулировала всю жизнь гавайского общества. Чтобы эта система нормально функционировала, тех, кто нарушал капу, следовало карать. Так как гавайцы не знали тюрем, нарушителей капу убивали.

Многие из строгих капу были связаны с религией. Однако укрыться в пуухонуа мог и тот, кто даже в моих глазах был преступником, не заслуживавшим никакого снисхождения, например, убийца или вор. Их тоже принимали к себе здешние убежища. На каждом из Гавайских островов имелась по крайней мере одна такая обитель для преступников. Распоряжались здесь гавайские жрецы. Приютам безопасности и неприкосновенности покровительствовали сами боги. Тому, кто успевал укрыться в подобных убежищах, не грозила никакая опасность. Ни один из вождей, даже самых высших, самых могущественных, ни один предводитель огромной армии – ни разу история архипелага действительно не зафиксировала ни одного подобного случая – не отважился вступить в пуухонуа, защищаемое самими богами.