Новые Кроманьонцы. Часть 2 (СИ) - Каганцев Игорь

— Внимание! Это полковник Мобилич. Всему экипажу, свободному от вахт и аварийных работ собраться в штабном вагоне. Повторяю…

Он повторил свой приказ и отключил микрофон.

— В чем дело, полковник? — недовольно спросил майор. — «Всему экипажу» означает «всем». Без исключений!

— И как вы себе это представляете? — презрительно скривился тот. — Машинисты должны бросить управление? Артиллеристы оставить орудия, а вертолетчик прекратить вести наблюдение? Они все давали присягу и прекрасно знают, что их ждет за оставление поста в зоне боевых действий! Мы здесь не бумажки перекладываем, господин майор, — мстительно добавил он, — у нас здесь стреляют, знаете ли.

ТЕСТ НА ЛОЯЛЬНОСТЬ

Майор составил список экипажа с указанием должности и звания. Всем прибывшим приказывал представиться и отмечал в своем списке. Не хватало еще пяти человек, но они были на дежурстве.

Майор вновь бросил окурок на ковровое покрытие, Тигран видел, как у полковника от бессильной ярости заходили желваки на лице.

— Я майор секретной службы при военном министре Великого Халифата, — представился он. — Произошла попытка захвата бронепоезда силами начальников боевых частей. До выяснения обстоятельств я отстранил полковника Мобилича от командования и принял его на себя. Всякое неповиновение будет пресекаться расстрелом на месте. Вопросы?

Экипаж угрюмо молчал.

— Во время данного инцидента был застрелен командир артиллерийской боевой части майор Ардалан. Подполковник Аркадаш и капитан Стоянов арестованы и будут переданы в руки правосудия. Возражения?

Вопрос был скорее ритуальный, возражать было смертельно опасно.

Майор кивнул и продолжил:

— По результатам проверки, если не будут найдены сообщники или вскрыты какие-то новые преступления, весь ваш экипаж будет расформирован, а командир разжалован в рядовые.

Майор внимательно посмотрел на хмурые лица бойцов.

— Но есть и другой вариант. Даже два! Этот скандал никому не нужен, включая и мое начальство. И если не дать ему хода, то все останется как есть. Но что делать с предателями? У трибунала для них только один приговор — веревка. Это позор для экипажа и их семей. Вы должны выбрать: или вы расстреляете их сами, и в бортовом журнале будет зафиксирована их героическая гибель в результате нападения оккупантов. Или…

Майор достал из кармана сигареты и не торопясь снова закурил.

— … или вы берете их на поруки. Мы забудем о случившемся, этот инцидент нигде не будет зафиксирован. Но в этом случае, каждый из вас несет за них персональную ответственность. Потому как если они еще раз преступят закон, все вскроется и повешение тогда грозит всем. Включая меня.

Он с удовольствием затянулся и протянул перед собой чистый лист бумаги с ручкой.

— Пусть каждый напишет свое мнение и поставит подпись. Начинайте!

ДРУГОЙ СЦЕНАРИЙ

Полковник Мобилич с майором зашли в просторное командирское купе.

Бронепоезд по-прежнему летел вперед, но теперь командир совсем не был уверен в его неуязвимости.

Он достал из шкафа бутылку виски и вопросительно посмотрел на майора, тот отрицательно покачал головой. Полковник налил себе в большой стакан, достал из холодильника льда и минеральной воды для майора.

— Ты здорово изменился, Хакан, — сказал он. — Ты правда собирался этому парню сломать позвоночник?

— Я не хочу это обсуждать, — сказал майор. — У тебя своя работа, у меня своя.

Полковник только покачал головой.

— Как сам? — спросил он, сев напротив. — Жена, дети?

Майор покачал головой:

— Нет у меня семьи.

Полковник отхлебнул из стакана. Алкоголь привычно обжег горло, разлился теплом по телу. Напряжение после неудавшегося бунта стало понемногу отпускать.

— Ты почему опять майор, что случилось, Хакан?

— Так решил военный министр, в подчинение которого нашу службу передал Великий визирь, — сухо ответил майор Кючук. Он совсем не был настроен на откровенный разговор. — Урош, у тебя на борту крыса. И мы ее не нашли!

— С чего ты взял? — недовольно удивился полковник. Он сильно устал и хотел расслабиться. Сама мысль о какой-то работе его сильно раздражала. — Все же проголосовали за расстрел. И поделом! Воровать на службе — это позор!

Майор покачал головой:

— Не все.

— Не переживай, остальные сменятся через полчаса, подпишут как миленькие. Расслабься, Хакан. Все хорошо, нет у меня в экипаже крысы. Вот чего ты никак не успокоишься?

— Ерунда это все, — спокойно сказал майор. — Нет никакого покупателя, здесь реально пахнет изменой.

Полковник широко улыбнулся:

— Да ладно тебе! Ты думаешь этот сопляк все просто выдумал? Слушай, я его знаю, актер из него…

— Нет, — покачал головой майор Кючук. — Он не врал. И искренне верит, в то, что ему сказали артиллерист и механик. А я — нет! Ты, кстати, в курсе, что у тебя в экипаже двое родом из этих мест и два бывших анархиста?

— Да ладно тебе, — отмахнулся полковник и с удовольствием отхлебнул из стакана. — На месте и разберемся. Тут осталось-то всего четыре часа. Как раз есть время немного отдохнуть.

— Ты мне лучше скажи, — не унимался майор, — что у тебя с топливом? Мы ни разу не останавливались на бункеровку. Нам точно хватит до Эрбиля?

Командир раздраженно встал, достал с полки большую черную папку с надписью «Интендант» и стал изучать последние бумаги.

— Вот смотри: это вчерашний рапорт. Тут он сообщает… вот… залился дизелем под завязку и нам этого… Черт возьми, Хакан! А ведь ты прав!.. Тут ерунда написана, нам точно без дозаправки не доехать.

Он кинулся к телефонам, висевшим на переборке, и схватил один с надписью «Тепловоз»:

— Машина! — взревел командир в трубку. — Машина! Срочно ответьте!

Но соединения не было, в трубке слышались только долгие гудки.

Полковник побледнел:

— Срочно в машинное отделение, Хакан! Там крыса!!!

Командир достал из ящика свой ключ «вездеход», который подходил ко всем замкам. Открыв дверь четвертого вагона, он пропустил майора и тут же закрыл ее за собой. Они оказались в очень узком коридоре: эти вагоны предназначались для обслуживания орудий и места для передвижения тут почти не оставалось.

Наконец, командир открыл бронированную дверь тепловоза. Они вошли в коридор, дверь в купе для отдыха была открыта, на полу в луже крови лежал машинист. Второй сидел в кресле перед панелью управления, уронив на нее голову. Пуля вошла ему в затылок, оставив в голове аккуратное отверстие. Майор потрогал у него на шее пульс и, взяв под мышки, стащил на пол.

Командир сел в освободившееся кресло, посмотрел на показания приборов и громко выругался: все стрелки ушли в красный сектор! А вот стрелка спидометра неожиданно резко пошла обратно: бронепоезд начал терять скорость.

Полковник все понял и повернул рычаг резервного питания. Это никак не могло помочь бронепоезду двигаться дальше, но сохраняло управление артиллерией.

Впереди послышался взрыв и сомнений больше не оставалось: на них напали, и теперь его бронепоезд просто мишень для противника.

Он включил микрофон трансляции:

— Внимание всем службам и постам! Говорит полковник Мобилич. Боевая тревога! Повторяю: боевая тревога! Приказываю орудиям всех калибров открывать огонь на поражение по любой цели. Повторяю: огонь на поражение без предупреждения!

Полковник выключил микрофон и вытер пот со лба. Он не видел, как из купе с мертвым машинистом тихо вышел боец в черной униформе машинного отделения и с размаху ударил прикладом автомата майора по голове.

Полковник обернулся на шум и тут же замер: прямо ему в лицо смотрело дуло автомата. Он медленно поднял глаза и увидел долговязого солдата, чье лицо он сразу узнал. Тот ловко перехватил автомат и ударил полковника прикладом по голове. Потом взял его за воротник и бросил на пол, где уже лежали майор Кючук и мертвый машинист.