Мои миры, твое отчаяние. Танец 1 - Кошка Маришка

Мальчик медленно кивнул, немного помолчал, потом начал говорить.

— Я эгоист. Когда никто не любит тебя, единственный способ выжить — это начать любить самого себя. Конечно, не в извращенном смысле. Но все же. Толпа для меня слишком эфемерна, чтобы начать беспокоиться о ней. Никто не проявлял интереса ко мне. Но я могу помочь вам. Когда я умер, я попал в место, которое называется Гранью. Она изменяет всех, кто там находится. Но она это делает исходя из желания мистера Смерть. Я попросил у него кое–что. Я попросил информацию. Специфика всех изменений Грани, по моему детскому мнению, заключается в том, чтобы дать возможность для нормальной жизни при возвращении. Так что информация — это действительно то, что могло бы помочь мне. Меня интересовал Волдеморт.

Гарри замолчал и внимательно посмотрел на своих собеседников. Глаза Дамблдора странно мерцали, а зельевар был напряжен как пружина, готовая вот–вот сорваться.

— Вам известно что–нибудь о крестражах?

Директор вздрогнул, резко кивнул. Снейп удивленно посмотрел на него.

— Альбус, что это? — спросил он у директора.

— Это разделение души на части и заключение их в физические предметы, чтобы создать якоря для духа… тут, на земле… Это, по сути, делает бессмертным того, кто провел подобный ритуал. Если, конечно, не уничтожить крестражи. Никто никогда не создавал больше одного. Для создания нужно убийство. Я думаю, Том не ограничился одним крестражем.

Гарри кивнул.

— Да. Один я уже уничтожил. Их было шесть. Дневник Тома Реддла, чаша Пенелопы Пуффендуй, медальон Салазара Слизерина, диадема Кандиды Когтерван, кольцо Марволо Мракса и я. Но он мечтал всегда о семи… Думаю, когда он вернется, то создаст еще один. Тот, что я уничтожил, был во мне, — мальчик перевел дыхание. — Этот крестраж был безумно уродливым… Это чудовищно превратить свою душу в это. Сегодня я подробно вам опишу, где искать крестражи и какая защита на них стоит.

Дамблдор рассеяно кивнул и глубоко ушел в себя. Глаза Снейпа вообще остекленели, он смотрел в одну точку, и, казалось, вообще не моргал.

— Гарри, давай после завтрака посетим Косую аллею. Надеюсь, ты не против? А пока нам надо переварить всю информацию.

— Конечно же, нет, профессор. Когда вы будете готовы, позовите меня. Я буду у себя.

Гарри первый раз в своей жизни путешествовал по каминной сети, но мог точно сказать, что он ненавидит подобный способ передвижения. Помимо того, что мальчик весь испачкался сажей, так еще и при приземлении умудрился упасть со всего размаха на колени, чем безумно порадовал едкого профессора зельеварения. Дамблдор просто улыбнулся и пустился в пространственные рассуждения о том, что каминные сети и шерстяные носки каким–то образом связаны, потому что они обладают непредсказуемостью. Слушать подобное не было сил, и мальчик придвинулся ближе к зельевару, перебиравшему возможные психические диагнозы, которые в полной мере смогли бы отразить отклонения директора.

Когда Гарри со своими сопровождающими вышел из Дырявого котла в Косую аллею, то мальчик не смог удержать восхищенного вздоха. Все воспоминания Тома Реддла были у него, после того как он выпил его крестраж. Но это было все равно не то, чтобы увидеть это собственными глазами. Вся улица были заполнена людьми в длинных мантиях. В небе пролетали редкие совы. А названия магазинов просто поражали воображение.

— Добро пожаловать домой, Гарри! — радостно произнес Дамблдор.

Мальчик широко улыбнулся. В груди было тепло. Это ни с чем несравнимое чувство. На душе стало как–то легко. Это было ощущение счастья. Самого настоящего счастья. Гарри пытался как можно дольше держаться за эти ощущения.

— Сначала нам необходимо посетить Гринготтс. Это волшебный банк. Твои родители оставили тебе неплохое наследство. Сейчас мы пойдем и возьмем из твоей ячейки немного денег. Этот банк очень надежное место. Говорят, никто не мог ограбить его со дня основания, — мечтательно улыбаясь, произнес Дамблдор.

Всю дорогу до банка Снейп молчал. Гарри тоже старался выглядеть максимально спокойным, но снова не смог сдержать своего восхищения, когда они оказались перед белоснежным зданием, которое по сравнению с другими помещениями на этой улице выглядело, как скала на фоне камней. А у отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотом униформе стоял гоблин. Он был на голову ниже Гарри, со смуглым лицом и острой бородкой. Гоблин поклонился, когда директор прошел мимо него. Теперь они стояли перед вторыми дверями, на этот раз серебряными. На них были выгравированы строчки:

«Входи, незнакомец, но не забудь,

Что у жадности грешная суть,

Кто не любит работать, но любит брать,

Дорого платит — и это надо знать.

Если пришел за чужим ты сюда,

Отсюда тебе не уйти никогда»

Мальчик непроизвольно вздрогнул. С гоблинами действительно шутки плохи. Они были достаточно хитрым и мстительным народом. С кем — с кем, а с ними он бы не хотел быть в плохих отношениях.

В огромном холле стояло множество столов, за которыми сидело около сотни гоблинов. Они периодически исчезали за множеством дверей, бегали по лестницам с какими–то бумагами, кому–то что–то доказывали.

Дамблдор уверенно подошел к стойке и громко произнес:

— Пожалуйста, мы хотели бы снять деньги со счета Гарри Поттера. Вот ключ от его ячейки.

Гоблин внимательно изучил ключ, хмыкнул, положил его обратно на стойку.

— Прекрасно, — сказал он. — Сейчас вас отведут вниз к вашим сейфам. Крюкохват!

Крюкохват внезапно возник у одной из дверей и жестом показал следовать за ним.

За дверью оказался каменный коридор, освещаемый лишь факелами. Гоблин громко свистнул, и к ним подъехала тележка. После того как все в нее уселись, Крюкохват сдвинул какой–то рычажок, и они быстро понеслись по коридорам. Это было чудесно. Все равно, что кататься на аттракционе. Мальчик постоянно крутил головой, мимо проносились то озеро, то дракон, то просто пелена тьмы. Это захватывало. Наконец–то тележка остановилась. Директор прытко выскочил из нее и помог выйти Гарри. Зельевар остался сидеть на своем месте с плотно сжатыми губами, которые в данный момент напоминали одну линию.

Гоблин быстро открыл дверь, и Гарри замер. Внутри было много–много монет. В основном это были галлеоны, меньшую часть составляли сикли и кнаты.

— Это точно все мое? — недоверчиво спросил он.

— Если ты не знаешь других Гарри Поттеров, то, думаю, да, — со смехом сказал Дамблдор.

Мальчик взял большую кучку монет и вернулся в тележку. Директор последовал за ним. Тележка резко тронулась вверх. После подъема зельевар сказал, что ему необходимо в аптеку и мгновенно ретировался.

Следующим пунктом их похода являлся магазин волшебных палочек.

Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв «Семейство Оливандер — производители волшебных палочек с 382‑го года до нашей эры» давно уже облетела позолота.

— Я подожду тебя где–нибудь… Давай встретимся в кафе–мороженом? Я буду там. Хорошо? — улыбаясь спросил Дамблдор.

Когда он вошел в магазин, где–то зазвенел колокольчик и Гарри вздрогнул. Помещение, в котором он находился, было очень пыльным и пустынным. В углу стоял старый деревянный стул.

— Добрый день, — послышался тихий голос.

Мальчик мгновенно оглянулся, увидев перед собой довольно–таки старого человека небольшого роста с большими водянистыми глазами. Глядя на него, казалось, что этот человек давно не принадлежит этому миру, и, скорее всего, так оно и было.

— О, Гарри Поттер… Мне всегда было интересно, какая палочка выберет вас… Вы правша?

— Да, — произнес мальчик.

К нему подлетели рулетки и начали обмерять его.

— Знаешь, у твоей мамы была превосходная палочка… Элегантная, хлесткая, гибкая… Ива с волосом единорога… А вот твоего отца выбрала палочка из красного дерева… Одиннадцать дюймов… Сердцевина из сердечной жилы дракона… Прекрасная вещь… Идеально подходила для трансфигурации.

Гарри изумленно посмотрел на волшебника. Прошло столько времени, а он помнил все подробности… Это было необычно, Оливандер одновременно притягивал и отталкивал.

Старик долго разглядывал мальчика, а потом, сдвинув челку у него на лбу, провел пальцем по шраму.

— А это тоже оставила одна из моих палочек… Не знаю даже, продал бы я ему палочку или нет, если бы знал, кем он вырастет… Том Реддл был ужасным и в тоже время действительно великим волшебником. Он сделал то, что не удавалось до него сделать никому… Да… Тис и перо феникса… Тринадцать с половиной дюймов… Идеальная палочка для сильных проклятий…

Оливандер долго смотрел на него, а потом внезапно вздрогнул.

— Знаете, молодой человек, от вас пахнет смертью… У вас одни из ее глаз… Вы прекрасны… Да… Определенно… Я думаю, вы тоже достигните величия… Вот только в чем… Все зависит от вас и выборов, которые вы сделаете…