Болгарский след - Жерар Вилье

Глава 8

У Малко возникло ощущение, что из него выкачали всю кровь. Какую-то долю секунды он хотел нажать на акселератор, сбить милиционера и удрать. Но это было бы сумасшествием. По номеру машины его запросто найдут. Это будет провалом миссии.

Скрепя сердце он отъехал влево, остановился и стал наблюдать в зеркало за приближающимся милиционером. До встречи с генералом Сторамовым оставалось четверть часа. Он опустил стекло, и в открытое окно буквально влетела рука милиционера, указывающего на лежащий на сиденье пояс безопасности.

— Ремень! — послышался суровый голос.

От неожиданности Малко готов был рассмеяться прямо ему в лицо. Он широко улыбнулся и застегнул пряжку.

Но милиционер этим не ограничился. Он снова протянул руку:

— Документы!

Малко решил не раскрывать, что понимает болгарский. Он молча протянул бумаги, которые милиционер стал внимательно изучать. Потом с чудовищной медлительностью обошел вокруг машины, как бы желая удостовериться, что у нее целы все четыре колеса.

После этого он с недовольным видом вернул бумаги и дал знак, что можно ехать.

Так и не придя в себя после испытанного волнения, Малко поставил машину на широкой улице Драгана Цанкова. Она пересекает большой парк Свободы с редкими деревьями, который расстилается на юго-восток, почти до посольства СССР.

Холод заставил его быстро двигаться по аллее Видинского. Странно, но рельсы пересекают парк и далее идут в сторону улицы Михайловского. Остановка оказалась как раз в середине аллеи. Под ногами хрустел сухой снег. Конечно, рядом никого. Вдали, к югу, виднелась телебашня.

Странное место для свидания... Этот ледяной лес ужасен.

Остановка трамвая была отмечена деревянным столбом с зеленой дощечкой, на которой нанесены цифры: 9, 14 и 19. Он остановился. Никого. Почему остановка в этом странном месте? Может быть, летом здесь более людно? Послышался металлический шум. Проехал сдвоенный состав. «Девятка». Малко не шевельнулся. Трамвай проехал мимо. Никто из пассажиров не проявил к нему интереса.

Прошло пять минут. Он уже начал дрожать от холода.

Вдруг он заметил человека, бегущего в лесу, параллельно аллее, идущей к югу. Когда тот приблизился, Малко разглядел мужчину в синем спортивном костюме, совершающего спортивную пробежку. Незнакомец бежал прямо к нему. Малко молча стал проклинать ЦРУ за то, что оно не снабдило его фотографией генерала. В такой ситуации любой обман возможен.

Бежавший остановился возле него. От бега он тяжело дышал. Это был крепкий мужчина лет шестидесяти. Его яйцевидная голова, покрытая редкими волосами, покраснела от холода. Он надел наушники, что придавало ему вид Микки-Мауса. Лицо завершалось несколькими подбородками. Только его серо-голубые глаза говорили о том, что это сильный человек. Он немного пригнулся, бросил на Малко быстрый взгляд и спросил по-русски:

— Ваше имя?

Малко потерял дар речи. Невероятно! Перед ним генерал КГБ, готовый бежать. Малко быстро ответил:

— Клаус Фрост. А вы Федор Иванович Сторамов?

Генерал бросил на него острый взгляд, видимо, удивленный его познаниями в русском языке.

— Да. Мы не должны здесь оставаться. Это опасно. Где мы можем спокойно поговорить?

Разговор продолжался по-русски. Малко не предусмотрел такого варианта. Но где-то здесь, за голыми деревьями, находится дом Тодора Васлеца. Другой возможности нет.

— Улица Черковского 18. Маленький дом с выходом на улицу Драгана Цанкова.

Не ответив, советский генерал глубоко вдохнул и снова побежал. Даже если за ним наблюдают в бинокль, нет ничего необычного в том, что он остановился, чтобы перевести дух. Малко напрямую пошел к улице Черковского. Перепрыгнув через последнюю канаву, он постучал в дверь.

Ему открыла светловолосая жена Тодора Васлеца.

— Тодора нет дома, — сухо произнесла она.

— Это не имеет значения. Мне нужно на несколько минут помещение, чтобы переговорить с одним человеком.

Лицо молодой женщины помрачнело.

— Это невозможно. Я жду посетителя, которому доверять нельзя.

Что же делать? Малко обернулся. Между деревьями уже виднелась приближающаяся фигура. Генерал Сторамов будет здесь с минуты на минуту.

Заметив растерянный вид Малко, Сильвана Васлец резко сказала:

— Если это так срочно, то идите в прицеп, который стоит в гараже. Вот ключ.

— Большое спасибо.

Кот по-прежнему терся о ее ноги. Малко вдруг испытал острое желание расслабиться рядом с красивой женщиной со светлым лицом. Но он взял ключ и спустился по деревянным ступеням.

Едва он вошел в автоприцеп, как из парка выбежал советский генерал. Малко вышел, чтобы Федор Сторамов увидел его. Тот продолжал бежать в прежнем ритме, но перед самым гаражом неожиданно подался в сторону и сразу же вскочил в автоприцеп. Малко, закрыл дверцу. Генерал сел на скамейку. Автоприцеп был маленьким, и собеседники почти касались друг друга. Русский снял наушники и пригладил редкие волосы на голове. Несмотря на одутловатость, чувствовалось, что это человек необычайно энергичный.

— У вас не найдется сигареты?

— К сожалению, не курю, — ответил Малко.

Генерал расстегнул куртку. Показалась мощная грудь, покрытая веснушками и седеющими волосами. Несколько мгновений они разглядывали друг друга. Потом генерал заговорил по-русски:

— Я знаю, кто вы, а вы знаете, кто я. Поэтому не будем терять время. Я каждый день бегаю по этому маршруту. Здесь за мной не следят. Я проверил. Может быть, смотрят в бинокль, но это маловероятно. Во всяком случае, здесь мы прикрыты склоном. В другое время не следует пытаться встретиться со мной без предварительной договоренности.

— Согласен.

С улицы донесся приближающийся шум шагов. Генерал Сторамов с невероятной быстротой извлек из-за пояса огромный автоматический пистолет Токарева. Шаги удалились. Он положил оружие на стол.

— Вы готовы выехать на Запад?

— Да.

— Вам известно, что это сопряжено с риском?

— А вы слышали когда-нибудь об Институте Сербского, который находится в Москве на улице Кропоткина?

— Нет.

— Очень жаль. В нем имеется отделение для тех, которые думают неправильно. Их «приводят в порядок» при помощи химических препаратов. — Он горько усмехнулся. — Оттуда выходят с вареными мозгами и становятся очень послушными. Конечно, все это делается «совершенно секретно».

Ом встретился взглядом с Малко.

— Благодаря информации моих друзей я узнал, что там для меня уже приготовлена специальная палата...

Он говорил спокойно, прекрасно контролируя себя. За маской грузного Будды угадывался мощный жизненный потенциал.

— А вы действительно готовы рассказать все, что вам известно, о покушении на папу?

— Я работаю в Пятом управлении вот уже двенадцать лет. Именно я подготовил большинство «боевиков». Я могу многое рассказать, и не только по делу папы. Вы должны мне доверять: я никогда не получал письменных приказов. На площади Дзержинского никогда никому не доверяют.

Помните инцидент, который пресса называла историей с «болгарским зонтиком»? Это была моя идея. Яд рицин чешского производства. Платиновый шарик, в который помещен яд, сделан в нашей лаборатории в Кучино. Болгары предоставили «зонтик»...

— Все это любопытно. Ваши друзья будут вами очень недовольны.

— Они попытаются любым способом ликвидировать меня. Но мне только шестьдесят два года, и я очень люблю жизнь.

Своим дыханием они согрели помещение. Атмосфера стала приятней. Федор Сторамов неожиданно заметил:

— Вы прекрасно говорите по-русски.

— Спасибо.

Генерал взглянул на часы.

— Не будем терять время. Каким образом вы собираетесь меня вывезти?

— В запломбированном грузовике. В нем устроен дополнительный люк. Мы пересечем турецкую границу вместе с другими грузовиками.

— Кто водитель?

— Я.

— Добро. Но я должен уехать не один. Со мной один болгарин.

У Малко возникли кое-какие предположения, но он все-таки спросил:

— Почему?

— Если этого не сделать, он донесет на меня. Он оказался в таком же положении, что и я. Сейчас мы ликвидируем всех, кому известно хоть что-нибудь об этом деле. Ему уже выдали билет до Москвы на следующую неделю. Я знаю, что он решил не лететь. Чтобы спасти свою шкуру, он предпочтет выдать меня. Это глупо: они его все равно ликвидируют. Но как можно вести переговоры с напуганным человеком, если он к тому же не очень умный? Когда мы едем?

— Точная дата пока неизвестна, но в течение шести дней.

— Нельзя слишком откладывать. Каждое утро я пробегаю мимо той остановки трамвая в одно и то же время. Но нам необходим надежный почтовый ящик для срочной связи.

— У меня есть тайник. В подвалах собора Александра Невского расположен Музей икон. Там работает один художник. Вы можете оставить у него сообщение для Клауса.