Мишень - Ричард Карл Лаймон

Она завела машину и выехала со стоянки, повернув налево, прежде чем сообразила, что надо было повернуть направо.

Ну и ладно. Я не умру, если проеду мимо этого места. Как будто его там никогда не было.

Его нигде нет.

Я надеюсь.

Когда она приблизилась к старому зданию, у нее сдали нервы. Слишком многое там произошло. Слишком много людей погибло. Там она пережила слишком много агонии, ужаса и унижения.

Хотя это казалось ей неразумным, она свернула направо на боковую улицу, проехала квартал, свернула налево и проехала еще несколько кварталов, прежде чем снова свернуть налево и вернуться на главную дорогу.

Аккуратно избегая этого места.

Избегаю смотреть на него, - поправила она себя. - Но не перестаю думать о нем.

Я буду думать о нем всю оставшуюся жизнь.

Она напрягла ягодицы.

Сквозь трусики и юбку она не чувствовала ничего, кроме автомобильного сиденья.

Эта история с Хэммондом никогда не случалась, - напомнила она себе в сотый раз. - А вот история с Энди точно произошла.

Энди или как там его звали.

Он все еще на свободе.

А может, и нет. Может быть, его арестовали за какое-то другое преступление, или он умер, или что-то в этом роде.

Почувствовав голод и увидев знакомые места, Шэрон вдруг поняла, что едет прямо к закусочной Саймона.

Ее рот внезапно наполнился слюной от знаменитого сэндвича Рубен.

Если я получу эту работу, - подумала она, - то снова начну там бывать.

Вернусь к старым привычкам...

Она улыбнулась и поехала дальше.

Вскоре справа от нее появился забор из сетки рабицы. Она убрала ногу с педали газа и притормозила, проезжая мимо знака с надписью:

ШКОЛЬНАЯ ЗОНА 2,5 МИЛИ В ЧАС ПРИ НАЛИЧИИ ДЕТЕЙ

Была пятница, школьный день, обеденный перерыв.

Присутствовали и дети.

Их были десятки. Хотя это были не совсем дети. Скорее подростки.

В полуквартале впереди дежурный, регулирующий движение возле школы, в пробковом шлеме, оранжевом светоотражающем жилете и джинсах сошел с тротуара, держа миниатюрный знак "СТОП", и повел дюжину учеников через дорогу.

Шэрон нажала на педаль тормоза, сбавила скорость и остановилась.

Дежурный кивнул ей, улыбнулся и встал перед ее машиной. Он посмотрел вперед. Затем его голова снова дернулась в сторону.

Их взгляды встретились.

Ты ведь из средней школы, не так ли?

Хa! Очень хорошо. Ты вспомнила!

- Твою мать, - пробормотала она.

Человек, который называл себя Энди, бросил знак "СТОП" и побежал.

Дети кричали и смеялись над ним.

- Смотрите, пидор бежит! - крикнул один из парней.

Они засмеялись еще громче, когда пробковый шлем дежурного слетел с его головы.

Но смех прекратился, когда раздался выстрел.

Дежурный на полпути через дорогу поскользнулся и шлепнулся на мостовую.

Все дети повернули головы и посмотрели на Шэрон.

- Убирайтесь отсюда, - крикнула она.

Они бросились бежать.

Других машин поблизости не было.

Дежурный, у которого кровоточила левая икра, поднялся на четвереньки и оглянулся на Шэрон.

- Оставь меня в покое! - закричал он.

Она нажала на газ и резко повернула к нему.

Он не успел вовремя убраться с дороги.

Его ноги хрустнули под левым передним колесом.

Она остановилась на его правой ноге, перевела рычаг в режим парковки, вытянула ручник и опустила свой кольт .45-го калибра модели 1911 года (точно такой, как у Майка Хаммера, точно такой, как у Хэла) себе на колени.

- Скажи мне, кто я, и я отпущу тебя.

Дежурный продолжал кричать.

- Что скажешь? - крикнула она. - Договорились?

- Шэрон!

- Что за Шэрон?

- Шэрон Уэйд!

- Правильно!

- Убери машину! Освободи мою ногу!

- Уговор есть уговор, - сказала Шэрон.

Она поехала вперед и почувствовала, как переднее колесо скатилось на мостовую. Когда заднее колесо оказалась в нескольких дюймах от его ноги, она снова остановила машину.

- О! Спасибо! Спасибо!

- И еще одно, - сказала Шэрон, глядя на него из окна. - Как ты узнал мое имя?

- Новости! Новости! Это было во всех новостях!

- Ну а потом?

- Я... шел за тобой... после обеда. Я прочитал его... в твоем техпаспорте.

- Но я держу его в бардачке. Ты вскрывал мою машину?

- Было такое... да. Пришлось.

- Но это жульничество, - Шэрон переключилась на задний ход. - А жулики никогда не преуспевают.

Когда колесо снова наехало ему на ногу, его крики разорвали полуденный воздух. Они почти заглушали звуки приближающихся сирен.

- Хочешь, чтобы реаниматологам было намного интереснее? - крикнула Шэрон.

- НЕТ!!!

- А я хочу.

- Пожалуйста, не...

Она высунулась из окна со своим .45-м, прицелилась и разрядила пистолет - пять пуль - стараясь попасть ниже пояса и подальше от крупных кровеносных сосудов.

Посвящается Энн и Келли Лаймон

Как всегда, моя карьера находится в долгу перед слишком многими, чтобы назвать их здесь, но на этот раз я хочу поблагодарить покойного, великого Ричарда Лаймона - во-первых, за приглашение меня в этот проект, и, во-вторых, за его бесчисленные жесты дружбы.

Эдвард Ли "В Лето Господне: 2202"

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

"Я созидаю свет и навожу тьму,

дарую мир и насылаю беду -

Я, ГОСПОДЬ, совершаю всё это".

Исаия 45:7

(I)

Смена заканчивалась. Последний час всегда тянулся бесконечно.

Шэрон посмотрела на хронометр стандартного времени Христианской Федерации, вмонтированный над входом. Осталось десять минут. Обзорный экран занимал всю внешнюю боковую стену секции: гигантская движущаяся фреска, расцветающая звездами в бесконечном пространстве.

Каждый центр обработки данных на борту имел экран, заставляя команду задумываться о необъятности Бога. Но Шэрон знала, что из-за этого зрелища последние минуты смены покажутся ей часами. Если бы капитан-преподобный Питер отсутствовал, как обычно, остальные техники уже ушли бы. Но нельзя уйти раньше, когда босс на месте.

В любом случае, Шэрон не ушла бы раньше. Она задолжала Христианской Федерации полную смену, так что они ее получат. В отличие от Сюзанны, Ким и Лесли. Обычно они уходили задолго до окончания половины смены, когда у Питера были дела в другом месте на корабле. Шэрон больше нравилась секция, когда она была в ней одна. Сюзанна, Ким и Лесли были не совсем ужасны; Шэрон считала, что они были довольно типичными инженерами данных: способными, но не очень честолюбивыми, достаточно дружелюбными, когда не были одержимы