Поместье Даунтон. Начало - Маргарет Йорк

– Вероятно.

Роберт не стал возвращаться в Даунтон в тот же день, решив поработать с бумагами в Грэнтэмхаусе. Позвонив матери, сообщил, что остается еще на день, и осторожно поинтересовался, кто такой мистер Генри Смит из Австралии.

– Понятия не имею.

– Возможно, он и не в Австралии. Отец никогда не упоминал этого имени.

– Не помню такого. С ним связано что-то нехорошее? Почему у тебя такой голос?

– Нет, разбираюсь с банковскими бумагами, встретил эту фамилию, но не в списке арендаторов. Мы случайно не получали кенгуру или коал из Аделаиды или Мельбурна?

Шутка вышла несколько мрачноватой.

Вернувшись домой, Роберт снова предупредил дворецкого, что не принимает, и попросил обед в кабинет. Тот едва заметно поджал губы. Лорд Кроули никогда не обедал в кабинете!

Роберт понял причину недовольства мистера Блэйка, на мгновение замер, потом заметил:

– Нет, обед будет в комнате для завтрака, но это только сегодня. Мистер Блэйк, раз уж мы заговорили об этом… Леди Вайолет и леди Эдит не скоро приедут в Лондон, я стану бывать здесь часто, но исключительно по делам. Думаю, можно сократить число слуг, и кухарку оставить только для ваших нужд. Если что-то понадобится мне, я всегда смогу сделать заказ в ресторане. Либо буду предупреждать вас заранее, чтобы заказали вы. Грэнтэмхаус нужно всю зиму хорошо отапливать, чтобы не завелась сырость, а также зачехлить люстры и мебель от пыли. Вы со мной согласны?

Он вовсе не обязан спрашивать согласия дворецкого, но решил сделать тому приятное. Мистер Блэйк важно кивнул, после чего Роберт невольно отметил, что выглядеть так же солидно, как мистер Бишоп, ему все равно не удается, как бы он ни надувал щеки.

– Вам достаточно одного лакея, одной горничной и кухарки, мистер Блэйк? Томас будет приезжать со мной, а если вознамерится приехать леди Вайолет, она тоже привезет свою горничную.

Конечно, управлять домом, в котором всего пара слуг и кухарка, для мистера Блэйка почти оскорбительно, но выбора в данный момент просто не было.

– Да, ваша милость.

– Мистер Блэйк, ваша оплата остается прежней, со слугами разберитесь сами. И прошу вас, мне не нужен обед из трех перемен по девять блюд в каждой, достаточно одной.

– Да, милорд.

Если теперь по Лондону поползут сплетни о странностях нового хозяина Грэнтэмхауса и его пуританских привычках, можно не сомневаться, откуда эти сплетни.

– Обед через час, мистер Блэйк, в комнате для завтрака.

– Да, милорд. – С важным кивком дворецкий удалился отдавать распоряжения лакею.

Роберт уже повернулся, чтобы выйти из гостиной, как вдруг заметил несколько визитных карточек на полу подле столика. Вздохнул: к чему держать толпу слуг, если никто не замечает даже упавших визиток.

Наклонился, чтобы поднять. Сегодня кто-то побывал в Грэнтэмхаусе?

Обычные выражения соболезнования от лорда Саммерса (странно, ведь он был в Даунтоне на погребении), леди Фаулз и ее дочери леди Элизабет Фаулз… миссис и мисс Левинсон…

Похоже, визитки валялись под столом со дня смерти графа Грэнтэма. Мистер Бишоп такого не допустил бы.

Роберт решил не выговаривать, а карточки забрал с собой в кабинет.

Бегло просмотрел принесенные из банка бумаги, некоторое время сидел задумавшись. Ясно только одно: у отца была некая тайна, требовавшая больших средств. С мистером Смитом его могло связывать что угодно, хорошо, если мистер Уайльд прояснит ситуацию, пока же остается только ждать и разбираться с арендаторами.

На глаза снова попала визитка миссис и мисс Левинсон. Он так и не извинился перед американкой, но теперь это делать было бы нелепо. Во время траурных мероприятий ему было вовсе не до беседы с леди Маргарет, возможно, теперь стоит встретиться и попросить извиниться за него. Роберт терпеть не мог оставлять подобные вопросы нерешенными, это неприлично для джентльмена.

Поймал себя на мысли, что даже не помнит, в чем дело. Он что-то сказал на балу, что не предназначалось для ушей этой американки, а та услышала. Так нечего подслушивать, а если это случилось, следует сделать вид, что оглохла, а не демонстрировать свое знание французского.

Вот чем отличаются английские леди от американских мисс – умением держать себя в руках и сглаживать неприятные ситуации. Нет, этой мисс Левинсон никогда не стать английской леди, воспитание не то.

Интересно, нашла ли она себе мужа, ведь ее привезли на Сезон явно с такой целью.

Томас доложил, что обед подан в комнате для завтрака. Почему не сам дворецкий, обижен или вовсе покинул Грэнтэмхаус?

Сама мисс Кора Левинсон, которой Роберт категорически отказывал в способности стать настоящей леди, в это время возвращалась к привычной жизни по другую сторону океана.

После долгого пребывания в Европе, Лондонского Сезона, пусть и не выстраданного в полной мере, недельного путешествия через Атлантику они с Мартой Левинсон были просто счастливы ступить на твердую землю и увидеть милых сердцу людей, суматоху Пятой авеню, привычные вещи…

– Как же хорошо оказаться дома!

Кора воскликнула это от души, и ей все равно, как отреагируют старший брат и младшая сестра. Впрочем, их реакция была вполне предсказуемой.

Гарольд ухмыльнулся, словно знал о сестре что-то не слишком хорошее, а сестрица критически оглядела Кору, даже передернув плечами и скривившись:

– Это что?!

В Европе в тот год отказались от столь привычных турнюров. Конечно, турнюр создавал элегантнейший силуэт и дамам очень нравился, но столь же быстро, как полюбили, от него отказались. Более неудобными были только кринолины, но прошли те времена, когда дамы были готовы падать в обморок от усталости из-за невозможности сесть, только чтобы их юбки, насаженные на широкие каркасы, красиво колыхались при ходьбе.

Турнюр позволял садиться, его каркас делали небольшим и не всегда жестким, но пристраиваться на стул приходилось боком и с оглядкой, чтобы не помять роскошные банты и оборки сзади на платье. Промучившись с десяток лет, дамы все же отказались от элегантного силуэта – победил здравый смысл.

Конечно, в Америке знали об изменениях в моде, у многих дам имелись новые платья, наряды без турнюров можно встретить не только на приемах, но и на улице, но чтобы Кора оказалась в числе самых модных и решительных… Нет, этого Ава стерпеть не могла!

Она и без того страдала из-за невозможности выглядеть настоящей дамой – возраст не позволял. Мечтала пройтись в платье с турнюром, демонстрируя прекрасную осанку и великолепный трен, даже сотни раз репетировала, и вот тебе… Все отменили, теперь попробуй выглядеть элегантно!

Новый дамский силуэт, совершенно не понравившийся Аве, ассоциировался с образом Коры, которой она страшно завидовала. Кора не виновата в невезении сестры, но разве это честно? Когда миссис Левинсон собралась в Европу с дочерьми, четырнадцатилетняя Ава, мечтавшая очаровать Старый Свет, несмотря на свой возраст, заболела ветрянкой и вся покрылась красными точками! Конечно, по мнению несчастной больной, могли бы подождать, но Марта так боялась заразиться от дочери, что предпочла отправиться без нее.

Ничего страшного не произошло, время Авы еще придет, но обида у юной мисс Левинсон осталась. Эта обида делилась пополам – на весь белый свет и Кору. Пожалуй, даже Кору и остальной белый свет, включая плохую погоду, если таковая случалась.

– Почему ты вернулась, замуж не взяли?

Еще полгода назад Кора непременно огрызнулась бы на эту вредину, но сейчас… Она вдруг живо представила реакцию леди Маргарет на подобное замечание, от кого бы то ни исходило. Спина сама собой выпрямилась, а головка вскинулась. Губы тронула легкая улыбка сожаления.

– Я тоже рада тебя видеть, Ава. Позже расскажу о королевском приеме, а сейчас, извини, нужно привести себя в порядок.

На несколько мгновений Ава осталась с открытым ртом, не в силах поверить, что перед ней Кора, потом фыркнула:

– Ах, какие мы стали важные!.. Неудачница.

И снова Кора никак не отреагировала на выпад сестры.

Они не заметили внимательного взгляда миссис Левинсон, не то довольного, не то осуждающего, пожалуй, она и сама не могла понять, какие чувства испытывает. Кора явно кое-что усвоила в Европе, особенно в Лондоне, но будет ли это благом здесь, в Нью-Йорке?

Кора действительно изменилась, она увидела другой свет, где гордились и даже кичились не огромными деньгами и их безумной тратой, а родословными и многовековыми традициями. Это в Ньюпорте или особняках Пятой авеню чем больше блестящей роскоши, тем лучше, чем длинней ряд нулей в потраченных на очередное безумство средств, тем престижней. Роскошные золотые подарки гостям во время обеда только потому, что соперница сделала таковые… Новый особняк, хотя уже есть несколько других, только чтобы превзойти размерами построенный заклятой подругой… Еще одна конюшня, на лошадях из которой ездить будут в основном ухаживающие за ними конюхи… ложи во всех стоящих театрах Америки и даже Европы, хотя присутствовать в один вечер в нескольких местах на разных континентах невозможно…