Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Документальные книги » Публицистика » Песни каторги. - В. Гартевельд

Песни каторги. - В. Гартевельд

Читать онлайн Песни каторги. - В. Гартевельд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 27
Перейти на страницу:

Распространена тем более эта песня, что в ней есть и бедный юноша — ровесник младым цветущим деревам, который в глухой тюрьме заводит песню и отдает тоску волнам. Выражено и прощанье с отчизною, родным домом и семьею, от которых узник за железною решеткою навек сокрылся, и прощанье с невестою, женою и тоска о том, что не быть узнику ни другом — ни отцом, что застынет на свете его место и сломится его венчальное кольцо. Выражена в песне и надежда: «Есть русский царь в златой короне: горит на нем алмаз златой», — и мольба: «Яви ты милость нам на троне: будь нам отец, — помилуй нас!» «Устроил я себе неволю (поет песня дальше), мой жребий — слезы и тоска, и горестную эту долю соделала рука моя», — и заключает так: «Прошла уж ночь — и на рассвете златой луч Феба воссиял, но бедный узник в каземате все ту же песню запевал». Рекомендуют арестанты и своих авторов в большом числе (из заклятых торбанистов), но мы песни их приводить не станем за бесплодностью содержания и уродством формы. Но вот, для образца, та песня, в которой извращен Лермонтов:

Между гор то было ЕнисеяРаздается томный глас,Как сидит несчастный мальчикСо унылою душой.Белы рученьки ломает,Проклинал судьбу свою:Злонесчастная фортуна,Ты на что родишь меня?Все товарищи гуляют,Забавляются с друзьями,Только я, несчастный мальчик,Уливаюся слезьми.Вы подайте мово друга,Коня вороного мне:Уж ты конь, ты лошадь добра!Заодно со мной страдай!Там звери люты возрычали,Растерзать тебя хотят.Не ходи, несчастный мальчик,Лишь погибель там твоя.Я взял бы себе друга —Свово доброго коня:На тюрьме-то там высокойДверь тяжелая с замком.Черноокая далекоВ пышном тереме своем.На коня потом вскочу,В степь, как вихорь, улечу.Лишь красавицу милуюПрежде сладко поцелую.

У этой песни есть двойник, как будто переделка Пушкина:

Сидел молодец в темнице,Он глядел на белый свет,На чернобровую девицу,На сивогривого коня. —Я б на конечка садился,Словно б пташка полетел.Весело б с милой встречался —Со полуночной звездой. —Ах! до зари бы не сиделаВ новой спальне под окном,Я украдкой не дарила бЗолотым с руки кольцом.Я слила б из воску ярогоЛегки крылышки себе:Я б спорхнула, полетела,Где мой миленький живет.

Живет мой за реченькой далеко,А я, млада, за другой. —Если любишь ты меня, —Перейди, радость моя! —Я бы рада перешла,Переходечку не нашла;Переходечек нашла —Лежит жердочка тонка [36].

Третья песня, приписываемая Кармелюку, с меланхолическим оттенком в напеве, досталась нам только в нескольких куплетах и притом в том виде, как сохранилась она в сибирских тюрьмах. Сам Кармелюк в сибирских тюрьмах, как сказано выше, жил, будучи сослан туда с Волыни за разбой. До ссылки он жил у своего пана в буфетчиках, наблюдал за посудою и серебром. Серебро украли, подозрение пало на Кармелюка; его бил пан почти ежедневно, Кармелюк не стерпел и ушел в бега. Его снова преследовали, он решился мстить: поджег панский дом, собрал головорезов, начал разбойничать, был пойман, наказан и сослан. Возвращаясь на родину из Сибири, через Урал, как говорит предание, переплыл на воротах (дощатых от казачьей хаты). На родине продолжал разбойничать, заступаясь за холопов и преследуя панов на всяком месте, по всякому вызову обиды крестьянской. Похождениями своими он наполнил всю Волынь; слава о нем распространилась по всему югу. Рассказы о его подвигах составляют целую эпопею, которая ждет своего рассказчика. По рассказам этим, он один из героев народных (может быть, последних), отстаивавших с энергией, последовательностью и благородством казачью волю и долю от панского произвола. Популярность его доказывается не одними песнями, которые распевает вся южная Русь. Предание уверяет, что он не загубил ни одной души человеческой и был рыцарем в лучшем облагороженном смысле. Во время своих похождений на Волыни, представляющих ряд честных поступков, он два раза был схвачен. Один раз спасся тем, что, идучи под конвоем солдат в тюрьму, встречен был в лесу паном, ехавшим в карете. Пан спросил, кого ведут, и, узнав, что Кармелюка, ругал его, упрекал в злодействах. Когда Кармелюк убедил его, упреками в битье лежачего и несчастного, на денежную помощь и пан отворил дверцы, чтобы подать злотку, а Кармелюк подошел принять милостыню, — дверцы кареты захлопнулись после того, как Кармелюк был схвачен и посажен в карету, в виду оторопевших конвойных, его переодетыми хлопцами-сообщниками. Другой раз, посаженный в тюрьму, убежал из нее и увел вместе с собою союзников в темную и бурную осеннюю ночь таким образом. Тюрьма стояла вблизи оградного частокола. Кармелюк выломал железную решетку в окне, связал рубашки арестантов в длинную веревку; на конце привязал камень и конец этот забросил между остриями острожных палей: сделался мост. По мосту этому ушли утеклецы в лес и на волю. Убит он был в хате своей коханой, подкупленной паном, в то время, когда шел к ней на свидание через сени, в которых засел паныч с товарищами. Убит был — по преданию — из ружья, заряженного пуговицею, как характерник (колдун). Когда проходил через сени, в темноте показались головы преследователей. Почуяв недоброе, Кармелюк спросил любовницу и успокоился, что это овцы. В это время пуля угодила ему в лоб и положила на месте. При этом народное предание прибавляет, что паныч с товарищами были сосланы в Сибирь за убийство, так как на подобное преследование никто их не уполномочивал, а Кармелюк не был тем злодеем, который был бы достоин смерти. Вот его песня:

Зовут меня разбойником,Скажут: убиваю.Я никого не убил,Бо сам душу маю.Возьму гроши с богатого —Убогому даю;А так гроши поделивши, —Сам греха не маю.Комиссары, исправникиЗа мною гоняют.Больше воны людей губят,Чем я грошей маю.Маю жинку, маю деток,Да и тех не бачу;Як взгадаю про их участь,То горько заплачу.А так треба стерегчися,Треба в лесу жити,Хоть здается — свет великий:Негде ся подити… {4}.

И в заключение еще четыре песни сибирских тюрем, из которых одна коренная и самобытная песня, собственно тюремная:

Ты, тюрьма ли моя, ты тюрьма-злодеюшка,Для кого построена,Ах, для кого построена?Не для нас-то ли, добрых молодцев,Все воров-разбойничков? (2 раза).Уж как по двору-то все, двору тюремному,Ходит злодей — староста (дважды),Он в руках-то ли несет,Несет он больши ключи.Отворяет он, злодей-староста,Он двери тюремные, —И выводит нас, добрых молодцев,Он нас к наказаньицу…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Конца этой песни я узнать не мог; сообщавший мне ее поселенец не допел до конца: «Забыл-де, живя теперь на воле…» Другая песня — на местном тюремном языке — известна в Сибири под названием: «Песни несчастного». Она поется на один голос с предыдущею.

Нет несчастнее молодца меня:Все несчастьица повстречались с молодцом со мной;Не могу-то я, молодец, спокойно ночки провести,Я должон день рожденьица своего клясти.На свою судьбу буду Богу жалобу нести:Ты, судьба ли моя, ты, несчастная судьба,Никакой ты мне отрады не дала,Еще больше того в огорченье привела!С огорченья пленен молодец хожу.Я пойду-то, молодец, в гостиный двор гулять,Я куплю-то себе трехрублевую свечуИ поставлю ее в высоком терему:Ты гори-ка, гори, моя белая свеча,Пропадай-ко, пропадай, моя молодецка красота!

Третья песня, носящая название «Песни бродяг» и преданием приписываемая «славному вору, мошеннику и сыщику московскому Ваньке Каину», жившему в начале прошлого столетия:

Не былинушка в чистом поле зашаталася,Зашаталась бесприютная моя головушка,Бесприютная моя головушка молодецкая.Уж куда-то я, добрый молодец, ни кинулся:Что по лесам, по деревням все заставы,На заставах ли все крепкие караулы;Они спрашивают печатного паспорта, Что за красною печатью сургучовой.У меня, у добра молодца, своерушной,Что на тоненькой на белой на бумажке.Что куда ни пойду, братцы, поеду,Что ни в чем-то мне, доброму молодцу, нет счастья.Я с дороженьки, добрый молодец, ворочуся,Государыни своей матушки спрошуся: —Ты скажи-скажи, моя матушка родная:Под которой ты меня звездою породила,Ты таким меня счастьем наделила?

Четвертая сибирская песня, известная под именем заводской и записанная нами в Нерчинском Большом заводе со слов ссыльного, пришедшего с Урала (из Пермской г.), передана была с некоторою таинственностью. Знакомец наш придавал ей большое значение, как бы какой многознаменательной загадке и, проговорив песню, просил разгадать ее смысл. Вот эта последняя из известных нам тюремных песен, знакомая и России:

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 27
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Песни каторги. - В. Гартевельд торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит