Бухта половины Луны - Евгений Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Скоплю денег и поступлю в художественный колледж. Мужа найду с фермой и телятами. Всё впереди! – болтала Кира. Она не была похожа на человека, способного унывать.
До города оставалось миль двадцать. Мы ехали по просёлочным дорогам. Где-то рядом дышал океан. Впереди вдруг показалась небольшая пробка. На рекламном щите в тумане мелькали отблески полицейской мигалки. Встречные машины сгрудились вдоль высокой обочины. С холмов нависали плакучие ивы. Дорога была перекрыта жёлтой лентой. Офицер указал к краю, и мы притормозили, прижавшись к пригорку.
Заглушив машину, я вышел. Кира вышла с другой стороны. Из своих машин вышли почти все. Никто не мог спокойно оставаться внутри автомобилей – столь необычайная картина открывалась взору. От неё пробирало холодком. На несколько сот метров дорога была усеяна телами птиц.
За нами припарковался ржавый трейлер, из него выпрыгнул долговязый мужик в красной бейсболке. Я подошёл к группе возле офицера. Он протирал лоб платком:
– Чертовщина какая-то… Мы получили сигнал минут двадцать назад. Здесь, похоже, случился какой-то аномальный птицепад, – он оглядел дорогу. – Они все мертвы! Очевидцы говорят: птицы падали прямо с неба. Бам-бам! Прямо под колёса. Прямо на крыши! На юге штата зафиксировали ещё два таких случая. Не знаю, что и думать.
К нему подошёл напарник. Он в растерянности заломил шляпу с круглыми полями и упёр руки в пояс, оглядывая место происшествия:
– Дрозды. Сотни дроздов! Какого чёрта с ними тут приключилось?
Рядом стоявший мужчина из соседнего пикапа медленно поглаживал профессорского вида седую бородку:
– По радио передают: на заливе наблюдали массовый мор какой-то мелкой рыбёшки. Рыба выбрасывается на берег.
– И как вы это объясняете? – обернулся к нему полицейский.
Из-за его плеча, с ужасом разглядывая птиц, выглядывал водитель трейлера.
– Всё это странно, конечно, – помолчав, произнёс бородач. – Я слышал, птицы могут реагировать на волны сотовой связи. Но, рыбы? – он пожал плечами. – Нефтяное пятно из Мексиканского залива, говорят, распространилось уже до наших берегов. Кто знает…
– Это всё проклятые пришельцы! – надсадно зашипел вдруг водитель трейлера. – Какого чёрта им здесь надо? Скоро и мы все передохнем прямо в своих домах!
– Я прошу пройти всех в свои машины, – поспешил остановить панику старший по званию. – Дорога сейчас будет свободна.
Подъехавшая санитарная служба быстро сдвинула чёрные тушки на обочину, и полицейские открыли дорогу. Вереница машин медленно поползла мимо жуткого зрелища, освещаемого всполохами полицейских огней. Эксперты в перчатках собирали тела в полиэтиленовые пакеты.
Мы медленно проехали мимо водителя трейлера. Он провожал пристальным взглядом каждый автомобиль. Я прибавил газу.
– Мы все сдохнем! – раздался его крик где-то сзади.
– Жуть, – помолчав, произнесла Кира, когда мы прилично отъехали.
Поёживаясь, она поёрзала в кресле и укуталась пледом. Через десять минут посреди равнины вдоль берега выросли высотные отели Атлантик-Сити. Мы въехали в город, и я высадил Киру возле служебного входа в казино «Тадж-Махал». Попрощавшись, она оставила номер телефона и упорхнула.
Я высунулся из машины и оглядел помпезное здание. В строительство «Трамп-Махала», как его все окрестили, Дональд Трамп вложил миллиард. В кризис конца 80-х он не смог погашать займы, взятые на строительство. Кредиторы понимали, что если они обанкротят Трампа, то потеряют всё. Ему дали возможность выкрутиться. Трампу это стоило половину акций развлекательного комплекса.
Оставив машину на парковке, я прошёл меж плотно стоящих зданий и вышел на набережную.
Вдоль берега протянулся старинный дощатый променад, хорошо известный по сериалу «Boardwalk». В одноимённом концертном зале «Boardwalk Hall» находится самый большой орган в мире. Широкие пляжи усеяны ракушкой, крикливо расхаживают чайки. Они глядят в океан, словно ожидая из Европы корабли, набитые рыбой. В 20-е такие корабли под грузом вяленой рыбы везли в Новый Свет запретный алкоголь. Америку мучила жажда. Рос и процветал бизнес бутлегеров. Боссы кланов облюбовали Атлантик-Сити, через который они сбывали контрабандное пойло и отмывали деньги.
А сейчас без страха можно пропустить стаканчик-другой. В шезлонгах на берегу после порции двойного скотча дремлют пенсионеры. Отоспавшись, они поднимаются обратно в игровые залы. На многочисленных этажах раскинулись огромные поля слот-машин. Рулетка, покер, блэкджек – всего вдоволь, чтобы пощекотать нервишки.
От стола блэкджека со ставками в десять центов отделилась пожилая дама с сумочкой. Я занял освободившееся место.
Только что сменился крупье. Инспектор с блокнотом в руках проверял количество фишек в слотах. Крупье вытащил из «шуза» все колоды и принялся тасовать. Игроки за столом, пользуясь перерывом, подводили баланс и вели посторонние разговоры. Фиолетовая старушка потягивала коктейль. Рядом сидел её дедушка.
На нем был синий свитер, спину он держал по-армейски прямо. Рядом со мной перебирал фишки нервный лысеватый мужичок лет пятидесяти. Я среди них был неприлично молод.
– Сил уже нет слушать всю эту лабуду про инопланетян, – произнёс лысеватый. – Что они там себе думают эти телевизионщики. Раздули опять сенсацию из прыща.
– Хотят отвлечь нас от проблем армии во Вьетнаме, – охотно откликнулся военный дедушка.
– В Ираке, – заботливо поправила фиолетовая леди.
– Какая разница, – беззаботно отвечал дедушка. – Это же очевидно! Хотят урезать под шумок финансирование.
Лысеватый оживился:
– А вдруг, и правда, прилетят. Бац – и спускаются на землю!
– Войска их встретят во всеоружии, – уверенно заметил дед.
– А, может, они миролюбивые… Может, это туристы? – продолжал развивать тему лысый.
Крупье закончил тасовать, дал подрезать фиолетовой старушке, и, зарядив колоду, провёл рукой по сукну:
– Ваши ставки, пожалуйста!
В глубине зала раздалась трель игрового автомата, кто-то сорвал куш.
Это воодушевляло. Рисковать, так рисковать!
Я бросил на стол купюру, и, получив взамен столбик фишек, сделал ставку в десять центов. Что уж там мелочиться. Пора было зажечь банчок!
Все сделали примерно такие же ставки. Лысый в задумчивости кинул на бокс целый доллар. Он явно тут садил по крупному.
– А что, если они азартны? – не унимался он, продолжая мысль.
Крупье сдал мне двадцать два и забрал карты вместе со ставкой. Я начал уходить в минус. Все сделали новые ставки. Я снова рискнул даймом.
– Вдруг они, вообще, выиграли нас в покер у того, кто нас создал? И летят получить по векселю. Или, может, это такая галактическая охота. Стрельба по движущимся мишеням на удалённом загоне. Может, нас для этого и выращивали, как кабанов в охотничьем угодье? – продолжал он.
Крупье спросил меня: нужна ли карта? Я согласился, получил десятку к двенадцати и у меня снова забрали ставку. Убытки росли, как снежный ком.
– Представьте: трах-бабах! Всюду дым! Люди бегают, пытаются укрыться. А они пуляют с прогулочного крейсера лазером. Бац! И вместо человека – дымок!
Крупье положил себе двадцать, и я снова потерял деньги. Лысый явно приносил неудачу своим трёпом, а сам поднимал чёртов доллар с каждой раздачи. Я спустил уже почти всё, что наменял.
– Господи, Иисусе! – промолвила фиолетовая старушка, делая новую ставку. – Какие ужасы вы рисуете. Они, должно быть, летят с благотворительной миссией. Это армия спасения, не иначе.
– Неприятностей
