Шмагия - Генри Олди

А колдуну Андреа Мускулюсу зачли испытательный срок.

С благодарностью перед всем лейб-малефициумом.

Мускулюс не знал, что накануне оправдательного приговора в королевской спальне обнаружилась непонятно как туда попавшая депеша от печально известного Совета Бескорыстных Заговорщиков. Извиняясь за неудавшееся покушение, СоБеЗ заверял, что отныне Эдвард Реттийский внесен в список неприкосновенных для покушений лиц. Впрочем, колдун не знал об этом и сейчас, а значит, подобные сведения выходят за рамки воспоминаний Андреа Мускулюса.

Это так, к слову.

CAPUT III

Ой, что за сударь к нам пожаловал? Ай, тяжко сударю идти! Уй, кошель к земле тянет? Эй, Тацит с Ощипом спешат на помощь! Сей минут облегчим бедного сударя…

— Уймись, Тацит. Это малефик из столицы. Нагрузимшись, — мрачно уведомил добрых людей служка, выделенный Мускулюсу в провожатые.

— Ась?!

Приятель разговорчивого Тацита явно услышал незнакомое слово. И, скорее всего, принял его за ругательство. Зато живчик Тацит оказался куда более эрудированным:

— Ах, это же совсем другое дело! Ух, что ж ты сразу не сказал?! Эх, проводим сударя! Не ровен час, пристанет шелупонь стоеросовая, а на всяк чих не наглазишься! Да и зачем ману на шантрапу тратить, когда Тацит Горлопан завсегда с радостью? Идемте, сударь малефик, гоните прочь тугу-беду…

До тупого Ощипа наконец дошло, с кем они имеют дело. Богатырь заторопился поддержать напарника:

— Дык эта… оно самое! Сопроводим…

— Судари малефики, — втолковывал ему подельник уже на ходу, — они, почитай, святые! У святых, Курий ты Ощип, все проклятия завсегда сбываются. И у сударей малефиков тоже. Таким приятным сударям грех не помочь…

Сам Андреа в увлекательной беседе участия не принимал. Лишь отметил мимоходом: «Гляди-ка! Молодец ланд-майор! У них тут грабители, и те вежливые…» Голова колдуна была занята совсем другим: ей приходилось руководить саботажниками-ногами. Толстопятые бездельники, браня тротуар, пьяный в свинячью сиську, норовили уйти в отпуск до утра. Еще в аустерии малефик привычным усилием перевел весь необходимый расход маны в область амбит-контроля, и теперь в мозгу вертелся расписной кубарь.

От красочных пятен едко несло тревогой.

Вонь Красильной слободы, встающей из-за Ляпуни, была не в пример симпатичнее.

После тварей, обнаруженных в закромах памяти Эрнеста Намюра, жизненно требовалось выпить с достоинством. Ландверьер не преминул составить компанию в этом благородном деле. Позже за их стол подсел нахальный старикашка, притащив с собой табурет, поднос, где красовалось вульгарное консоме с профитролями, кубок и кувшин имбирного пива. Андреа измучился в догадках: как все это уместилось в руках старикашки за один раз?! Отвесив поклон «милейшему сударю Андреа» (уже весь город в курсе, что ли?!), старик вслух озаботился «здравием Просперо Кольрауна, светоча Высокой Науки». Мускулюс и глазом моргнуть не успел, как оказалось, что они со старцем горячо спорят о прогностицизме 8-й теории Матиаса Кручека, приват-демонолога Реттийского Универмага. Теория была, мягко говоря, спорной, но старик придерживался радикальных взглядов. Отметая контраргументы Мускулюса, он кипятился, брызжа пивом, и яростно стряхивал крошки с бороды на плащ, в который все время кутался.

Мерзнет дедуля?

Кстати, плащ был из дорогих, с кружевами, хлястиком и багряным подбоем.

— Известно ли вам, милейший сударь, что не только сама 8-я теория гениального Кручека, но и часть специальных следствий из нее успели получить блестящее экспериментальное подтверждение?!

— Позвольте полюбопытствовать, какое именно?!

— К сожалению, обретаясь в провинции, я ограничен в аргументах. И лишен возможности распространяться о частных опытах, проведенных Матиасом Великолепным совместно с Фортунатом Цвяхом, лучшим венатором королевства! Но уж поверьте на слово…

Наверняка ланд-майор немало подивился бы столь ученому спору в стенах «Хромого Мельника» — если бы не полудюжинная кружка глинтвейна, доблестно приконченная воякой. А поскольку глинтвейн офицер предпочитал с ромом, то вместо удивления Эрнест Намюр принимал в диспуте самое деятельное участие. Проблемы демонологии его живо интересовали: выйдя в отставку, он собрался возвести теплицу и посвятить досуг разведению экзотических инферналов.

Эти в высшей степени разумные планы посетили Намюра прямо сейчас.

Дальше разговор вполне логично перекинулся на частные решения уравнений Люфта-Гонзалеса, раздел «Левитация крупных предметов». Тут старик изумил Мускулюса, выдав оригинальное, а главное, крайне изящное решение классической задачи «Гора идет к малефику». Главное условие — верный подбор магов. Понадобятся всего трое: геомант-подвижник, собственно левитатор и волхв-аччендарий. Интерференция потоков маны, создание «стоячих» эфирных волн…

— Ловко!

Ланд— майор строевым басом поддержал коллег, отдав воинский салют. Под его мощной дланью чарка колдуна тоже решила принять наглядное участие в диспуте о левитации. Пока малефик, согнувшись в три погибели, искал эту, самую необходимую в мире вещь под соседним столом, старикашка вздумал распрощаться.

— До свиданьица, мастер Андреа. Благодарю за приятную беседу. Обязательно передавайте привет высокомудрому Кольрауну. Искренне надеюсь, что его опыты с каскадными пироглобулами увенчались успехом.

— От кого привет-то передавать? — воззвал колдун из-под стола.

Однако плащ старика лишь мелькнул в дверях «чистой» залы. Прыткий дед попался, храни его Добряк Сусун! Внезапно осведомленность дедушки воссияла в крайне подозрительном свете. В курсе опытов Просперо, приветы передает, силен в теории…

Мускулюс изрядно укорил себя за потерю бдительности.

— Эрни, я мигом!

В «народном» зале старика не оказалось. Мускулюс сунулся на улицу. Однако и здесь его ждала неудача. Разве что откуда-то сбоку вывернулась смазливая баба из породы милых вдовушек, решительно волоча за руку белобрысого сорванца. Мальчишка, одетый в тряпье, показал колдуну язык. Мамаша угостила сыночка затрещиной; из-под мышки у бабы вывалился сверток, откуда свисал кружевной хвост. Подхватив имущество, баба уволокла пацана дальше.

Колдун с трудом прищурился вослед. Нет, не личина. Обычный мальчишка, обычная баба. Вернувшись ни с чем, Андреа заявил, что больше пить не станет. Напротив, с завтрашнего утра подастся в аскеты.

— Завтра? — усомнился ландверьер. — Завтра в аустерии рыбный день…