Врата в преисподнюю - Олег Бондарь

Работа для профессионала. Не с моими талантами…

Впоследствии я неоднократно посещал Монастырище. Просто так. Не по работе, а по желанию. Оно настойчиво притягивало, манило к себе. Я словно заболел им. И всякий раз со мной случалось нечто необычное. То, заблудившись, я неожиданно оказался у самого подножия скалы, хотя Илья божился, что никакой подъездной дороги к Монастырищу не существует. Однажды взял с собой сослуживца. У него, лишь только прибыли к месту, страшно разболелась голова. Объяснить, что случилось, никто не мог. Разве что Илья рассказал одну из легенд, согласно которой, цыгане боятся этого места и обходят его стороной. Сослуживец сознался, что по отцовской линии у него есть цыганская кровь.

Такое признание еще больше меня запутало. К тому времени я уже свыкся с мыслью, что Монастырище таит в себе загадку и каким-то образом способно влиять на сознание, но, как человек, считающий себя здравомыслящим, отгонял смутьянские мысли, пытался отыскать происходящему разумное объяснение. И, за неимением аргументов, успокаивал себя неубедительными доводами о цепочке ничего не значащих случайностей.

Все это я и поведал своим спутницам. Правда, под совершенно иным соусом.

Рыжая забилась в уголок на заднем сидении и, казалось, дышать забыла от страха, Татьяна выглядела побледневшей и слегка растерянной.

— Вот так-то, девушки… — закончил я, втиснул машину в узкий сельский проулок и остановился возле крашеного металлического забора, за которым виднелся дом моего однокурсника Ильи.

Глава пятая

Невзирая на позднее, как по сельским меркам, время, Илья еще бодрствовал, и после нескольких минут надрывного воя импортного клаксона соизволил появиться на свет Божий. С тех пор, что мы не виделись, он ничуть не изменился. Те же, торчащие во все стороны, клоки темных волос и полусонное выражение на худощавом продолговатом лице. Одет он был в потертые старые джинсы и неопределенного цвета рубаху, застегнутую на пару, чудом сохранившихся, пуговиц. В общем, мой однокурсник предстал в полной красе.

Некоторое время Илья недоуменно рассматривал нагло пристроившуюся к его калитке иномарку и, так, наверное, и не сообразив, что к чему, приблизился вплотную к автомобилю, прижался головой к стеклу, пытаясь что-то рассмотреть через лобовое стекло. По выражению его лица нетрудно было догадаться, что к этому времени он успел изрядно принять на грудь, а с могучим сивушным перегаром не смог справиться даже хваленый японский кондиционер.

— Ну и рожа… — раздался с заднего сидения едкий смешок. Я цыкнул, и Рыжая послушно замолчала.

— Что, не узнаешь?

Я открыл дверцу и показался глазам однокурсника. Он обалдело втупился в меня, тщетно пытаясь что-то сообразить и, когда я уже совсем отчаялся обнаружить в нем признаки узнавания, лицо Ильи неожиданно расплылось в радостной улыбке.

— Андрюха! Братан!

Широко расставив руки, он полез обниматься, споткнулся, и я едва успел его подхватить и удержать на весу.

— А ты — красавец!

— А… — обретя, наконец, равновесие, махнул он рукой и сконцентрировал внимание на автомобиле. — Это, что, твой?

Исходя из того, что мой друг еще не утратил способности удивляться, я понял, что Илья не дошел до последней стадии опьянения, хотя и находился не очень далеко от ее грани.

Есть вопросы, на которые ответить очень сложно. Но, пока я придумывал, что сказать, внимание Ильи переключилось на другую тему.

— Ты, что, ко мне в гости приехал?

— Как видишь.

Странно было даже предположить, что я, накувыркавшись по непроходимых дебрях забытого Богом уголка, заглянул к однокурснику просто так, мимоходом, как говорят, по пути. Понятие "по пути" здесь казалось неуместным, ибо, в моем понимании, эти края подразумевались сплошным тупиком, где само слово "цивилизация" звучало нелепо.

— Может, ты нас познакомишь?

Таня легко выпрыгнула с машины, обошла ее, и остановилась рядом с нами.

При виде миленькой крошки Илья обалдел окончательно, а когда перед его глазами возникла еще и Рыжая, вообще утратил дар речи. Он всегда, сколько я его помнил, не то, чтобы робел перед представительницами слабого пола, он их панически боялся. Поэтому он, наверное, до сих пор оставался закоренелым холостяком и, как мне кажется, нецелованным девственником. Мать Ильи всякий раз, когда мы виделись, заводила разговор о необходимости женить сына и настоятельно просила подыскать ему в городе невесту.

— Пусть хоть какая-нибудь будет, — с горечью вздыхала она. — Нам ведь богатства и красоты не нужно… Абы работящая… Ато вон уже люди смеются, спрашивают, не болен ли Илюша?..

Во всем, что не касалось женщин, Илья был нормальным парнем. С ним можно было и поговорить, и выпить… В общем, мужик, как мужик…

— Знакомься, это — Таня, это… — Я замялся, так как имя Рыжей снова напрочь улетучилось из моей головы.

— Светлана. — Представилась она сама, внеся в мои мысли полнейший сумбур. Ведь я прекрасно помнил, что Таня называла ее по-другому.

— Лана — производное, — заметив мое замешательство, шепнула Татьяна, и я с благодарностью пожал ей кончики пальцев.

Илья продолжал стоять, словно истукан, но лицо его постепенно приобретало осмысленное выражение. Мне даже показалось, что он начинает трезветь ускоренными темпами.

— Извините, что мы нагрянули так внезапно… — пробовала растормошить моего друга Таня, но не успела она закончить фразы, как калитка открылась и в свете фар возникла мать Ильи.

— Илюша, ты где? — робким, испуганным голосом спросила она.

— Здравствуйте, Марья Григорьевна!

В отличие от Ильи, его мать узнала меня сразу.

— Андрюша! Ты? — непритворно радостно воскликнула она, а при виде двух девушек лицо женщины засветилось от радости. Ведь каждую из них она воспринимала, как потенциальную невесту для сына. Несомненно, подумала, что я, наконец-то, решил сдержать неоднократно даваемое обещание и сейчас явился в гости с единственной целью — женить ее нерадивого отпрыска.

— Что ж ты гостей на улице держишь? — набросилась на Илью. — Нажрался, как свинья… — Внезапно осеклась и обернулась к девчонкам. — Вы его извините, он не всегда такой… Сейчас — каникулы, отпускные еще не выдали, в город поехать не может, вот и сидит дома. А тут, какие развлечения? С тем сто грамм, с тем сто грамм… Проходите…

Веранда, в которой Илья обитал в теплое время года, представляла собой жалкое зрелище. Хоть Марья Григорьевна и пыталась заслонить собой царивший там беспорядок, я успел заметить разворошенную по топчану постель, грязную посуду на столе и кучу окурков, валяющихся, где попало. Затхлый, устоявшийся запах табака в вперемешку с всепроникающими сивушными испарениями, создавал неописуемый аромат.