Готика плоти - Эдвард Ли

Уэстмор отмахнулся от этого; холодная оболочка часто была его территорией, потому что никто никогда по-настоящему не доверял репортеру. Вероятно, она боялась, что он накопает много плохой информации о муже или, может быть, даже о Вивике. Чрезмерно заботливый сотрудник.

Она повернула безымянную замочную скважину на панели кнопок, пока лифт продолжал подниматься. Какой-то запах, исходивший от ее волос, был опьяняющим.

- Но не поймите меня неправильно, я надеюсь, что вы получите работу, - предложила она в конце концов. - Миссис Хилдрет - очень сложная женщина, одержимая деталями. Ей было бы очень полезно узнать, что именно там произошло. Это неприятная информация, мистер Уэстмор, но она, по крайней мере, даст ей немного покоя.

"Вот мы куда-то и продвинулись".

Одно только это заявление сказало ему многое.

- Я сделаю все возможное. Мне хотелось бы думать, что я всегда так делаю.

Уэстмор смотрел на горящий индикатор лифта. На верхнем этаже было 39. Зажглось 38 и погасло, потом 39 загорелось и погасло. Лифт продолжал подниматься еще на один этаж - к месту, которое, как он предположил, было пентхаусом, - затем остановился, и двери распахнулись.

- Теперь я оставлю вас, мистер Уэстмор. Надеюсь, вы хорошо проведете собеседование.

Уэстмор пожал ей руку.

- Вы не присутствуете?

- Нет. Охранник и экономка тоже ушли. Миссис Хилдрет предпочитает говорить с вами совершенно конфиденциально. Никогда не знаешь, кто может что-то подслушать и заговорить.

"Хм-м-м..."

С каждой минутой это становилось все интереснее, а он еще даже не встретил эту женщину.

- Я буду ждать вас через дорогу в устричном баре. Приходите туда, когда закончите, и я отвезу вас домой.

- Отлично, мне не придется ехать обратно на трамвае. Было приятно познакомиться, - сказал он, но запах ее волос сводил его с ума.

"Дорогая, ты всего лишь холодная, самовлюбленная сука... но твои волосы так хорошо пахнут, что мне хочется откинуться назад и издать бунтарский крик!"

- До скорой встречи, мистер Уэстмор, - сказала она, когда двери закрывались.

"Ого, уже лучше".

Теперь он столкнулся с другой дверью, которая, казалось, была сложной имитацией черного мрамора. На золотой табличке было написано "В. ХИЛДРЕТ", а над ней висел страннейший золотой молоток: овальная пластина, изображавшая угрюмое полуоформившееся лицо. Всего два глаза, ни рта, ни других черт. Глаза, казалось, оценивали его. Однако когда он поднял руку, чтобы постучать, дверь щелкнула и медленно распахнулась сама по себе.

Он вошел в вестибюль и никого там не обнаружил.

"Должно быть, какой-то электрозамок или что-то в этом роде..."

Вид вестибюля ошеломил его. Стены были сделаны из черного оргстекла? Пол был выложен блестящей черно-белой плиткой, а потолок представлял собой зеркало. На проволочных подставках стояли причудливые серебряные вазы, полные непропорционально больших и черных искусственных цветов.

"Тотальный арт-деко, - подумал Уэстмор. - Далеко от ее мужа".

- Пожалуйста, сюда, мистер Уэстмор.

До него донесся скромный голос. Из холла открывалась потрясающая гостиная, но ни на изогнутых диванах, ни на проволочных стульях никто не сидел. Насыщенные сине-фиолетовые обои доходили до закругленного потолка. На одной стене висела абстрактно-экспрессионистская картина, которую он помнил по урокам истории искусств в колледже: размазанное пастельными полосами лицо, лицо, которое выглядело обнадеживающим, подавленным и отвратительным одновременно. Картина называлась "Этюд женщины номер один" Виллема де Кунинга и не была похожа на гравюру.

"Если это оригинал, - понял он, - то это чертовы десять миллионов долларов, висящие на стене".

Сквозь необычно узкий дверной проем он увидел солнечный свет.

- Сюда. Обещаю, что не укушу.

Уэстмор вышел на закрытый балкон, освещенный тусклым солнечным светом; ему почти пришлось прикрыть глаза.

"Это странное место", - подумал он.

Балкон был вовсе не под открытым небом; вместо этого он был полностью закрыт прозрачными защитными кирпичами.

- Вы в пентхаусе, но вам не нужен вид на залив? - спросил он, не раздумывая.

Женщина, смотрящая на него снизу вверх, была очень красивой, выдержанной и зрелой. Далеко за сорок, но в хорошем, ухоженном состоянии. Вивика Хилдрет сидела в одном из знакомых стульев с серебряной проволокой, которые, казалось, парили в воздухе. Уэстмор ожидал кого-то более чопорного, но все было наоборот.

"Думаю, повседневная одежда для богатых".

Она сидела, скрестив ноги, одетая в черные кашемировые шорты, замысловатую темную шаль с узором Пейсли вокруг черной футболки с белыми печатными буквами, на которых было написано "РОТКО". Футболка была завязана узлом, обнажающим плоский и очень загорелый живот. Черные шлепанцы с бриллиантами - Господи! - на бретельках. Ногти на руках и ногах блестели лаком с вкраплениями сусального золота.

"Вот человек живет", - подумал Уэстмор.

- Я люблю солнце, мистер Уэстмор, - сказала она о прозрачных блоках безопасности, - но мне не нравится, когда меня видят.

- Увидят ли вас люди на сороковом этаже?

- Эти ужасные пляжные самолеты! С рекламными баннерами? Боже!

Это был забавный комментарий, но...

"Она серьезно?"

- Тогда как вы загорели? В салоне?

- У меня здесь солярий, - она посмотрела на свои ноги, затем на руки. - Он работает хорошо. И в любом случае, я надеюсь, что вам нравится мой дом. Большинство людей находят его освежающим.

"Это бельмо на глазу".

- Он разнообразен и уникален, - сказал он вместо этого.

Ее изящная рука велела ему сесть. Проволока покачнулась, когда он положил задницу на прозрачную пластиковую подушку стула, полную ярко окрашенных гусиных перьев.

- И спасибо, что пригласили меня сюда... и за деньги тоже спасибо.

- Итак, вам нужны деньги, - скорее сказала она, чем спросила. - Думаю, всем они нужны.

Ее голос был холодным, но нежным. Мягкие светлые волосы свисали прямо до ключиц. Она сидела изящно, ее лицо было спокойным, но миртово-зеленые глаза были напряженными. Все это придавало ей экзотический вид, а не возрастной; она была загадочной и поражала своей причудливостью. Уэстмор подумал о Лорен Хаттон или Жаклин Биссетт, одетых для готического клуба.

- Я не бедный, но...

- Но у вас на стене нет де Кунинга, - закончила она, улыбаясь.

Он усмехнулся.

- Нет, мэм, определенно нет.

- Я видела, как вы смотрели на это... - элегантный палец указал вверх, на зеркальный потолок в гостиной. - ...в отражении. Если вы любитель искусства, не стесняйтесь заглянуть в кабинет, прежде чем уйти. Там полно замечательных произведений искусства.

- Я сделаю это, - почти заикался он. Начало было странным. -