Дуэль с Лордом Вампиров - Элис Кова

И если все же мне суждено умереть, я должна забрать повелителя вампов с собой. Да, для его убийства готовили Дрю, но брат не смог закончить дело, поэтому придется попытаться мне. Сейчас от меня зависит судьба всей Охотничьей деревни.

Ну должно же получиться! Хотя… я ведь уже пробовала. И подобралась очень близко. Но повелитель вампов до сих пор дышит.

Меня снова начинает тошнить. Из разбитых костяшек пальцев сочится кровь. Раны есть и на спине. Лишь ненависть и жажда мести до сих пор удерживают меня на ногах.

Одна жизнь.

Всего-то и нужно отнять одну жизнь.

Тот самый повелитель вампов, что стоит сейчас передо мной, виновен во всей нашей боли и страданиях. Без него вокруг Охотничьей деревни не возвели бы стены, и у жителей не имелось бы обязательств. Мы жили бы полноценной семьей и вместе с Дрю давным-давно отправились бы к морю. Как может всего один мужчина воплощать в себе несчастья и надежды целого поселения? И почему его так трудно убить?

Я ветшаю и начинаю рваться. Швы, которые, оказывается, столько времени скрепляли меня вместе, вытягиваются и расползаются. И я взрываюсь от боли, которую всю жизнь удерживала в себе. Откуда-то из самых глубин души поднимается неизведанная прежде ярость, выплескиваясь с неистовой силой. Я мгновенно припоминаю все. Смерть отца. Уход брата. Скрываемые ото всех полные тоски взгляды, поскольку мне было отказано даже в простом человеческом счастье. Годами сдерживаемая боль притупляет ломоту в мышцах и заставляет почти забыть о телесных ранах. А ярость позволяет двигаться быстрее.

Мир вокруг расплывается, и я бросаюсь на повелителя вампов. Перераспределяю вес, выставляю одну ногу вперед, отвожу руки назад и, со всей силы замахнувшись клинком, опускаю его как кузнечный молот.

Руван даже не вздрагивает. Подняв руку, он легко ловит меч за лезвие – настолько тупое, что сталь не может даже повредить кожаную перчатку, и нарочито громко вздыхает.

– Значит, просто не получится.

Вырвав меч из моих рук, Руван замахивается. Оставшись совсем без сил, я даже не успеваю увернуться, и рукоять попадает мне в висок.

Мир вокруг поглощает тьма.

Семь

Сумеречная дымка вокруг приглушает красный цвет испачканных кровью простыней.

Зрение сужается. Я медленно моргаю. Время от времени надо мной парят иссохшие лица вампов. Что-то говорят, глядя на меня с жутким блеском в глазах. Осматривают мое израненное тело. Представляю, что они видят.

«Жалкое, сломленное создание. Ничтожество».

Конечно, я лишь мысленно заканчиваю фразы, произнесенные повелителем вампов. Но чего уж там. Мне не хватило сил.

Я ведь кузнец, а вовсе не воин, способный раз и навсегда положить конец войне с вампами. В итоге стало ясно, что мне не стоило сюда и соваться.

О чем я только думала? Выпила эликсир и возомнила, будто сумею занять место Дрю и покончить с повелителем вампов?

Где теперь мой брат? Жив ли? Что-то внутри подсказывает, что да… но могу ли я доверять глупой надежде, которая поселилась в уголке сердца? Мне следует бороться за него. Только вот одного желания недостаточно. А сил уже не осталось. Эликсир полностью меня опустошил, и я похожа на марионетку с перерезанными нитями, неспособную даже двигаться.

Меня снова накрывает темнота.

У моей кровати сидит мужчина с длинными серебристыми волосами.

– Ты слишком измотала себя, – немного раздраженно замечает он.

«В самом деле?» – хочется спросить. Но с губ почти застенчиво срывается:

– Я знаю.

Он наклоняется вперед, и его лицо оказывается совсем близко. Такое ощущение, будто я видела его уже много раз. Хотя… неужели я смогла бы забыть такого прекрасного мужчину, пахнущего хвоей, глаза которого навевают мысли о солнечном свете?

– И что мне с тобой делать?

– Любить меня вечно? – сами собой двигаются мои губы.

– Осторожнее с желаниями. Я ведь могу и согласиться.

Я пребываю в странном полубессознательном состоянии, в котором непонятные сны перемежаются с тяжелым, удушающим небытием. Разум словно отделяется и уплывает прочь от тела. В этой кошмарной пустоте я бывала и раньше – после того, как Давос убил вампа, который украл лицо моего отца. Я жила, погрузившись в боль от осознания, что папы больше нет, и ему уже никак нельзя помочь. И изводила себя мыслями о том, что, наверное, могла бы изменить. Возможно, будь я старше и сильнее, сумела бы выковать для него более острый серп… и не стала бы настаивать, чтобы он так часто ужинал дома, из-за чего ему приходилось пропускать тренировки… и может быть, тогда он все еще был бы со мной…

Как же я тогда выбралась из ямы отчаяния? Как в те дни, полные беспросветного горя, нашла в себе силы двигаться дальше?

Ах, да, конечно… Я подавила в себе все лишние опасные мысли и эмоции и полностью погрузилась в работу, колотя молотом до тех пор, пока кожа на руках не покрылась кровавыми мозолями. Вот и выход. Нужно просто опять заглушить боль и прогнать поселившееся в душе отчаяние. Если ничего не чувствовать, ничем не дорожить, то и больно не будет. Я стану неуязвимой. И смогу мыслить более ясно.

Нужно просто вернуться к работе.

Только вот к какой?

Бесконечный, непрекращающийся труд. А ведь столько еще предстоит сделать. Однако мы уже близко.

По затемненным коридорам женщина проходит словно призрак – ощутимая, реальная, но невидимая. В руках у нее три рабочих журнала. По бокам идут двое мужчин: один с волосами цвета воронова крыла, другой с золотыми глазами.

– Нужно рассказать им, – предлагает черноволосый.

– Они не примут правду. Пока нет, – возражает другой мужчина.

– Возможно, со временем, – замечает она.

Но сейчас ждет работа…

Какая? Здесь у меня нет никаких обязанностей. Кузница… очень далеко. Я не улавливаю ее тепла. Охотничья деревня. Мама. Дрю… Что я могу сейчас для них сделать?

«Пожалуйста, скажите, чем помочь».

Внутри вновь рвутся какие-то нити, и мои путы расползаются. В голове роятся сотни различных ошеломляющих мыслей, постепенно погребая меня под собой. Я больше не могу дышать. Вокруг лишь темнота… и ощущение неудачи.

По разгоряченному лицу стекают прохладные струйки. Я горю от стыда? Или от лихорадки? Не знаю. Похоже, у меня бред. Чьи-то сильные, уверенные руки обрабатывают раны, и боль становится почти сносной. Вновь кто-то разговаривает вокруг. И снова слышится низкий голос, который рано или поздно станет для меня погибелью. В моих снах опять появляется сереброволосый мужчина.

«Что им от меня нужно?»