Пепел жизни - Рина Харос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тебе плохо сейчас, со мной?
– Нет, – честно отозвалась я. Чувство благодарности охватило душу так ярко, что не хватало воздуха для полноценного вдоха. – Откуда у вас шрамы на лице и теле? – тихо спросила я, боясь растеребить старые раны. – Если промолчите, я пойму.
На лице демона залегла глубокая складка между бровями. Он медленно опустил меня на травяной ворс, который приятно холодил кожу стоп. Я готова была провалиться сквозь землю от стыда, что задала столь бестактный вопрос. Но в следующее мгновение вскрикнула, когда Мулцибер легким движением подхватил меня на руки. Я интуитивно обхватила его за шею и скрестила ноги в лодыжках. Демон неспешным шагом направился обратно во дворец, крепко удерживая мое тело в своих объятиях. В его голосе не было ничего, кроме напускной вежливости, пронзительный взгляд направлен вперед.
– Я обязательно тебе все расскажу, но позже. На сегодня достаточно откровений.
– Хорошо, как скажете.
– Касандра, – измученный голос Мулцибера раздался около уха, – запомни простую истину – пролитые слезы еще никого не сделали слабее. Они – лишь инструмент, помогающий сделать тебя непобедимым. Если вдруг когда-то захочется выплакаться и высказаться, я всегда к твоим услугам.
– Не думаю, что у правителя континента и одного из Высших найдется на меня столько времени, – я усмехнулась.
Мулцибер резко затормозил и посмотрел на меня так, что я вся сжалась.
– Всегда, Касандра. Я всегда найду на тебя время.
Я едва заметно кивнула. Лишь когда Мулцибер продолжил идти ко двору, выдохнула. Он осторожно поставил меня на крыльцо и, обхватив мою ладонь своими пальцами, поднес ее и коснулся кожи поцелуем.
– Мне надо ненадолго отлучиться – на день или два. Если будут какие-то вопросы или пожелания, прислуга поможет и подскажет. На худой конец попроси Клерса.
– Это того сатира, который пил всю ночь и не давал спокойно спать жителям дворца?
Мулцибер издал низкий смешок.
– Да. Он буйный, но безобидный.
– Я надеюсь.
Тишина, которая повисла между нами, не смущала, наоборот – казалась уютной. Мы стояли напротив друг друга, Мулцибер удерживал мою ладонь, поглаживая ее большим пальцем, изучая лицо с некой заинтересованностью. Если уж суждено нам проживать под одной крышей какое-то время, то нет смысла делать существование невыносимым. К тому же, кажется, демон не так плох, как могло показаться на первый взгляд.
Я опомнилась первая.
– Вам пора. Не хочу, чтобы вы опоздали из-за меня.
Уголки губ Мулцибера дрогнули в улыбке, обнажая клыки. Отпустив мою руку, он расправил крылья и взмыл в воздух, подняв клубы пыли. Я стояла на крыльце и прижимала ладонь к груди, которую несколько мгновений назад касались губы демона. Что-то теплое разрасталось в душе – покой, благодарность, освобождение от невысказанных слов и невыплаканных слез. Солнце стояло высоко над горизонтом, согревая кожу своими лучами, нутро же расцветало, словно весенний бутон.
Глава 9
Жизнь
Встреча, которую ждал столько времени, принесет радость и страдания.
Тьма, окружающая со всех сторон, медленно начала отступать. Мне стоило больших усилий подняться с холодного каменного пола и осмотреться – серые выступы, высокий потолок были усеяны звездами, освещающими путь заблудившемуся путнику. Стоя на дрожащих ногах, я поднесла руки к лицу и судорожно выдохнула – кисти были человеческими, но с множеством ссадин и царапин, которые местами еще кровоточили. Светлое одеяние свободно свисало с хрупких плеч, оголяя заостренные ключицы и колени.
После кончины существа, заслужившие право на прощение и перерождение, рождались в обличье смертных, чтобы самим выбрать, кем стать в новой жизни. Я всхлипнула и ущипнула себя за локоть, чтобы осознать, что все это действительно правда, а не очередная злая шутка сестры. Обхватив себя руками, склонила голову вниз и прикрыла глаза, боясь задать вопрос, который столько лет тяготил душу. Шумно сглотнув, я почувствовала, как по щеке скатилась скупая слеза, готовая перерасти в рыдания. Прикусив нижнюю губу, издала сдавленный хрип, напоминающий предсмертный вой умирающего животного.
– Где мой сын?
Вопрос эхом отразился от каменных стен, вбивая слова молотом в голову. Я крепко зажмурилась, боясь, что мой вопрос так и останется без ответа. Яркий луч осветил лицо, согревая теплом. Сощурившись, я приоткрыла глаза и увидела вдали детскую люльку, которая плавно покачивалась из стороны в сторону. Покрывало из светлого шелка рассеивалось от каждого движения.
Я прижала ладонь ко рту, стараясь заглушить рвущиеся наружу крики. На негнущихся ногах дошла до люльки и замерла, боясь заглянуть внутрь. Слезы застилали взор, но я нашла в себе силы отодвинуть покрывало в сторону.
Младенец лежал посреди белоснежных простыней, посасывая большой палец во сне. Он был таким, каким я его запомнила – темные волосы пушком покрывали голову, миндалевидный разрез глаз, небольшой заостренный носик и ямочка на правой щеке. Ему был всего месяц, когда младенческое тело сожгли на ритуальном костре.
– Мое дитя… – сквозь рыдания прохрипела я, боясь разбудить сына. Едва касаясь, провела ладонью по его щеке и упала на колени, прижимая руки к лицу. Крики рвались из глубины души, которую разрывало на множество кусков, но я сдерживалась, заглушая все эмоции. Единственно важным было то, что сын со мной. Теперь со мной.
Ребенок закряхтел, и в одночасье послышались крик и плач, которые эхом отражались от стен. Вытерев слезы тыльной стороной ладони, я быстро встала с колен и нагнулась над люлькой. Филипп, пару раз вскрикнув, заметил меня и резко замолчал. Пару мгновений он пристально изучал мое лицо, а затем агукнул и дернул ручками и ножками, радуясь возвращению. Я засмеялась сквозь слезы и подхватила Филиппа, крепко прижав к груди и вдыхая родной запах. Сын хаотично дергал руками и ногами, разговаривая на языке, известном ему одному.
Я осторожно присела на колени, затем на пол и медленно начала покачиваться из стороны в сторону, обхватив одной рукой тело Филиппа, а другой придерживая его за головку.
Мне было страшно, но тепло, которое разгоралось в душе, даровало надежду на лучшее. Мы снова встретились, пусть и по ту сторону Забвения. Я не смогла уберечь сына на земле, но теперь впереди целая вечность, чтобы я смогла доказать, как безумно скучала и любила его все эти годы.
Глава 10
