Паутина из шрамов - Энтони Кидис

Не нужно говорить, что нам обоим это очень понравилось. Все было настолько прекрасным, запоминающимся и щедрым на галлюцинации, насколько мы могли себе вообразить. У нас были небольшие галлюцинации от марихуаны, когда мы могли видеть цвета, но ничего такого, где мы могли путешествовать в далекую галактику и внезапно понять все секреты жизни. Поэтому мы едва смогли дождаться нашего следующего «путешествия» в Мексике.

У предков Джона был замечательный дом на песчаном пляже, который простирался в бесконечность. Мы приняли зеленую кислоту утром, вышли на пляж и проторчали в океане семь часов, катаясь на солнечных бликах на воде, и на дельфины, и на волнах. Те два раза были лучшими «путешествиями», в которых я побывал. Позже казалось, что действительно хороший ЛСД перестали делать, и кислота стала менее стойкой и более токсичной. Я часто впадал в галлюцинации, но никогда больше они не были такими спокойными и чистыми.

Но я не хочу сказать, что Джон был моим единственным другом в Эмерсоне, потому что это не так. Но опять же, большинство моих друзей были чужими в социальной схеме жизни. Иногда у меня случайно возникало чувство «хуже-чем». Я был хуже, потому что я не был богат, как большинство других детей. Я также чувствовал себя аутсайдером, когда дело касалось девочек. Как и любой нормальный парень в период полового созревания, я застывал при виде любой «горячей» девочки, которая попадала в поле моего зрения. А в Эмерсоне их было полно. Они были богатыми маленькими начинающими примадоннами с именами вроде Дженнифер или Мишель. Их облегающие джинсы Ditto были множества пастельных оттенков и творили что-то действительно невообразимое с их юным подростковым телом. Обрамляли его, делали более стройным, придавали ему правильную форму, идеально упаковывали его. Поэтому я не мог оторвать от них глаз.

Но когда бы я ни подошел к девчонке и ни попросил ее потусоваться со мной, она отвечала: «Ты шутишь?». Они были прелестными, сексуальными, но они были снобами.

Все те девчонки хотели иметь парня на пару лет старше или парня с машиной. Для них я был уродом, которого следовало избегать, я ненавидел это. То чувство уверенности и надежности, с которым я жил в другой моей жизни, клубной и тусовочной, где чувствовал себя свободно и мог общаться, просто терялось при девочках из моей средней школы. Они не давали мне повода для уверенности — за исключением Грейс.

Перед тем, как рассказать об аномалии по имени Грейс, мне следует вернуться назад и возобновить нить моей сексуальной истории. После моей связи с Кимберли, у меня не было контактов с женщинами около года. Но почти одновременно с моим первым опытом, я, благодаря National Lampoon's Photo Funnies, открыл для себя искусство и удовольствие мастурбации. По каким-то причинам, мой отец не касался вопросов мастурбации. Он знакомил меня с каждой самой маленькой частью женской анатомии, но никогда не говорил, что если мне требуется сексуальное удовлетворение, то я могу получить его самостоятельно. National Lampoon вдохновил меня разгадать эту тайну.

Все эксперименты прошли однажды днем в моей спальне. Я не слишком запаздывал в физическом развитии, но отнюдь не был из ранних. В течение первого месяца, когда я уже был способен получить оргазм или эякулировать, мне стало ясно, что я могу использовать фотографии, чтобы дойти до конца. Удивительно, но я не пользовался огромной колекцией Плейбоя и Пентхауса моего отца. Меня привлекала натуральность девушек из Lampoon, сам факт, что девушки не позировали, чтобы казаться сексуальными. Они были просто настоящими обнаженными девушками. Вскоре после этого я начал злоупотреблять любым журналом, какой мог найти; особенно в средней школе, когда стало настоящим соревнованием знать, сколько раз ты мастурбируешь в день, и какой стимул тебе для этого нужен, и какие приспособления ты привлекаешь к процессу. Но это было значительно позднее. Примерно в это же время мои гормоны взбесились, однажды ночью приключилось замечательное событие, когда за мной присматривала Шер. Я был в восьмом классе и время от времени тусовался с Сонни и Конни, и по какой-то причине им нужно было задержаться, и Шер вызвалась присмотреть за мной ночью. Мы расположились в ее спальне, несколько часов болтали по душам, действительно подружившись.

Вскоре пришло время ложиться спать. Шэр повернулась ко мне и сказала: «Ладно, пора спать. Смотри, это будет твоя половина кровати, а это моя». Я напрягся — не то, чтобы я собирался предпринять что-нибудь, просто не давала покоя сама идея, что я в постели с таким прекрасным созданием. Но я решил, что все будет хорошо, потому что мы были друзьями.

Шэр встала и пошла в ванную, чтобы приготовиться ко сну. Дверь в ванную она оставила широко открытой. В спальне было темно, но в ванной горел свет, и я наблюдал, как она снимает одежду, притворившись, что засыпаю. Это было женское обнаженное тело, вытянутое, стройное, особенное и просто возбуждающее. У меня не было особого повода хотеть физических отношений с ней, но в моей голове это сложилось в стимулирующий и почти невинный момент. Через некоторое время она вернулась в комнату и забралась в кровать обнаженной. Я помню, как подумал: «Нет ничего плохого в том, что я лежу рядом с этой прелестной обнаженной женщиной».

Следующая женщина, которая повысила мое сексуальное образование, была также старше меня. Бекки была бывшей девушкой Алана Башары. Ей было около двадцати-четырех лет, миниатюрная и симпатичная девушка с восхитительными вьющимися волосами. Она тоже сидела на куаалюдах. Я приходил к ней с поручениями, а она принимала несколько людов, мы вваливались в ее фиат и ездили по городу. К концу дня мы приходили домой под кайфом и дурачились. Наши встречи превратились в настоящий инструктаж для меня, т. к. она показывала мне, как правильно удовлетворить девушку.

Однажды она даже попросила помассировать ей ягодицы.

— Вау, я бы никогда до этого не додумался! — изумился я.

В восьмом классе я занимался сексом крайне редко. Но даже тогда я не знал ни одного подростка, который бы трахался. Все мои друзья были обречены оставаться девственниками еще несколько лет, поэтому я получал удовольствие, когда приходил на следующий день в школу и говорил друзьям: «Эй, я провел эту ночь с девчонкой». Их реакцией было «Ого, невозможно поверить!». Они удивились еще больше после моей связи с Грейс в Эмерсоне.

Все началось, как и большинство моих сексуальных связей в то время, с куаалюда.

Точнее, с половины люда. Я принес люд в школу и поделился с Джоном. Мы договорились встретиться во время ланча и обсудить, как это — быть под кайфом в школе. К четвертому уроку я был в полной отключке. Я был на уроке журналистики вместе с симпатичной девушкой по имени Грейс, которая была очень физически развита для девочки четырнадцати лет, особенно для японской девочки. Я знал, что она испытывала ко мне влечение. Внезапно я обезумел. Я спросил учителя, могу ли я взять Грейс для задания и побродить вокруг, чтобы найти материал для статей в школьную газету. Я был настойчив, потому что был под кайфом и чувствовал, как животное воздействие куаалюда проходит через меня. Учитель сказал: «Хорошо, только пообещайте, что вернетесь к концу урока».