Марш обреченных - Михаил Злобин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне показалось, что от моего яростного напора обалдели оба родственника. Причем, братец выглядел даже более ошеломленным, чем в процессе выгребания канделябром. Ну да, Ризант так бы вряд ли смог за себя постоять. Но вот Александр Горюнов за словом в карман не лез.
— Я всего лишь хотел тебя проучить! — младший Адамастро с появлением папаши заметно осмелел и выбрался из-за шкафа. — Я бы не нанёс тебе увечий! А ты… ты…
— Ты слишком много берешь на себя, брат! Не забывай, что я старше тебя на четыре года! Не дорос ты еще, чтоб меня чему-либо учить! — уничижительно фыркнул я.
— Да как ты смеешь… — задохнулся от возмущения юный аристократ.
— Это ты как смеешь поднимать на меня оружие⁈
— Молчать. Оба.
Одион произнес это почти спокойно, но мы с братом поспешили благоразумно заткнуться. Что ни говори, а экселенс Адамастро умел добиваться послушания.
Глава рода с потаенным разочарованием осмотрел своего младшего сына. А меня наградил куда более долгим изучающим взглядом. Столь резкие перемены в Ризанте сбивали его с толку.
— Ваше поведение недостойно дворян! — вынес он вердикт.
— Но отец, я же всего лишь защищался! — вякнул я, но тут же прикусил язык, стоило магистру грозно сверкнуть глазами.
— Когда я говорю, все должны молчать! Это понятно⁈ — сквозь зубы процедил Одион.
— Да, отец, — покорно склонился я, не став, впрочем, извиняться.
— Так вот… когда между двумя высокородными возникает конфликт, то они не бегут решать его кулаками, уподобляясь грязноногой черни! Если один почтенный экселенс нанес оскорбление другому, то следует незамедлительно и открыто бросить вызов. И кровное родство в данном случае не препятствует этому. Вы всё усвоили?
Я покосился на Велайда и по его хитрому прищуру понял, что этот стервец замыслил взять реванш. Только уже на привычном для себя поле. И оказался совершенно прав в своих догадках…
— Мы поняли, отец! — напыщенно продекламировал пятнадцатилетний аристократ, а потом развернулся ко мне: — Я призываю тебя, Ризант Адамастро, ответить за нанесенное оскорбление и мою попранную честь! Требую, чтобы ты принес мне извинения собственной кровью!
— У тебя нет такого права, ибо ты первым напал на меня обнажив клинок, — пришлось мне напомнить брату об истинной причине и вытекающем из неё следствии. — Если уж кто и должен бросать вызов, так это я.
— Но ты этого не сделаешь? — полуутвердительно осведомился юнец.
— Мне кажется, что ты уже получил по заслугам, — криво ухмыльнулся я, выразительно посмотрев на окровавленную физиономию аристократа.
Велайд мой намёк уловил четко. Он грозно насупился и стиснул челюсти, испепеляя меня взглядом. Но потом отчего-то внезапно повеселел, заулыбался и двинулся ко мне. В более спокойной обстановке я отметил, что невзирая на разницу в возрасте, он заметно превосходит Ризанта габаритами. Ниже на полголовы, зато значительно шире в плечах. Всё же Риз хоть и был полукровкой, от Одиона взял куда меньше, нежели от предков по линии альвэ. В его случае кошачья ловкость уравновешивалась общей субтильностью и хилостью. К примеру, ходили слухи, что не всякий взрослый алавиец сумеет одолеть в состязании голой силы даже человеческого подростка. И сейчас, сравнивая себя с братом, я склонен был этим домыслам поверить…
Велайд, приблизившись вплотную, подчеркнуто неспешно взялся за одну из пуговиц на моем камзоле. Гадко осклабившись, он выдрал её, резко рванув вниз. А затем с наглым видом замер, ожидая, как я отвечу. Это было так называемое «оскорбление действием». Провокационный жест, вроде броска перчатки в лицо, распространенный среди дворян в моем прошлом мире. Спустить подобное — означало заклеймить себя трусом без капли чести и достоинства. Что в присутствии главы дома втройне унизительно и позорно. И этим ходом Велайд фактически загнал меня в угол. В открытом противостоянии я ему без вариантов проиграю. Но и стерпеть такой плевок не могу. Иначе в глазах местного общества я стану не просто посмешищем, а ничтожеством, которому приличные люди даже руки не подадут. А уж о том, чтобы о моем посрамлении узнало как можно больше народу, милария Илисия и её сынок точно позаботятся. И если сравнивать последствия, то для Ризанта получить пару лишних проколов в шкуре и проиграть дуэль было более предпочтительным, нежели вовсе от неё отказаться. Дерьмо! Как же у этих аристократов всё сложно…
Все эти выводы я спешно обкатал в голове буквально за пяток секунд. А затем принял решение. Под удивленными взглядами отца и брата я неспешно примерился к самой красивой декоративной пряжке на костюме молодого Адамастро. Ухватился за неё и тоже дёрнул со всей дури. По комнате разнесся треск рвущейся ткани, а у меня в ладони осталась вычурная застёжка вместе с куском материала. Будем считать, что я таким образом удовлетворил его ходатайство. Хотя мог бы и не портить одежду оппоненту. Хватило бы и словесного заявления. Но тут сложно было удержаться. Уж больно мерзко лыбился братишка Ризанта.
— Что ж, поединок состоится немедленно! — подытожил глава рода. — Я выступлю вашим секундантом. Ступайте и облачайтесь.
— Подожди, мой экселенс, — мягко остановил я Одиона. — Мне раньше не доводилось участвовать в такого рода схватках. Но верно ли я понимаю, что в соответствии с дуэльным кодексом Патриархии я, как оскорблённая сторона, имею право на определение условий, по которым будет разрешаться грядущий спор?
— Традиционно бои между дворянами проходят на шпагах и без магии, если не оговорено иного, — поделился мужчина. — Однако формально тебя ничто не ограничивает в выборе другого оружия.
— Что ж, прекрасно! Тогда биться будем на ножах, — моментально решил я.
— Что-о-о⁈ Это немыслимо! — тотчас же вскинулся Велайд. — Такое плебейское оружие недостойно аристократа! Я не стану даже марать об него руки! Скажи ему, отец!
— Я во многом согласен с тобой, сын, — недовольно поджал губы Одион. — Мне тоже не по нутру всяческие уловки и ухищрения. Но у меня нет такой власти, чтобы заставить Ризанта отказаться от сделанного выбора. Он в