Ночь масок и ножей - Л. Дж. Эндрюс

– Имя у тебя есть, лапочка?

– Мал. Штром, – выдавила я. – Малин Штром.

Крив усмехнулся и провел костяшкой одного пальца по моей щеке, совершенно не смущенный тем, как близко он стоял.

– Раум. И Мал мне нравится больше. А вон та красотка, – сказал он, кивнув на женщину, – Това. А этого уродливого поганца ты и так знаешь.

Това развернула еще одну конфету и бросила ее себе на язык.

– Наше время стоит денег, так что давайте ближе к делу.

Слова пеплом прилипли к моему языку.

– Садись, – сказал Элоф, указывая на стул, с которого я вскочила считаные мгновения назад.

Я прищурилась, чтобы казаться совершенно спокойной. По правде же я думала, что меня в любую секунду стошнит.

– Ха, я рискну предположить, что это все пустая трата времени, – сказал Раум. Он уселся на спинку другого стула, поставив ноги на сиденье; его колено начало беспрерывно подергиваться. – Не уверен, что в ней это есть.

– Я не согласен, – сказал Элоф. – По крайней мере, мне так казалось.

Бесхребетность Хагену никак не поможет. Я была альверкой – редкой альверкой, – которая пугала таких проходимцев, как Хоб. Я могла заключить сделку с Кривами.

– Я хочу, чтобы вы сперва ответили на мои вопросы.

– Мы здесь не затем, – сказал Элоф. – Собственно, если бы не твоя безрассудность, мы бы могли и вовсе в этой ситуации не оказаться.

– Моя безрассудность? Это не я привела маскарад. Не я забрала Хагена. – Мой голос зазвучал пронзительно, и я не могла остановить водоворот, закручивающийся в груди. – Я целые годы следила за маскарадом, и я не потеряю брата точно так же, как потеряла… – я замотала головой. Не было нужды втягивать в это Кейза. Пока нет. – Я его не потеряю.

Мышца на щеке Элофа дернулась.

– Выслеживать маскарад, чтобы вызнать его секреты, – это совсем не то же самое, что попытаться напасть на целый отряд скидгардов, как ты хотела. Если бы ты не вынудила меня вмешаться и оттащить тебя прочь, то твой дражайший братец уже мог бы быть сегодня со своей клятой семьей. В тепле. Счастливый. В безопасности.

Я хохотнула.

– Со своей семьей? Вот уж не описала бы Дом Штромов как теплый и счастливый.

– Не Дом Штромов. Я имел в виду семью твоего брата. Его детей. Его любовницу.

Даже дай он мне пощечину, я не была бы так поражена. Дыханье сперло где-то в горле, ладони покрылись потом.

– У моего брата нет детей.

– Есть, – сказал Элоф, почти скучающим тоном. – Из Северного королевства. Ты думала, что он ездил туда по делам, а на самом деле он ездил туда, чтобы быть с ними.

– Нет, – я помотала головой. – Нет, если бы у Хагена где-то была семья, их бы привезли сюда, к нему.

– Эх, не все так просто. Север давным-давно сделал путешествия для них невозможными. Твой брат бессчетные годы провел, пытаясь это изменить. В свой последний визит он перешел черту. Как думаешь, за что его швырнули в морскую тюрьму, дэнниск?

Я раскрыла рот.

– У него… у него сделка плохо прошла.

– Ладно. Пусть будет так, – сказал Элоф. – Твой брат скоро станет покойником, если ты не прекратишь донимать нас вопросами. Хотел бы я сказать, что было приятно поболтать.

Элоф встал, два других Крива двинулись следом.

– Стой! – Я вытянула вперед руку в останавливающем жесте. Дрожь отчаяния обожгла мне затылок. – Если у него была семья, то я не понимаю, почему он мне не рассказал?

– Кто знает, но вот не рассказал, – челюсть Элофа напряглась. – Мне по большому счету все равно почему; что меня волнует, так это то, что ты вмешалась в нашу попытку перехватить его.

– Зачем? – Я, прищурившись, посмотрела на Элофа, ненавидя его и одновременно отчаянно желая, чтобы он продолжал говорить. – Зачем он вам нужен? Что у вас за планы касательно его?

– Нас наняли, чтобы освободить Хагена Штрома и вернуть его семье. Вот и все. – Элоф пересек пространство между нами и навис надо мной. Его лицо едва не касалось моего; его голос стал низким и темным. – Мы были наготове, мы устроили его освобождение. Но поскольку я вмешался, чтобы остановить тебя, момент был упущен.

Я напряглась и толкнула его своей грудью, параллельно упиваясь тем, как его брови дрогнули от удивления.

– Не надо меня винить. Я отреагировала так, как сделал бы любой, кому не все равно. Ты не меньше моего удивился, когда приехали повозки маскарада.

– Возможно, но я умею реагировать без эмоций.

– А что, иметь сердце так уж плохо?

– Да. Если из-за этого гибнут люди, то иметь его – смертельно, – сказал Элоф. Тени на его лице отступили, когда он выдавил ехидную улыбку. – Но нам больше некогда оглядываться назад. Мы меняем курс. Глядя на то, как ты разрушила наш изначальный план…

– Я не… – попыталась встрять я, но голос Элофа перебил мой и он продолжил:

– У нас не остается выбора, кроме как добавить еще одну сделку в первоначальную договоренность. Что ты готова предложить в обмен, дэнниск Штром? Ты пришла заключить сделку. Так заключай.

– Но все изменилось, – фыркнула я. – Вы и так уже вытаскиваете Хагена, ты сам сказал. Сделка со мной будет ни к чему.

– Нет. Наш план был подготовлен. План, над которым мы неустанно работали долгое время. План, в который не входило проникновение на маскарад из-за того, что на пути возникла одна эмоциональная женщина.

Если бы я пырнула Элофа ножом, Кривы наверняка все равно бы мне помогли. Я не сомневалась, что их он раздражал не меньше, чем меня.

– Суть в том, – продолжал Элоф, – что теперь перед нами новые роли, новые игры. Опасные. Нам понадобится больше поддержки от гильдии. А если нет, придется сократить расходы и сообщить северной семье твоего братца ужасные вести о том, что достать его было невозможно.

Это был удар кулаком прямо в сердце.

– Вы позволите ему страдать, умереть на этом маскараде, потому что вам слишком сложно? А я-то думала, что вы – грозная гильдия Кривов.

– Так и есть, – сказал Раум. – Разве мы это уже не прояснили?

– Мы не дураки, – сказала Това. – Того, о чем ты просишь, никто никогда не делал. Наша первоначальная сделка не включала в себя невозможное. Ты же понимаешь, так? Риск возрастает, а с ним и наша цена.

– Не пойми нас неправильно, мы не страшимся невозможного, – рассмеялся Раум и хлопнул Элофа по спине.

– Нет, но мы, будь я проклят, желаем получить за это оплату, – сказал Элоф. – Дай нам что-то, что мы сможем использовать против тебя.