Матросы: Рассказы и очерки - Всеволод Вишневский

Мы настойчиво пробивались вперед. Днем и ночью гремели орудия с обеих сторон. Моряки–разведчики бесстрашно пробирались по берегу и высматривали места расположения батарей противника. Если какая–нибудь из них бывала замечена — ей приходилось туго: морские орудия бьют крепко и далеко.

Плохо приходилось противнику. Чтобы спасти свое положение, он решился на глубокий обход нашего фланга и удар в тыл нашей 5–й армии, бившейся под Казанью. 28 августа отборный белый отряд под командой Савинкова и Швецова обошел наш фронт и обрушился с тыла. Положение создалось весьма трудное. Но враг не учел, что может сделать красная флотилия. Быстрым ходом она двинулась к Романовскому железнодорожному мосту, где орудовали белые, и подкрепила отступавшие красные части. Они воспрянули духом и перешли в контрнаступление. Противник понял, что его налет сорвался; он был вынужден отступить. Наш фронт был спасен.

Но флотилии было мало этого. Надо было показать белым, что наши силы и наш боевой дух совершенно не поколеблены. Принимается решение — совершить внезапный ночной налет кораблей на Казань.

В ночь на 30 августа корабли скользнули в густую тьму. Ни единого огонька. Все затаились, стоя на местах по боевому расписанию. Сумрачно высится лесистый правый берег. Вот уже Верхний Услон, — это совсем близко от Казани, а чехи и белые ничего еще не подозревают об ожидающем их ударе.

Удар был нанесен сокрушительно. Внезапно засверкали огни выстрелов. Пламя озарило Волгу. Запылали какие–то сооружения. Противник заметался в панике, совершенно не понимая, что происходит, каким образом красные попали почти к самым казанским пристаням. Ведь еще вчера они сдерживали отряд Савинкова у Романовского моста!..

Жутко было у пристаней. Лихой ответ давала флотилия на савинковский налет.

Неосторожно, в темноте, корабль «Ольга» приткнулся к берегу. Какая–то пехотная чешская или белогвардейская часть вздумала его атаковать. На «Ольге» — смелый командир товарищ Дойников. Отданы необходимые приказания. Застрекотали пулеметы всего борта. На берегу только вопли и стоны. Атака отбита.

Ранним утром корабли наши были уже на своей стоянке. А днем задали белым еще добавочную трепку: когда те вздумали сунуться с десантом, его быстро отогнали.

До 5 сентября еще ряд горячих боев. Наши дрались ожесточенно. Весть, что предательской пулей врага ранен Ильич, взволновала красных бойцов, заставила их сражаться еще упорнее, еще беззаветнее.

5–го выдался жаркий день. Днем загудела вся артиллерия. Волга взбаламучена снарядами. Фонтаны взрывов окатывают палубы; мы все мокрые. Наши комендоры работают чудесно. Но не хуже на этот раз стреляют и белые; они ввели в дело очень много батарей. Вот окутывается дымом один из наших кораблей — «Дельфин». Гибнут товарищи. Вот вторая потеря — погружается в воду «Ташкент». Команда его продолжает стрелять, хотя вода подступает все выше и выше… Вокруг нас шипят и свистят снаряды. К вечеру появляются неприятельские самолеты, сбрасывающие бомбы.

Трудно пришлось в этот памятный день. И все–таки мы выдержали.

Потери не заставили нас ослабить свой натиск. 7 сентября стремительной атакой красноармейцев и матросов, спасшихся с «Дельфина» и «Ташкента», был взят Верхний Услон. Казань — через Волгу, совсем рядом. Еще одно–два усилия — и она будет нашей.

Ранним утром 9 сентября двинулись на Казань. Было тихо. Волга как зеркало. Мы молча стояли у орудий и пулеметов, не сводя глаз с приближавшегося берега. С каждой секундой нарастала нервная напряженность. В мыслях одно: белые будут бить в упор. Может быть, они уже навели орудия и пулеметы. Может быть, кто–нибудь из белых уже взял на мушку нашего командира — товарища Маркина. Может быть, кто–либо уже прицелился в нашего флагманского (главного) артиллериста Елисеева…

Мы наводим орудия и пулеметы по пристани. Все застыли. Пристани — в десятках шагов…

Противник проспал наш приход. Мы молниеносно сбросили десант в шестьдесят человек и начали крошить встрепенувшиеся заставы белых. Завязалась перестрелка. Десант продвигался вперед и с налета захватил восемь тяжелых орудий. Замки с шести орудий были быстро сняты, с остальных не успели.

Белые уже начали отбиваться. Открыла огонь их тяжелая батарея. Первыми ее снарядами на «Ване–Коммунисте» снесло прожектор. Кругом жужжали осколки. За пристанями шла яростная перепалка. Белые подводили резервы.

Мы били по этим резервам из пулеметов, ожидая с минуты на минуту, что подойдет обещанная поддержка.

Поддержки все нет и нет. Белые теснят. Отстреливаясь, кучка матросов отходит к кораблям. Вот приходит один из самых боевых моряков — черноморец Василенко. Белые не решаются броситься к кораблям: они уже научены опытом с «Ольгой». Мы медленно отходим от пристаней, круша своим огнем береговые постройки, за которыми засел противник. Снаряды взметывают балки, доски, дрова…

Днем готовимся к новому удару на Казань. Всеми владеет мысль: город надо взять.

Ночь проходит без сна. Ранним утром красная пехота и десант матросов ринулись в наступление. Белые не могли выдержать удара. Отдельные их кучки были быстро смяты. Казань перешла в руки рабочих и крестьян. День 10 сентября — день славной, крупной победы, для достижения которой много поработала Волжская военная флотилия.

За доблестную боевую работу весь состав флотилии получил благодарность высшего командования, а «Ваня–Коммунист» № 5 — красное знамя. «Под Казанью, — говорилось в приказе высшего командования, — флотилия покрыла себя славой. Все суда соревновались в героизме и преданности рабочему классу».

Далеко отступил противник. Он не успевал задерживаться. Всюду его сбивали наши части и корабли.

Хорошо запомнился мне один эпизод из боев за Нижним Услоном. Белые думали остановиться; батареи их заняли выгодные позиции. Нам было поручено, вместе с самолетами, открыть места их расположения. Корабль пошел вперед, самолеты поднялись ввысь. Мы предполагали, что батареи, открыв огонь, обнаружат себя и будут замечены летчиками. Шли средним ходом. На палубе играл граммофон, и по водной глади разносились звуки «Марсельезы». Корабль подставлял себя врагу, был живой мишенью. Но белые так и не рискнули открыть огонь…

Флотилия продвигалась вперед, преследуя противника уже на Каме. Путь вниз по Волге врагу был отрезан: Красная Армия уже заняла Симбирск.

Вскоре были взяты Чистополь, Бережные Челны, Тихие Горы и Икское Устье. К концу сентября наши корабли подходили уже к Пьяному Бору, опередив сухопутные части на несколько десятков верст. У Пьяного Бора белые укрепились и решили оказать сопротивление.

На берегу Камы стоял ряд батарей. Флотилия белых держалась тут же.

1 октября товарищ Маркин на «Ване–Коммунисте» пошел «пощупать» белых. На берегу была замечена батарея. Корабль быстро направился прямо на нее, чтобы, сбросив десант, захватить ее прямым ударом. На батарее засуетились, — видимо, дрогнули. Корабль уже подошел к берегу довольно близко, громя белых из орудий.

Жестокая случайность поджидала неустрашимого Маркина: мель помешала кораблю подойти к берегу. Белые подбодрились. Несколько снарядов попало в «Ваню–Коммуниста». Он запылал. Повреждена была и машина. Команда продолжала вести огонь. С раздробленным черепом пал комендор товарищ Паланга — бывший финский красногвардеец. Другой стал на его место. Верхняя команда берется за ручные пулеметы и бьет по батарее, невзирая на то, что пламя распространяется все шире. Товарищ Маркин руководит боем.

Белая артиллерия, видя происходящее, выходит из Пьяного Бора. Она спешит добить «Ваню–Коммуниста», который беспомощно вертится, захваченный течением. Но команда его по–прежнему на местах. Может быть, еще подоспеет помощь… Вот показались «Ольга» и «Прыткий». Они приближаются. Белые корабли тем временем ускоряют ход. Их шесть. Они открывают огонь по нашим судам. «Ольга» подбита. «Прыткий» остается один, он отходит.

«Ваня–Коммунист» все же встречает врага. Еще есть патроны, еще есть снаряды. Бьются опаляемые огнем матросы. Падают убитые и раненые, струйками бежит кровь по палубе. Неистово стреляют уцелевшие.

Огонь подходит к пороховой камере! Тут только Маркин разрешает команде бросаться в воду. Сам он остается на корабле, чтобы погибнуть вместе с ним.

Белые подходят совсем близко и из пулеметов расстреливают плывущих в ледяной воде красных матросов. Несколько наших истребителей (моторных катеров) бросаются на помощь и спасают восемнадцать человек. Примерно еще столько же выплывают к берегу. Часть команды, с утра бывшая в десанте, пробивается к своим, увозя на глазах белых два орудия.

До сорока человек погибло на «Ване–Коммунисте». Погиб и товарищ Маркин — верный боец революции.