Знак небес - Валерий Елманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тогда Рязань, – предположил Юрий.
– Рязань… – протянул Данило. – Там, конечно, добычи намного больше. Но я забыл тебе сказать, что вои Ярослава не только убили мою сестру. Они еще и стольный град сожгли. Неплохую добычу оставил тебе Ярослав – головешки и трупы. Или его послы тебе и об этом ничего не сказывали?
Юрий в ответ только недовольно крякнул.
– Наверное, они не хотели тебя расстраивать дурными вестями, – предположил Данило, и глаза его насмешливо сузились. – Хорош друг, который говорит только то, что выгодно ему самому. А ведь он тебе еще и родич, – напомнил хан вскользь.
– Бывший родич, – угрюмо уточнил Кончакович.
Последний гонец от князя Ярослава, который всего несколько дней назад ускакал из его стана, и в самом деле ничего не рассказал. Он вообще был неразговорчив и послание своего князя передал изустно, благо оно было совсем коротким. Вся суть его сводилась лишь к одному слову: «Пора».
– Я благодарен тебе за предупреждение, – вздохнул Юрий. – Этим русичам и впрямь верить нельзя. Они подобны зайцу – так путают свои следы, что не сразу разберешь, какой из них верный. Но я дал слово и потому пойду к Пронску, а там буду думать дальше.
– Будь осторожен, – посоветовал Данило. – Ныне дорога не открыта, как раньше. Рязанский князь поставил еще один город. Я бы на твоем месте не оставлял его у себя за спиной – кто знает, сколько воев Константин усадил за его стены. К тому же он его еще не достроил, а платить мастеровому люду да и воям с переселенцами надо изрядно, так что казна там должна быть немалая, – и, увидев удивление на лице собеседника, недоуменно вскинул брови: – Неужто про новый град Ярослав тебе тоже ничего не поведал? – тут же заметив: – Он слишком о многом тебя не упреждал. Это странно.
– Это очень странно, – буркнул раздраженно Юрий. – Я непременно посмотрю на новый град князя Константина. И ты прав – за спиной его оставлять негоже.
После этого разговора под стены Ряжска Юрий Кончакович привел не всю орду, а только часть. Ни к чему рисковать всеми воинами, когда вокруг столько непонятного. Да и провел он там всего пять дней. Трижды его воины ходили на приступ в первые сутки и трижды откатывались назад. Два приступа, и столь же безуспешных, было на второй день осады.
Стены города не казались непреступной твердыней – было заметно, что их даже не успели возвести на должную высоту, но смущало обилие воинов. Не меньше пяти, а то и шести сотен обороняли его!
Если бы Константин и впрямь уже сцепился в смертной схватке с Ярославом, то он никогда бы не оставил в маленькой крепости, да еще на другом конце княжества, такого большого количества своих людей. Значит, Ярослав и впрямь обманул его, а сам сидит и ждет, не рискуя нападать? Получалось, что так.
Но окончательно добило хана донесение собственной стражи о том, что вверх по реке Ранове, в которую впадает омывающая новую крепость река Хупта, идет огромный караван, числом не меньше двадцати ладей.
В каждой из них от сорока до пятидесяти воев. Куда идет – тоже понятно. Тут и шаман не нужен. Без того ясно – к Ряжску.
Если считать вместе с теми, кто уже сидел в крепости, то получалось полторы тысячи.
«И это ведь только пятый день, а что будет дальше? – задал Кончакович вопрос сам себе и сам же на него ответил: – А дальше здесь появится вся княжеская дружина, которая, вполне возможно, уже сейчас спешит посуху на выручку обороняющимся. Если не уйти отсюда завтра, то послезавтра тут можно вообще навсегда остаться».
Он еще раз яростно прошипел что-то нечленораздельное в адрес подлых русских князей и велел собирать походные кибитки. Надо было отступать, потому что умный только тем и отличается от дурака, что умеет вовремя исправлять свои собственные ошибки.
«И хорошо еще, если князь Константин не пойдет за мной в степь», – думал он уже в пути.
Но опасения были напрасны. Рязанскому князю не с кем было идти в степь за Юрием Кончаковичем. Из той полутысячи воинов, которые обороняли Ряжск, половина была обычными чучелами, которых выставили через одного и особенно часто на тех направлениях, где штурма стен не предвиделось.
Да и в ладьях, что двигались к городу, три четверти воев были точно такими же чучелами. На самом деле в каждой из них сидело от силы по десятку норвежцев, не больше.
Это была обманка, демонстрация сил, которых на самом деле Константин не имел и взять ему их было попросту негде.
Тем не менее, выслушав от своих гонцов, встреченных у Прони, радостное известие, что Юрий Кончакович ушел обратно в степи, князь понял, что хитроумный план, который они составили совместными с воеводой Вячеславом усилиями, ныне сработал на все сто процентов.
Впрочем, о ста говорить было рано. Неизвестно еще, что творилось там, в приграничном с Муромом граде, где сидело всего пятьсот ратников, которым надлежало сдержать натиск рати Давида Муромского, усиленной воинами, которых послал в подмогу Давиду мордовский князек Пуреш – верный союзник владимирских князей.
И бысть воев в Ряжске мало числом, но хоробрых и верных князю свому. Затвориша они врата града и роту даша на мече – главы свои сложите, но Ряжск отстояти.
Из Владимирско-Пименовской летописи 1256 года.Издание Российской академии наук. СПб., 1760Город Ряжск стоит, пожалуй, особняком во всем списке городов Руси. Он не так древен, как Ростов или Муром, не так велик, как Киев, Новгород, Владимир или хотя бы Рязань тех времен.
Величие же его заключается в первую очередь в ратной славе. Мало с каким городом связано столько героических страниц древнерусских летописей. Даже откровенно враждебно настроенные по отношению к князю Константину источники умолкают, едва речь заходит об этом уникальном городе.
Достаточно сказать, что первой осаде со стороны могучей орды половецкого хана Юрия Кончаковича Ряжск подвергся спустя всего несколько месяцев после того, как он был построен.
Подвергся и мужественно выдержал ее.
О. А. Албул. Наиболее полная история российской государственности.СПб., 1830. Т. 2, с. 144.Глава 5
Муромский прорыв
А случалось ли порою
Нам столкнуться как-нибудь, —
Кровь не раз лилась рекою,
Меч терзал родную грудь.
Ф. И. ТютчевО том, чтобы таиться, готовясь к предстоящей воине, на Руси и слыхом не слыхивали. Не принято такое было. А не принято, потому что все равно не получилось бы, как ни пытайся. Одно дело – дружину свою исполчить да с нею одной на соседа метнуться. Тут, конечно, можно попытаться достичь неожиданности.
Когда же речь заходила о том, чтобы к дружине этой присовокупить еще и пешее ополчение, – тут совсем иное. Такое дело, как шило в мешке, все равно свое острие наружу выкажет.
К тому же, не полагаясь на всевозможные слухи, сплетни и прочее, князь совместно с воеводой ко всем местным купцам приставил людишек. Да не одного, а сразу двоих.
Если же речь шла о крупном граде, вроде Владимира, так там и вовсе имелось несколько таких тайных агентов. Были свои люди у Константина с Вячеславом и в Переяславле-Залесском.
Городишко, конечно, не ахти как велик, но зато в нем проживает Ярослав, которому с прошлой зимы Рязань крепко на хвост наступила. К тому же именно он из этой оставшейся в живых парочки братьев самый активный, так что тут людей жалеть было негоже, иначе потом себе дороже встанет.
Купцу – ему что, только выгода от княжьих людей. Они ведь вроде как в подчинении у него находятся. Значит, и в дороге, если тати полезут, бездельничать не станут, да и на месте помогут. Товар, скажем, понадобится разгрузить, перенести его в иное место или просто посторожить – все сделают и гривен за свою работу не потребуют. С ними сам князь позже расплатится.
Более того, некоторые из купцов и вовсе не ведали о том, что Петряя, скажем, которого они самолично нанимали, причем задешево, на самом-то деле князь с воеводой направили. И Охрим тоже от них заявился.
Да и не интересовало гостей торговых, где их работники проводят свободное время. Мало ли у кого какая нужда бывает. Пускай бродят, градом любуются.
А то, что при этом они охотно встревают в разговоры да для воев местного князя хмельного меда не жалеют, – их дело. Такие уж работники попались общительные да словоохотливые.
Потому и знал Константин многое. Во всяком случае, планы крепостей у него уже имелись. Не всех, конечно, а только мало-мальски значимых. Владимира, например, Суздаля или Ростова. Кремники[42] помельче интереса не представляли. Особых отличий детинец Ярославля, по сравнению с Угличем, практически не имел. А уж о таких захудалых городишках, как Димитров, Звенигород или Москва, и вовсе говорить не приходилось.
Пригодились лазутчики и ныне. Как только большой сбор во Владимире и прочих градах протрубили, так в Рязани уже через неделю ведали, кто и откуда по ним удар нанесет.
