Белорусские мифы - Елена Левкиевская

гроб с телом самоубийцы закапывали в болотистой местности или в лесу. Часто висельника закапывали в том месте, где он повесился, его не обмывали и не одевали в смертную одежду, а гроб делали из самых плохих досок. В охранительных целях бросали на могилы самоубийц различные предметы — ветки, палки, старые вещи, чтобы они не вставали из гроба и не пугали людей.

Как утопится, повесится — это не человек ходит, а черт ходит в нем. Их на кладбище никогда не хоронили, где утопился, там и закопают, где повесился. Лежит в могиле утопленник, и, кто идет, палочку кидает на него, а если не кинешь палочку, как едешь возом, то [что-то] повынимает завязки в возу, и воз порассыплется. А то сядет на воз. А кто сядет? Как баран такой тяжелый, что волы не везут. А потом сам сползет и убежит — никто не видит его, но он лежит как копна (с. Замошье Лельчицкого р-на Гомельской обл., 1983 г.).

Целый комплекс профилактических и охранительных мер был призван не допустить или прекратить «хождение» покойника. Набор предметов-оберегов, которые клали в могилу умершим ведьме или колдуну, универсален и известен в большинстве славянских традиций. Чаще всего в могилу или в гроб насыпали освященный самосейный мак или семена льна — пока умерший не пересчитает все зерна, он не сможет выйти из могилы, а там уже рассветет и запоют петухи.

Можжевельник. Коллотип, конец XIX в.

Rijksmuseum

Ведьмам и колдунам также клали куски железа и вообще острые железные предметы (иглы, нож, серп, топор, гвоздь, обломок косы и пр.), чтобы они порезались, если захотят выбраться наружу, а также закрытый замок, чтобы замкнуть им путь. В качестве оберега использовали колючие или сильно пахнущие растения (боярышник, шиповник, можжевельник, чеснок и др.). В могилу «ходячего» покойника втыкали осиновый кол или вбивали осиновые колышки по углам того дома, куда он возвращается.

Чтобы предотвратить возвращение умершего с «того» света, чрезвычайно важен правильный погребальный обряд и соответствующее поведение всех его участников. Особенно важными считались действия родственников после выноса тела и в первую ночь после похорон, целью которых было очищение домашнего пространства от влияния смерти с помощью предметов и действий, символизирующих жизнь и плодородие: после выноса покойника сразу выметали и мыли дом, обсыпали его зерном, садились на лавку, на которой лежал покойный. Чтобы умерший колдун не выходил из могилы, по дороге на кладбище его перевозили через костер, разведенный из снопа соломы сразу за воротами.

Предотвратить или прекратить «хождение» умершего может церковное отпевание или панихида. Особенно действенным средством, способным помочь душе умершего найти окончательное успокоение на «том» свете, считался ритуал, совершаемый священником в конце отпевания или при литии (краткий вариант панихиды) на кладбище, — его в народе называли (за)печатать покойника. Под этим термином имеется в виду момент церковного погребального обряда, во время которого священник сыплет покойнику на грудь освященную землю со словами: «Господня земля и исполнение ея, вселенная, все живущие на ней», после чего гроб закрывают и опускают в могилу. Это действие с богословской точки зрения носит исключительно нравоучительный характер, напоминающий живым о нашей смертности и никакого отношения к загробному существованию умершего не имеющий.

В народной версии словами печатать покойника называли довольно разнообразный круг действий, основной смысл которого заключался в том, чтобы окончательно выпроводить умершего из земного мира и закрыть («запечатать») ему дорогу назад. В одних случаях под «печатаньем» подразумевались крестообразные насечки, которые священник делал по углам закопанной могилы, в других случаях этим термином называли момент отпевания, когда священник клал на лоб покойнику «венчик» и вкладывал ему в руку разрешительную молитву. Иногда «печатанье» связывали не с отпеванием, а с поминовением на сороковой день после смерти.

РУСАЛКА

В белорусской мифологии русалка — один из наиболее известных и важных персонажей. В художественной литературе (в стихах Пушкина, Жуковского, Лермонтова) романтический образ русалки смешивался с античными и западноевропейскими образами водяных дев различного происхождения (наядами, сиренами), обычно изображавшимися в виде красивых женщин с рыбьими хвостами.

Книжный стереотип потустороннего существа как роковой красавицы, внешне притягательной и в то же время смертельно опасной, существа, которое заманивает мужчин в любовные сети, чтобы погубить их, или мстит неверному возлюбленному, настолько укоренился сначала в литературе, а затем и в массовой городской культуре, что почти полностью заслонил собой подлинные народные представления об этом персонаже. Только к началу XX века в немалой степени благодаря исследованиям Д. К. Зеленина, который проанализировал обширный восточнославянский материал, стало очевидно, что аутентичный мифологический персонаж народных верований принципиально отличается от книжного стереотипа.

Юноша и русалка.

ГАУК ТО «Тюменское музейно-просветительское объединение»

В разных местах России (на Русском Севере, Урале, в Поволжье, Западной Сибири) русалки (водянихи или шутовки) — это, как правило, одиночные женские существа, лохматые, голые, с отвисшей грудью, которых видят на берегу или на камне около воды. Они гребнем расчесывают волосы и преследуют человека, укравшего их гребень, могут мыться по ночам в бане, заманивают прохожих в воду. Это души утопленниц или проклятых своими матерями детей (и поэтому попавших под власть нечистой силы), а их пребывание на земле почти не связано с сезонностью.

В Белоруссии русалки (другие названия: купалки, казытки, смолянки) появляются гурьбой (группами качаются на деревьях, танцуют или водят в поле хороводы, нападают на человека). Чаще всего их описывают как красивых молодых девушек, обнаженных или в белых одеждах, но иногда и как страшную бабу с огромной грудью, которая сидит в жите и может защекотать или затолочь своей «железной цицкой» всякого, кто там появится.

Русалка. Конец XIX в.

Rijksmuseum

Наиболее часто о русалках рассказывают как о девушках-покойницах, которые ходят в той одежде, в которой их похоронили (умерших незамужними девушек принято было хоронить в свадебной одежде со свадебным венком на голове). К русалке могут относиться как к своей умершей родственнице: например, если одна из дочерей утонула или умерла на Троицкой (Русальной) неделе, она уже становится русалкой. Как правило, русалками считаются только умершие девушки, но в некоторых селах к ним относят и неженатых парней, умерших на Троицкой неделе.

Независимо от различий во внешнем виде, телесный облик белорусских русалок полностью соответствует человеческому. Представления о мифологических персонажах в виде полулюдей-полурыб есть в белорусском (и, шире, восточнославянском) фольклоре, но по своей этиологии они с русалками никак не связаны. Чаще всего таких существ называют фараонками, а их происхождение связывают с библейским