Ритуал мечей - Морган Райс

Сейчас эта мысль сжигала Луанду, когда она наблюдала за Гвендолин, и это воскресило свежие воспоминания. Теперь они были здесь, спустя так много лет, их отец мертв, а Гвендолин по-прежнему находится в эпицентре всего, все еще празднует, обожаемая всеми. Луанде никогда не удавалось легко заводить друзей, она никогда не обладала харизмой или природным весельем, которые отличали Гвендолин. Кроме того, она была лишена доброты и милосердия. Это просто было ей несвойственно.

Но Луанде было все равно. Вместо доброты, очарования и приятности Гвендолин Луанда обладала честолюбием, даже агрессивностью, когда ей что-то было нужно. Она показывала все свои агрессивные качества их отцу, в то время как сестра показывала все свои милые качества. Луанда не извинялась за это – по ее мнению, именно так люди продвигаются вперед. Она могла быть грубой, прямой и даже подлой в случае необходимости. Девушка знала, чего хотела и получала это, независимо от того, кто или что стояло у нее на пути. И она полагала, что за это люди будут восхищаться ею и уважать.

Но вместо этого Луанда только обзаводилась врагами – в отличие от Гвен, у которой был миллион друзей, которая ни к чему не стремилась, но которой, тем не менее, удавалось получить все это. Луанда наблюдала за тем, как люди друг за другом аплодировали Гвендолин, поднимали ее на плечи, смотрели на нее вместе с Тором, идеальным спутником жизни, в то время как она связана с Бронсоном, МакКлаудом, изувеченным после нападения своего отца. Это было несправедливо. Ее отец относился к ней как к движимому имуществу, он выдал ее замуж за МакКлауда для содействия своим собственным политическим амбициям. Ей следовало отказаться. Ей следовало остаться здесь, дома, и она должна была унаследовать королевский трон, когда умер ее отец.

Луанда не была готова сдаться и отпустить его. Она хотела того, чтобы было у Гвендолин. Она хотела быть королевой здесь, в своем собственном доме. И она получит то, что хочет.

«Они обращаются к ней так, словно она – Королева», – прошипела Луанда Бронсону, который находился рядом с ней. Он стоял глупо, как простолюдин, с улыбкой на лице и кружкой эля в руке, и она ненавидела его. Почему он так счастлив?

Бронсон повернулся к ней, раздраженный.

«Она и есть Королева», – сказал он. – «Почему бы им не обращаться с ней так?»

«Положи кружку и прекрати праздновать», – приказала Луанда, желая излить на кого-то свой гнев.

«Почему это?» – огрызнулся он. – «В конце концов, мы празднуем. Ты тоже должна попробовать – больно не будет».

Луанда сердито посмотрела на него.

«Ты – глупое подобие мужчины», – выбранилась она. – «Ты даже не осознаешь, что это значит? Моя младшая сестра сейчас – Королева. Мы все сейчас должны будем подчиняться ей. Включая тебя».

«И что в этом плохого?» – спросил Бронсон. – «Она кажется вполне милой».

Его жена крикнула, протянула руку и толкнула Бронсона.

«Ты никогда не поймешь», – огрызнулась Луанда. – «Я, например, собираясь с этим что-то сделать».

«Сделать что?» – спросил он. – «О чем ты говоришь?»

Луанда развернулась и стремительно пошла прочь, но Бронсон поспешил догнать ее.

«Мне не нравится этот взгляд в твоих глазах», – сказал молодой человек. – «Я знаю этот взгляд. Он никогда не приводит ни к чему хорошему. Куда ты идешь?»

Луанда нетерпеливо посмотрела на него.

«Я поговорю со своей матерью, бывшей Королевой. Она все еще обладает значительной властью. Из всех людей она должна понять. В конце концов, я ее первенец. Трон должен быть моим. Мать передаст его мне».

Девушка развернулась, чтобы уйти, но почувствовала холодную руку на своей руке, когда Бронсон остановил ее. Он уже не улыбался.

«Ты глупа», – холодно произнес он. – «Ты не та женщина, которую я когда-то знал. Твое честолюбие изменило тебя. Твоя сестра была более чем милостива к нам. Она впустила нас сюда, когда мы сбежали от МакКлаудов, когда нам некуда было пойти. Ты забыла? Она поверила нам. Так ты хочешь отплатить ей за услугу? Она – добрая и мудрая Королева. Твой отец выбрал ее. Ее, а не тебя. Ты только поставишь себя в глупое положение, вмешавшись в дела королевского двора».

Луанда сердито смотрела на мужа, готовая вот-вот взорваться.

«Мы больше не в королевском дворе», – прошипела она. – «И эти дела, о которых ты говоришь – это мои дела. Я – МакГил. Первая МакГил». – Она подняла палец и ткнула им Бронсону в грудь. – «И больше никогда не говори мне, что делать».

После чего Луанда развернулась и поспешила через внутренний двор, вниз по ступенькам в нижнюю Силесию, решив отыскать свою мать и вытеснить сестру раз и навсегда.

Луанда неслась по коридорам замка в нижней Силесии, огибая и поворачивая мимо стражи, пока, наконец, она не подошла к покоям своей матери. Без стука или объявления себя слугам, девушка ворвалась внутрь.

Бывшая Королева сидела здесь спиной к Луанде на высоком деревянном стуле, в окружении двух своих служанок и Хафольд, и смотрела в окно на черноту ночи. Через окно Луанда видела все факелы, освещающие нижнюю Силесию, тысячи искр света, и слышала отдаленные крики торжества.

«Ты так и не научилась стучать, Луанда», – ровно произнесла ее мать.

Луанда остановилась на полпути, удивленная тем, что мать знает о том, кто вошел.

«Откуда ты узнала, что это я?» – спросила девушка.

Ее мать покачала головой, продолжая сидеть спиной к ней.

«Ты всегда обладала характерной походкой – слишком стремительная, слишком нетерпеливая. Как и у твоего отца».

Луанда нахмурилась.

«Я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз», – сказала она.

«Это никогда не означает ничего хорошего, не так ли?» – парировала Королева.

После долгого молчания ее мать, наконец, махнула рукой. Две ее служанки и Хафольд ушли, пересекая комнату и закрывая за собой дубовую дверь.

Луанда стояла в тишине, после чего бросилась вперед, обошла стул матери с другой стороны, желая встретиться с ней лицом к лицу.

Девушка стояла напротив матери и смотрела на нее. Она поразилась тому, как сильно та постарела, уменьшилась с тех пор, когда она видела ее в последний раз. Мать снова была здорова после отравления, но, тем не менее, казалась старше, чем когда-либо. Ее глаза были мертвы для них, словно часть ее умерла давным-давно вместе с ее мужем.

«Я счастлива снова видеть тебя, мама», – сказала Луанда.

«Нет, не счастлива», – ответила Королева, безучастно и холодно глядя на нее. – «Скажи мне, чего ты хочешь от меня».

Луанда была раздражена ею, как всегда.

«Кто говорит, что я чего-то хочу от тебя, кроме как поздороваться и пожелать тебе здоровья? Я твоя дочь, в конце концов. Твоя первая дочь».

Ее мать прищурилась.

«Ты всегда чего-то хотела от меня», – ответила она.

Луанда сжала челюсти, собираясь с духом. Она попусту тратит время.

«Я хочу справедливости», – наконец, сказала девушка.

Ее мать помедлила.

«И какой же справедливости?» – осторожно спросила она.

Луанда решительно сделала шаг вперед.

«Я хочу трон. Я хочу быть королевой. Моя сестра вырвала у меня титул и место. Они мои по праву. Я первенец. Я, а не она. Я родилась первой у вас с отцом. Это неправильно. Меня обошли».

Королева вздохнула, оставаясь равнодушной.

«Никто тебя не обошел. Тебе предоставили первый выбор брака. Ты выбрала МакКлауда. Ты захотела покинуть нас, чтобы стать королевой в другом месте».

«Мой отец выбрал МакКлауда для меня», – парировала Луанда.

«Твой отец спросил тебя. И ты согласилась», – напомнила мать. – «Ты выбрала стать Королевой в отдаленных землях, а не остаться здесь в своем собственном королевстве. Если бы ты сделала другой выбор, возможно, сейчас ты была бы королевой. Но ты его не сделала».

Луанда покраснела.

«Но это несправедливо!» – прошипела она. – «Я старше нее!»

«Но твой отец любил ее больше», – просто ответила мать.

Эти слова ранили ее, как кинжал, и все тело Луанды похолодело. Наконец, она поняла, что ее мать сказала правду.

«А кого ты любила больше, мама?» – спросила девушка.

Королева взглянула на нее, выдерживая взгляд долгое время, словно оценивала дочь. Ее лицо ничего при этом не выражало.

«Ни одну из вас, полагаю», – наконец, ответила она. – «Ты была слишком честолюбивой для своего же блага. А Гвендолин…» – Королева замолчала с озадаченным видом.

Луанда вздрогнула.

«Ты никого не любишь, не так ли?» – спросила она. – «И никогда не любила. Ты – всего лишь старая нелюбимая женщина.

Ее мать улыбнулась в ответ.

«А ты бессильна», – ответила она. – «Иначе ты не навестила бы старую нелюбимую женщину».

Луанда сделала шаг вперед, охваченная гневом.

«Я требую, чтобы ты дала мне мой трон! Прикажи Гвендолин передать власть мне!»

Ее мать рассмеялась.

«А почему я должна это делать?» – спросила она. – «Она является лучшей Королевой, чем ты когда-либо будешь».