Теряя надежду - Юлия Динэра

— Друзьями? Ты и я?

— Ага.

— Ты сбрендил?

— А что? Я же не предлагаю нам пожениться или еще что-то такое. Я предлагаю нормальные дружеские отношения. Это на время, пока ты не свалишь в свой институт. Нам необходимо как-то уживаться, понимаешь?

— Позволь спросить. Слово «уживаться» в твоем понимании это как жить вместе, да? И меня интересует только одно: почему ты вообще все еще живешь у меня дома? Только не гони мне про ремонт, который давно окончен.

— Я и не собирался «гнать». — «Дьявольщина» попытался скопировать меня, произнося последнее слово. — Твоя мама, любезно предложила мне еще какое-то время пожить у вас. Твоей сестре нужна большая поддержка и я с этим полностью согласен, к тому же, мне нравится у вас, тихая домашняя обстановка и все такое..

— Мы не можем быть друзьями. — Заявила я.

— Почему, нет?

Он еще удивляется? Он это серьезно? Этот весь его невинный и удивленный вид, вызывает желание напомнить ему о наших прежних отношениях, а потом плюнуть в его симпатичное личико.

— Ты же… Ты же блин.. — Затараторила я, желая «выплюнуть» ему в лицо все, что я о нем думаю. Мне хотелось сказать, какой он мерзкий, лживый, эгоистичный демон в человеческом обличии.

— Кто, мм? — Это звучало, как вызов. Типа «скажи мне, кто я и я сотру тебя в порошок одним лишь словом». Не дождешься!

— Не важно. Это просто глупо.. — Вместо всего, что я думала, я, конечно же, ответила самым банальным, что пришло в голову.

— Слушай. — Андрей подошел ближе. — Я не предлагаю ходить вместе в кино, я не собираюсь бродить с тобой по магазинам в поисках нижнего белья и разных этих ваших девчачьих штучек.

Фуу… Почему он вообще об этом подумал? От одной мысли, что мы с Андреем ходим по магазинам и выбираем мне лифчик, становится дурно.

— Я просто, предлагаю перемирие, — продолжает он, — ты же можешь быть дружелюбной? Это легко. Ты можешь сказать мне «Доброе утро» при встрече, утром, а я могу ответить тебе тем же. Ты можешь передать мне соль за ужином, а я могу улыбнуться в ответ и сказать «Спасибо». Это ведь легко, правда?

Может быть, но слишком наиграно, что автоматически делает эту идею идиотской. Но все же, я задумалась об этом.

— И для чего этот цирк?

— Я бы сказал, для кого. В первую очередь, для твоей семьи, рыжик. Ну, и для нас самих. Тебе не надоело быть такой противной, ты… ты же от злости, скоро морщинами покроешься.

О, нет, это ты зря, дружок. Кто из нас противный, так это, ты! Я бы сказала, ты, просто король противности.

— Заткнись. — Это все, что я отвечаю на колкий комментарий в свою сторону.

— Соглашайся. Это не надолго. Ты уедешь, и все закончится. Никаких СМС, переписок в сети и видео-звонков. Ну, знаешь, что там обычно делают «нормальные» друзья. Мы будем не такими, как все, будем временными друзьями. — После этих слов, он подмигнул мне. Чертов демон-искуситель.

Наверное, это плохая идея. Нет, наверное, это самая ужасная идея, но я почему-то думаю, что это могло бы пойти на пользу, не мне конечно, но хоть кому-то. Впервые в жизни, я почувствовала, что жизнь начинает налаживаться. Отношения с мамой проясняются, в доме постепенно зарождается уют, мне становится легче жить. Не то чтобы я хотела себе в друзья Андрея, но об этом стоит подумать. Может, я даже могу поиметь с этого что-то? Может, я даже, все-таки получу повышение. Думаю, должность администратора мне подойдет, да. Но, черт возьми, с другой стороны, у меня же хроническая непереносимость этого человека. И как быть? Переступить через себя или послать его к черту? Переступить через себя и извлечь для себя выгоду, послать его к черту и вернуться к грязным тарелкам? Может даже получиться узнать его грязные секретики, а потом использовать их против него? Я много лет страдала из-за Андрея, а он даже не замечал этого, а если и замечал, то причинял мне еще большую боль, будто намеренно. Каждый день, я стараюсь забыть об этом, но не могу. Иногда, мне кажется, что я больше никогда не смогу испытать подобные чувства ни к одному парню. Да, можно подумать, я еще молода и бла-бла, но я чувствую, будто внутри меня, что-то выгорело. Порой это давит, а порой, мне просто плевать, что еще хуже. Самое ужасное, это отсутствие эмоций при контакте с противоположным полом. Будь то секс, поцелуй или обычное прикосновение, я не чувствую нихрена.

— Хорошо. — Наконец, говорю я. — Временная дружба? Ладно. Я согласна.

Пол года, я его как-нибудь вытерплю.

Андрей улыбнулся свой самой дьявольски-искусительной улыбкой.

— Так что… эм… случилось с твоей обувью?

— Сломала каблук, когда неслась сюда, как ненормальная.

— Да уж… но это не страшно, раз уж ты решила уволиться, можешь ехать домой.

— Что? — Вспыхнула я. — Ты меня увольняешь?

— Я? Нет. Ты же сама сказала, что уходишь.

— Я... эээ… может быть, я пошутила.

«Исчадие ада» (Я все еще собираюсь его так называть, не смотря на наши новые «дружеские» отношения), усмехнулся.

— В любом случае, как ты собираешься работать? Босиком?

— Я не знаю.

— Я сейчас съезжу домой и возьму тебе обувь, а ты посиди здесь.

— Ты привезешь для меня обувь? — Хотя это не самый главный вопрос, который стоял в голове. Что первое пришло мне на ум, так это то, почему он называет наш дом так, будто он уже и его дом тоже. Я не соглашалась делить с ним крышу, меня даже никто не спросил. Нужно сказать маме, пусть он хотя бы платит коммунальные, не может же он жить у нас бесплатно.

— Да, мы же друзья. Забыла? А друзьям свойственно помогать друг другу.

— Ах, да. Совсем забыла о нашем новом… положении.

— Так, что, где найти твою обувь?

— В моей комнате, в шкафу, первая дверка справа. Привези мне коричневые балетки.

— Балетки?

— Туфли без каблука. — Я помахала оторванным каблуком в воздухе и Андрей улыбнулся.

— Хорошо, скоро буду. Коричневые балетки..

Глава 9

Пока «исчадие ада» исполнял свой «дружеский долг», я решила устроить себе перекур, в прямом смысле этого слова. Сегодняшнее утро такое отстойное, что мне необходима пара затяжек. Обычно, я не курю в рабочее время, только если уж слишком дерьмовый день. Вообще, я считаю, что в любой момент могу завязать, но пока эта дрянь избавляет меня от стресса, я собираюсь ее курить. Освободившись от своей убогой обуви, я быстренько проскользнула в раздевалку, достала маленький ключик из лифчика и открыла свой шкафчик, после чего я начала выпотрашивать свою сумку, в поисках маленького желтого бумажного свертка, который, черт бы его побрал, куда-то исчез. Я запаниковала. Нет, конечно, не из-за этого дерьмового пакетика, я же не какая-то конченая наркоманка (хотя обидно, там было на целую сигарету). Но больше всего меня проняло чувство страха из-за мысли о том, что этот пакетик мог оказаться где угодно, даже в полиции. Это похоже на паранойю, что полиция забыла в шкафчике официантки набережного кафе? К тому же, будь оно так, меня бы уже повязали. Но, не смотря, на осознание бредятины, приходящей в мой мозг, я действительно задумывалась о полиции, до одного момента. Продолжая вытряхивать свою сумку, я услышала позади до боли знакомый голос, и замерла на месте.

— Не это ищешь?

О, Господи, об этом я даже не подумала… Из всех ненормальных предположений, зарождающихся в моей голове, это было под пунктом номер тысяча пятьсот шестьдесят девять, в моем воображаемом списке.

Медленно обернувшись, я почувствовала, как приливает жар к моему лицу, то ли от испуга, то ли от стыда, то ли, я сама не знаю, от чего. Я почему-то сразу, даже не оборачиваясь, поняла, о чем говорит Андрей, и я не ошиблась, когда я посмотрела на него, я увидела в его руке, маленький желтый сверток, который… вот дерьмо, я, вероятно, забыла на комоде у себя в комнате.

— Я не буду спрашивать, где ты это взял, потому что и так это знаю, поэтому я просто скажу: верни мне это.

— Знаешь. — Он приложил указательный палец к своим губам, будто размышляя над чем-то. «Исчадие ада», казался, действительно, исчадием ада. Он был, хмурым, резким, и чересчур серьезным, без единого намека на улыбку или ядовитую ухмылочку. — Я знал, что ты балуешься. — Продолжил он.

— Но я не думал, что все так запущено.

Его тон «папочки» взбесил меня.

— Не твое дело. — Я подошла и попыталась вырвать сверток из рук Андрея, но мало того, что он изрядно выше меня, его физическая реакция тоже на высоте, хотя я и, весьма, шустрая, но видимо, не достаточно шустрая для него.

— Я уволил человека, хорошего работника, я бы сказал лучшего работника, из-за того, что она оклеветала тебя, якобы оклеветала.

Что? Нет, не может быть, он не мог этого сделать. Да, черт возьми, он это сделал, он уволил Киру. Но почему? Он сказал, что она распускает сплетни..

— Мне вообще плевать, что мелят языки моих работников, главное, чтобы с делом хорошо справлялись, но когда я слышу, что говорят, будто сестра моей девушки наркоманка, что она курит травку даже не отойдя от кафе и на пару метров, я не оставляю это безнаказанным, потому что думаю, будто это вранье. Ты понимаешь, что если это найдут. — «исчадие ада» повертел бумажкой у меня перед лицом, — тебе конец, и я не смогу тебе помочь, а если я влезу, меня потащат за тобой, а следом моего отца, потому что это его кафе, тупая ты сука! — Андрей кинул мне в лицо сверток с травой, и я вздрогнула.