В ожидании весны - Ованес Азнаурян

В одном из домов этого города жил ты, мой король. Твое окно было освещено неярко. Ты был болен (всегда болен!), и тебе нельзя было выходить на улицу, хотя и очень хотелось постоять под снегом и чтоб снежинки ударяли по лицу и таяли на ресницах.

Сидя на своем троне на колесах, ты подъехал к окну и посмотрел во двор. Ты увидел, что на хоккейном поле перед домом танцует девушка. Когда она поворачивалась вот так, у нее блестели коньки. Она была вся в белом, и ее длинный прозрачный шлейф казался невесомым и развевался на ветру. Девушка была бесконечно одинока, и ты тоже был бесконечно одиноким, но ты был болен, и тебе нельзя было выходить из дому.

Когда девушка перестала танцевать и, сняв коньки, пошла домой, ты поехал в соседнюю комнату и стал смотреть телевизор.

Смотри!

Ваге Саакян. «Мой сын – мой король»

Часть вторая

11

Дзорк – очень древний город, и упоминается он аж с V века. В 2001 году население его составляло 45 711 человек, что на 25 711 человек больше, чем в XI веке, например, когда Дзорк являлся столицей удельного царства в составе государства Багратидов. Несмотря на такой демографический «взрыв» (по сравнению с XI веком), в Дзорке в основном все друг друга знали в лицо, и, если покопаться поглубже да хорошенько, окажется, что все являлись друг другу родственниками, в той или иной степени.

Всегда, во все времена Дзорк представлял собой некий замкнутый мир, размеренная жизнь которого была обычно оторвана от жизни столичной, и поэтому мало что могло поколебать стабильную вязкость бытия его жителей. Дзоркцы испокон веков были ленивы, медлительны, в начале же нулевых – почти все безработны. Мужчины были не прочь выпить, женщины – не прочь налить… И ничто никогда не менялось здесь, по большому счету. Скажем, если вы обнаружили, что старик Сероб не сидит целый день под большим платаном на скамейке автобусной остановки у моста, то это ни в коем случае не могло означать, что он нашел дело поважнее да поинтереснее, а скорее всего что дед Сероб просто-напросто умер. А значит, при встрече с бабушкой Розой, его женой (вдовой!), обязательно нужно поинтересоваться, когда панихида (чтоб всем сообщить), а еще важнее – когда поминки. Любой житель Дзорка жил по принципу: «На похоронах ты можешь и не быть, но на поминках быть обязан».

В советское время Дзорк был промышленным городком – тут работали всякие заводы и фабрики, которые просто перестали быть после обретения Арменией независимости: они были разобраны до последнего винтика. Ну, а потом была война, и Дзорк подвергался обстрелам из «Града» со стороны государства, в шутку, но метко названного достопочтенной Армине Адибекян «Соседистаном». Тогда очень многие уехали в Ереван к своим родственникам, однако, как только обстрелы прекратились, переехали обратно. Как показывает «статистика», дзоркцы трудно приживаются в других местах (особенно в Ереване). А если все же переезжают в столицу, то не упускают случая к месту или не к месту вставлять:

– Как же я не люблю Ереван!

В Дзорке, как и везде в Армении, не любят ереванцев, считая их заносчивыми…

В городе Дзорк было много всяких достопримечательностей. Помимо здания почты, Дома радио, Драматического театра, памятника герою национально-освободительного движения XVIII века и террасоподобных высоток, лесенкой приклеенных к окружающим город холмам, в городе достопримечательностью считались и многочисленные мосты через реки Ган и Чаги, платановые аллеи и, конечно же, церковь сурб[21] Мариам. Она была основана в VII веке, затем перезаложена в 1450 году, однако знаменитое землетрясение 1679 года разрушило церковь, и ее пришлось строить заново. По преданию, в фундаменте церкви, сохранившемся с VII века, под плитой покоятся мощи святого апостола Варфоломея, в ограде же церкви находятся надгробия одного из настоятелей церкви и князя-благотворителя. Церковь Св. Мариам почти не пострадала от обстрелов 90-х (правда, до сих пор на ее восточной стене можно увидеть следы от осколков взорвавшихся неподалеку снарядов), и в 2001 году на деньги миллиардера из Филадельфии, предки которого были уроженцами Дзорка, заменили всю черепичную крышу порталов и купола на лазурного цвета керамику и медные листы, привезенные из Лондона. Так что, можно сказать, прогресс, начиная с нулевых, проделав долгий, изнурительный путь, дошел-таки до Дзорка. Кое у кого появились персональные компьютеры, пластиковые карточки, даже мобильники. А еще в Дзорке рядом с церковью Св. Мариам, в подвале одного из жилых домов, в самом конце 2002 года появился интернет-клуб «Марио». «Марио» был единственным местом в Дзорке, где «давали» Интернет (не считая филиалов некоторых ереванских банков, почты и Дома радио), и сюда заходили исключительно мужчины, все больше по вечерам – сыграть в «косынку», выпить кружку-другую пива, короче говоря, расслабиться после тотального дневного ничегонеделания, что, как известно, сильно утомляет. Вот в этом интернет-клубе и работал Липарит Овсепян админом.

Была давно ночь. По своему обыкновению Липарит Овсепян сидел за своим компьютером дома, потом неожиданно вырубил его, натянул штаны, накинул на себя куртку, надел ботинки и вышел из дома – за пивом. Людей на улице совсем не было – два часа ночи! – только проезжали редкие автомашины, тревожно слепя фарами. Порывами налетал ветер, оголтело валил снег, и было ощущение бесконечности времени и бесконечности одиночества.

Было бесконечно темно. Мэр Дзорка обещал, что к зиме все уличные фонари будут гореть, но они пока работали только перед резиденцией марзпета[22]. Липарит Овсепян перешел одну улицу, свернул на другую, дошел до «трамвайчика» и постучал в окошко. «Трамвайчик» этот представлял собой, по сути, будку на колесах, стилизованную под старые трамваи, хоть и в Дзорке отродясь не было никаких трамваев. Он работал всю ночь, и здесь можно было купить все, даже стетоскоп. Днем и ночью в «трамвайчике» работал Закар, и только по утрам, до одиннадцати часов – его жена, миниатюрная Анушик, которая работала еще и в Доме радио.

– Привет, Зако, холодное пиво есть?

– Привет, Липарит. Тебе сколько бутылок? Опять не спится? – спросил Зако, откладывая в сторону кроссворд (сканворды появились чуть позже).

– Да, Зако, – ответил Липарит. – Не спится. Сильный ветер… Посчитай мне, пожалуйста, пять бутылок «Киликии». И перестань называть меня Липаритом.

– Как же тебя называть-то? Это твое имя.

– Ну, можно ж покороче… Липо, например.

У Зако были рыжие, коротко остриженные волосы, большая голова и маленькое тельце. Когда он сидел в своем «трамвайчике», казался