Путешествие дилетанта - Сергей Петросян

«С фантазией ребята, – подумал Пьер, – хорошо, что голову коня в постель не подложили». Понятно было, что в покое его не оставят. Кто же стоит за Моторыгиным? Что делать? Завтра – понедельник. Вечером улетает самолет в Москву. На билет валюты хватит, только, кто его продаст без паспорта? Завтра, кстати, «физкультурная» конференция в посольстве. Будут опять обсуждать антиалкогольную кампанию. Осип должен приехать. Давно договаривались погудеть по-взрослому. «Ладно, – подумал Пьер, – пока только предупредили. До утра не убьют». На всякий случай закрыл деревянные ставни на окне, залез под простыню и заснул.

* * *

Подъехав к посольству, долго сидел в машине – надеялся увидеть уходящего домой Моторыгина, но советник так и не вышел. Пора было идти к «физкультурникам». Вообще-то Пьер долго не становился на «физкультурный учет» (неохота было платить взносы), но месяц назад его все-таки поймал местный активист и «взял на карандаш». Да и с Осипом хотелось повидаться.

Незаметно проскользнуть мимо ненавистного кабинета не получилось – Моторыгин стоял на пороге.

– Добрый вечер, – сказал Пьер.

Тот не ответил – только проводил тяжелым внимательным взглядом.

«Отстрелялись» быстро – приняли очередное решение «исключить потребление спиртных напитков в быту членами физкультурной организации и членами их семей» и разъехались по своим делам. Осип с Пьером, как договаривались, отправились «гудеть по-взрослому» в «Piano Bar» гостиницы «Интеркотиненталь» – пирамидального сооружения из сейсмоустойчивого бетона. Пирамида эта возвышалась на границе бывшего центра столицы, разрушенного землетряением, так что не самый радостный вид открывался ее постояльцам из окон шикарных номеров.

«Piano Bar» в 1985 году славился тем, что здесь, несмотря на эмбарго, можно было попробовать напитки со всего света, а не только стандартный набор никарагуанского общепита: ром светлый, ром темный, пиво Toña и кола. Здесь любили бывать советские журналисты из находящегося неподалеку корпункта ТАСС Артем Воловик и Виктор Вампилов. Здесь же Пьер как-то встретил известного писателя Семена Юлианова. Мэтр сидел у окна и делал торопливые пометки в блокноте – видимо сортировал материал для очередного политического детектива.

Это был понедельник, и в баре практически не было посетителей, так что лучшего места для дружеского вечера с разговорами было не найти. Темнокожий музыкант, сидя за маленьким роялем посреди бара, весьма душевно наигрывал Shadow Of Your Smile, а звуки инструмента усиливались динамиками, расставленными по углам. Четвертый мохито был чудо, как хорош, но тут Осипу захотелось водки. Официант кивнул: «Si, señor» и, приняв заказ, чинно удалился.

– Жорка-то наш, жениться собрался, – сказал Осип, пытаясь раскурить толстенную сигару, купленную на уличном лотке по дороге, – и женится, похоже, по залету. Смотри – фотку прислал.

Осип вытащил из барсетки и протянул Пьеру черно-белую карточку.

– Интересно, что за дама такая, – сказал Пьер, перегибаясь через стол, – а мне он не пишет совсем. Вроде дружили, даже провожать пришел.

С фотографии на Пьера смотрел Жора, стоящий рядом с темноволосой девушкой на фоне Большого Каскада в Петродворце. На девушке было широкое летнее платьице, слегка скрывающее округлившийся живот. Это была Кэт…

– Да что он нам льет! – вдруг заорал Осип, посмотрев в сторону бара.

Бармен разливал в два низких стаканчика польскую «Wyborowa».

– Эй, – крикнул он бармену, ¡No me lo traiga! Столичная! Столичная!

Бармен пожал плечами.

– Не понимает, с понтом, – прошипел Осип, – ну, я тебе сейчас объясню!

Он встал и, пошатываясь, отправился к бару. Пьер не отреагировал – продолжал смотреть на фотографию.

Кто-то похлопал Пьера по плечу. Он обернулся. Перед ним стояли двое никарагуанцев. Черные брюки, белые гуайаверы, блестящие ботинки и солнечные очки, несмотря на полумрак бара – типичные секьюрити из ресепшна гостиницы.

– Сеньор, – решительно произнес тот, что стоял справа, – только что на улице перед баром человек, похожий на вас, напал на женщину. Вам придется выйти с нами для опознания.

Пьер, все еще приходя в себя от увиденного на фотографии, равнодушно кивнул, встал и отправился за незнакомцами. У дверей один из них остановился и пропустил Пьера вперед: «Прошу вас, сеньор». Пьер пожал плечами и вышел на длинную террасу перед баром. Здесь было темно – свет от фонарей на парковке сюда почти не попадал, но было видно, что терраса абсолютно пуста.

– Где же женщина? – спросил он, оборачиваясь.

Стоящий позади него незнакомец медленно снимал темные очки. Пьер посмотрел на второго – тот явно блокировал лесенку, ведущую вниз, на парковку.

– Что вам… – начал было Пьер, но тут, сквозь доносящиеся из бара звуки рояля, явственно прозвучал металлический щелчок.

В руке у первого неожиданно появился внушительных размеров выкидной нож. Пьер бросил быстрый взгляд вниз через перила террасы: «Высоковато, но внизу – газон, а не асфальт. Если сломаю ногу, там и прирежут. Орать бесполезно – в баре музыка играет, а в разрушенных кварталах никто не живет». Внезапно послышался звук разбитого стекла. Никарагуанец с ножом схватился за голову и согнулся пополам. Позади него возвышался Осип с горлышком от водочной бутылки в руке.

– Я те, сука… – начал было он, но за его спиной раздался еще один металлический щелчок.

Осип оглянулся – второй «очкарик» целился в него из пистолета. «ТТ, – подумалось почему-то Пьеру, – древность какая…» Раздавшийся с парковки выстрел заставил однокашников инстинктивно пригнуться. Второй никарагуанец, выронив ТТ, скатывался вниз по ступенькам. От стоящего на парковке микроавтобуса к лестнице бежали какие-то люди. Впереди – коренастый с пистолетом в руке, одетый так же, как и нападавшие, а за ним – двое в пятнистой униформе с винтовками М-16 в руках.

– Пьер! – заорал Осип. – Давай назад, в бар. Через гостиницу уйдем.

Бегущий с пистолетом поднял свое оружие над головой и закричал:

– Сеньоры, вы в безопасности! Вы в безопасности!

Он подбежал к лежащему у подножия лестницы «очкарику» и перевернул его ногой. Тот застонал. Коренастый опустил руку и раздался выстрел. Двое с винтовками бежали вверх по лестнице. Ретироваться было поздно. Оставалось только ждать дальнейшего развития событий. Подбежав к стонущему второму «очкарику», один из военных отдал свою винтовку напарнику и умело заломил руки назад раненому. Щелкнули наручники на запястьях. После этого он подобрал валявшиеся рядом очки и нож. Коренастый уже подходил к тревожно взирающим на него Осипу и Пьеру. В левой руке он держал ТТ только что убитого им человека.

– Наведите здесь порядок. Быстро, – отрывисто приказал он солдатам.

– Сеньоры, для вашей безопасности лучше быстрее покинуть это место, – повернулся он к ребятам.

– Мы в баре не заплатили… – как-то равнодушно произнес Пьер.

И подумал: «Синий альбом…»

– Ни о чем не беспокойтесь – за вас заплатят. Мы можем воспользоваться вашим автомобилем? Я думаю, вам будет неприятно ехать в такой компании, – коренастый кивнул на «очкарика» с разбитой головой, которого один из солдат стаскивал вниз по ступенькам. Второй, закинув обе винтовки за спину, за ноги тащил труп в белой гуайавере к микроавтобусу.

– Моя сумка осталась в баре, – сказал Осип.

– Вам ее доставят. Прошу вас, сеньоры, давайте уедем отсюда.

Тут только Пьер заметил, что так и держит в руке фотокарточку Жоры и Кэт. Он машинально протянул ее Осипу.

Через минуту все трое сидели в Ниссане.

– Прямо, – показывал дорогу коренастый, – здесь направо и два квартала вперед.

Наконец, остановились у глухих железных ворот в высоком кирпичном заборе. Пьер узнал место – это был район Болонья, неподалеку от Дома приемов INE. Он часто проходил мимо, идя в кино или на почту, но никогда не видел, чтобы кто-нибудь въезжал или выезжал. Никарагуанец вышел из машины, нажал кнопку вызова слева от ворот и что-то сказал в динамик. Створки стали медленно открываться. Он повернулся и махнул рукой: «Проезжайте».

Маленький двор не был освещен. Когда погасли фары, охранник с автоматом включил фонарик и проводил гостей до дверей длинного одноэтажного здания. Щелкнул выключатель. Потолочная лампа осветила небольшой кабинет. Коренастый подошел к окну и включил кондиционер.

– Здесь мы сможем спокойно поговорить, – сказал он, – извините за те неприятные моменты, которые вам пришлось пережить.

– Кто вы? – угрюмо спросил Пьер.

Незнакомец протянул пластиковую карточку с фотографией и представился:

– Хуан Эчаварийя, Служба Безопасности Правительственной Хунты Национальной Реконструкции.

– Сеньор, – обратился он к Осипу, – сейчас сюда приедет машина – привезут вашу сумку и отвезут вас в гостиницу. Надеюсь, я не должен объяснять, что рассказывать кому-либо о произошедшем не в ваших интересах? Будьте добры подождать в соседней комнате. А нам с вашим другом надо поговорить.