Осколки Бога - Скотт Адамс

– Это несколько сложнее, – сказал я. – Я сказал бы, что новое место не священное, потому что верхний слой земли, который мы туда перенесли не священный сам по себе, он был просто в контакте со священным местом. Если бы священное место могло делать священным все, что к нему прилегает, то вся планета была бы уже священной.

Старик усмехнулся.

– Концепция места – это очень полезная иллюзия, когда применяется к выяснению собственности недвижимости, или когда указываешь кому-нибудь дорогу. Но если посмотреть на нее глазами всемогущего Бога, то понятие места становится абсурдным. Пока мы беседуем, нации вооружаются, чтобы сражаться за контроль над землями, которые они считают священными. Они – пленники иллюзии, что места являются чем-то реальным, а не просто выдумкой разума. Многие люди погибнут из-за этого...

Сражаясь с Богом

– Так что же хорошего во всем этом? – спросил я. – Допустим, вы убедили меня, что вероятность это лучший способ понять Вселенную и что вероятность есть сущность Бога. Как мне это поможет? Должен ли я молиться этому вашему Богу? Должен ли я ублажать его каким-то другим способом?

– Вероятность – это проявление воли Бога. В твоих же интересах подчиняться ей.

– Как можно подчиняться вероятности?

– Пересборка Бога требует людей – живых, здоровых людей, – сказал он. – Когда ты пристегиваешься ремнем безопасности, ты увеличиваешь свои шансы остаться в живых. Это подчинение вероятности. Если ты напьешься и поедешь не пристегнувшись, ты будешь противостоять вероятности.

– Не вижу, как я могу помочь в пересборке Бога, – сказал я. – Я просто доставляю посылки. Я не создаю Интернет или что-то в этом роде.

– Любая экономическая деятельность идет на пользу. Программируешь ли ты компьютеры, выращиваешь ли еду, воспитываешь ли детей, подметаешь ли улицы, ты вносишь свой вклад в осуществление сознания Бога. Ни одно из этих действий не является более важным, чем другое.

– А как же добро и зло? Они существуют в вашей модели? – спросил я.

– Зло – это действия, способные причинить вред людям. Вероятность обычно наказывает злодеев. Так как большинство преступников рано или поздно оказываются за решеткой, то в среднем, они получают по заслугам. Поэтому зло действительно существует и в среднем, наказывается. Обычно ты чувствуешь инстинктивно, когда содействуешь вероятности и когда борешься с ней. Когда ты серьезно занимаешься своим образованием, например, то сильно увеличиваешь свою вероятность вложить что-то в пересборку Бога. Когда ты любишь и уважаешь других, и ответственно относишься к делам, ты живешь внутри безопасного конуса вероятности. Ты, в некотором смысле, выполняешь волю Бога.

– Звучит как карма, – сказал я. – Когда совершаешь добрые поступки, добро возвращается обратно к тебе.

– Да, но добрые дела не возвращаются в соотношении один к одному. Отдельные действия не вознаграждаются непосредственно. Только в среднем добрые дела улучшают качество жизни для тебя и окружающих тебя людей.

– Прощает ли бог людей, в том смысле, как мы привыкли это понимать?

– Да, в основном, путем оценки среднего уровня деятельности человека, а не по отдельным поступкам. Каждый человек имеет возможность улучшить свой средний вклад в общество независимо от того, что он делал в прошлом.

– А как насчет жизни после смерти? Где вознаграждение? В чем разница для меня вкладываю ли я в общество или нет? Я все равно умру, в конце концов. Почему это я должен заботиться обретет ли Бог сознание или нет? – спросил я.

– Бог обретет сознание независимо от того в гармонии ли ты с вероятностью или нет. Бог управляет средними величинами, а не отдельными индивидуумами. Твоя краткосрочная выгода от вклада в сознание Бога – это меньше проблем в твоей повседневной жизни, меньше стрессов, больше счастья. Стресс это причина всех неблагоприятностей. Он проявляется по-разному, но всегда имеет одну общую причину. Стресс это результат борьбы с вероятностью и трение между тем, что ты делаешь, и тем, что ты знаешь, ты должен делать, чтобы жить счастливо внутри вероятности.

– Это слишком упрощенно, – сказал я. – Иногда причиной стресса является просто то, что ты оказываешься в неправильном месте в неправильное время. Скажем, член семьи умер от старости. Это стресс, но ты ничего не можешь с этим поделать.

– Стресс не может быть исключен из твоей жизни. Но ты можешь уменьшить его количество путем соблюдения гармонии с вероятностью. Ты можешь переживать смерть любимых более легко, если правильно распорядился имуществом и осознанно готов к неизбежному. Если ты был для многих хорошим другом и оставался близок свой семье, потеря будет смягчена. Если ты позволишь себе забыть прошлое вместо того, чтобы пытаться вернуть умершего к жизни или сожалеть, что мог бы сделать многое по-другому, тогда твой стресс будет меньше.

– А есть ли жизнь после смерти? Все ли выгоды находятся только здесь и сейчас или будет что-то позже? – спросил я.

– Со временем все, что возможно, случится. Это фундаментальное качество вероятности. Если ты будешь подбрасывать монетку достаточно долго, в конце концов выпадет тысяча орлов подряд. Так что все возможное будет происходить снова и снова пока осколки Бога существуют. Куча осколков, которые составляют твое тело и разум, однажды распадется и разложится, но твоя версия появится снова в будущем, по чистой случайности.

– Вы хотите сказать, я реинкарнирую?

– Не совсем. Я говорю, что копия твоего разума и тела случайно возникнет в отдаленном будущем. И то, что ты делаешь сейчас, может сделать жизнь твоей копии или более приятной, или более трудной.

– А почему это я должен заботиться о своей копии? Это будет уже другой человек.

– Эта разница – всего лишь иллюзия. В твоей текущей жизни, каждая клетка твоего тела уже много раз умирала и была заменена новой. Нет ничего в твоем теле, с чем бы ты родился. В тебе нет ничего первоначального, одни установленные запчасти, поэтому по всем практическим меркам, ты уже являешься копией своей предыдущей версии.

– Да, но мои воспоминания остаются со мной. Моя копия в отдаленном будущем не будет иметь моих воспоминаний и чувств, которые составляют мою жизнь, – сказал я.

– В будущем будет много твоих копий, не только одна. Жизни некоторых будут схожи с твоей, с похожими воспоминаниями и чувствами. Копии будут отличаться от тебя только теоретически, а не практически.

– Одна вещь, которая мне нравится в вашем подходе к Богу это легкость следования правилам. Все, что я должен делать это способствовать вероятности.

– Иногда это легко, – сказал он. – А иногда будет тяжело выделить правильные вероятности. Сегодня, в новостях рассказывали, что подростки, которые публично заявляют об отказе от секса, имеют больше успеха в воздержании, по сравнению с теми, кто не заявлял об этом. Что бы ты заключил о вероятностях из этой истории?

– Очевидно, публичное заявление помогает. Оно увеличивает твои шансы.

– Возможно. Или может быть те подростки, которые хотели воздержаться, были единственными, кто был согласен публично признать это. Или может быть подростки, которые сделали публичное заявление с большей вероятностью потом врали о частоте своего секса. Вероятность простая, но не всегда очевидная штука.

Взаимоотношения

Некоторое время старик молча раскачивался в кресле. Затем посмотрел на меня и улыбнулся.

– Большую часть времени ты одинок.

Он был прав. Мне нравилось быть одному. У меня были друзья, но я всегда был счастлив вернуться домой.

– Как вы об этом догадались? – спросил я.

– Твои зрачки расширяются, когда я говорю об идеях.

– Да?

– Есть два типа людей в этом мире, мой юный друг. Один тип интересуется людьми. Когда они беседуют, то говорят о людях – что люди делают, что кто-то сказал, или что кто-то чувствует. Другая группа интересуется идеями. Когда они беседуют, то говорят об идеях и концепциях.

– Я должно быть человек идей.

– Да, это так. И это создает проблемы в твоей личной жизни, но ты не понимаешь почему.

– Это очень самоуверенное заявление. Что заставляет вас думать, что у меня проблемы в личной жизни? – должен признать, он был прав. У всех есть какой-нибудь изъян в личной жизни, но для меня этот изъян стал практически определяющим принципом.

Он продолжал:

– Люди идей, как ты, скучны, даже для других людей того же типа.

– Эй, я оскорблен, – сказал я, впрочем, не очень-то чувствуя себя оскорбленным на самом деле. – Я признаю, что не являюсь «душой» любой вечеринки. Когда бы я ни попытался вставить что-то интересное в разговор, все затихают, пока кто-нибудь не сменит тему. Я думаю, что я довольно-таки интересный человек, но почему-то никто больше так не считает. Все популярные люди обычно болтают ни о чем, а у меня, как правило, есть, что сказать интересного. Казалось бы, людям такое должно нравиться.