Дикое поле - Василий Веденеев

— Уведите ее. Заприте до приезда молодого господина.

— Все равно по-твоему не будет! — пытаясь вырваться, крикнула Настя.

— Ну да? — усмехнулась успевшая привести себя в порядок хозяйка. — Я резвее тебя была, а судьбе покорилась. Идите…

Ближе к вечеру Варвара позвала одну из старух, чтобы узнать, чем занимается новая рабыня.

— Вышивает, — ответила прислужница.

— Пусть работает, — согласилась хозяйка. — Что она вышивает?

— Платок. Красными нитками по белому полотну цветы и птицы. Ее надо бить плетьми! Аллах запрещает изображать живое.

— Вы ей сказали об этом?

— Да, но она ответила, что не собирается жить по законам Аллаха.

— Не робки отрепки, но лоскутов боятся, — горько улыбнулась Варвара. — Оставьте ее в покое, пусть пока делает что хочет. Скоро приедет Рифат, а там посмотрим…

Глава 2

Ранним утром по широкой аллее запущенного сада, раскинувшегося в одном из пригородов Рима, медленно прогуливались трое мужчин. Один из них остановился и прислушался:

— Кажется, звонят к заутрене? Ваш приятель опаздывает, синьор Альчиде.

— Да, — согласился Альчиде, нервно пощипывая щегольскую бородку. — Пора бы уж ему появиться.

— Он испугался, — презрительно скривил губы третий, сдувая невидимые пылинки с голубого камзола, богато украшенного вышивкой.

— Вы так думаете, Ридольфо? — заинтересованно обернулся к нему первый мужчина.

В ответ тот, кого назвали Ридольфо, иронично улыбнулся:

— Как видите, его нет, синьор Лацио!

— Если не ошибаюсь, это он. — Альчиде показал в дальний конец аллеи.

Придерживая длинную шпагу, к ним торопливо шел молодой господине темном платье. Единственным светлым пятном в его одеянии были белые страусовые перья на широкополой шляпе.

— Весь в черном, — фыркнул Ридольфо. — Наверно, заранее решил надеть траур?

Остановившись в трех шагах от собравшихся, вновь прибывший снял шляпу и сделал общий изящный поклон.

— Вы заставили вас ждать, синьор Белометти, — мягко укорил его Альчиде.

— Приношу свои извинения, господа. Особенно вам, синьор! Но поверьте, у меня множество дел в вечном городе, а времени не хватает. — Зеленоватые глаза Белометти лукаво блеснули. С озабоченным видом он посмотрел по сторонам: — Где мы приступим к разрешению недоразумения, синьоры?

— Что вы считаете недоразумением? — Ридольфо надменно вздернул подбородок.

— Не нужно так спешить, синьоры, — примирительно улыбнулся Альчиде. — Пойдемте, неподалеку есть прелестная полянка, окруженная густыми кустами. Она достаточной длины и ровная.

— Хорошо, будьте нашим Вергилием, — поклонился Белометти.

— Да, не стоит терять времени, тем более некоторым синьорам его так не хватает, — желчно заметил Ридольфо. — Ведите нас!

Альчиде смело углубился в заросший сад. Взяв под руку Белометти, он оживленно болтал с ним о каких-то пустяках. Следом, отстав на несколько шагов, шли Ридольфо и Лацио.

— У меня к вам большая просьба, — тихо сказал своему спутнику Ридольфо. — Поскольку у нас дуэль двое на двое, оставьте венецианца мне. Мы с ним составим прелестную пару.

Лацио молча кивнул в ответ.

Полянка оказалась именно такой, как обещал Альчиде. Швырнув на траву шляпы, мужчины сняли перевязи и обнажили шпаги, а ножны бросили рядом со шляпами.

— Синьоры, кто из вас окажет мне честь? — Белометти скинул камзол, оставшись в темной кружевной рубашке.

— Я. — Ридольфо взмахнул клинком и срубил тонкую веточку уже успевшей отцвести сирени. — Лацио будет драться с Альчиде. Уцелевшие противники вновь скрестят шпаги. Вы готовы, синьор Белометти?

— Запомните, синьор: мое полное имя — Джакомо дель Белометти. Когда черти в аду спросят, кто вас отправил к ним, вы назовете им мое имя.

— Благодарю, — церемонно поклонился Ридольфо. — Я закажу по вам заупокойную мессу. В свою очередь передайте дьяволам, что вас послал в ад Ридольфо да Камерино.

Безмятежно улыбаясь, Белометти ловко парировал первый выпад Ридольфо. Рядом раздавался звон шпаг Альчиде и Лацио.

Камерино наступал с холодной яростью опытного фехтовальщика, участвовавшего во многих опасных поединках. Желая примерно наказать приезжего венецианца, осмелившегося вчера отпустить при дамах несколько весьма обидных и колких шуточек в его адрес, он решил непременно заколоть нахала. Но сначала ему хотелось увидеть в глазах противника ужас неминуемой смерти, насладиться его беспомощностью и только потом нанести последний удар. Ридольфо имел заслуженную славу опытного дуэлянта, и его шпага, не зная устали, нацеливалась то в горло, то в грудь, то в живот продолжавшего улыбаться Белометти. И эта улыбка еще больше злила Ридольфо.

— Спокойнее, синьор, спокойнее, — парируя удары, приговаривал Белометти. — Неужели вы хотите испортить мою рубашку?

Ридольфо, стиснув зубы, проглотил готовое вырваться проклятие и сделал шаг назад. Черт побери, венецианец недурно владел клинком, и первый натиск не принес успеха. Что ж, попробуем по-другому.

Бросив быстрый взгляд на вторую пару дуэлянтов, Ридольфо увидел, что они лениво пугают друг друга ложными выпадами, не предпринимая активных действий. Ну просто нерадивые ученики в фехтовальном зале. Ладно, сейчас он покончит с Джакомо и займется его дружком Алъчиде. Ведь это именно он привел вчера с собой венецианца.

Теперь Ридольфо стал собраннее и осторожнее. Не делая глубоких выпадов, он старался нащупать слабое место в обороне Белометти, пытаясь достать концом шпаги то до его левого, то до правого бока или, улучив момент, нырнуть под вытянутую руку противника, чтобы пронзить его снизу вверх, — это был старый семейный прием да Камерино, не раз помогавший одержать победу.

Но венецианец вел себя крайне осмотрительно. Его клинок неизменно оказывался именно там, куда целился Ридольфо. Звенела, высекая синеватые искры, сталь, и все приходилось начинать сначала, заплетая тонкое кружево смертельно опасных выпадов.

Ага, вот он, долгожданный момент! Белометти опрометчиво задрал локоть! Ридольфо рванулся вперед и почти сел на шпагат. Молниеносным движением он выбросил клинок вверх, предвкушая, как отяжелеет сталь, войдя в тело проклятого венецианца.

Но его шпага встретила только пустоту. Не удержав равновесия, Ридольфо упал на бок и увидел рядом со своим лицом черные туфли Белометти.

— Давайте руку, синьор, я помогу вам встать, — любезно предложил он. — Или вы подниметесь сами?

— Вы целы? — изумленно уставился на него Ридольфо. Впервые испытанный прием не уложил противника. Уж не заколдован ли венецианец?

— Как видите. Продолжим? Честно говоря, вы доставляете мне удовольствие.

— Я убью тебя! — вскочив на ноги, прошипел Ридольфо.

— Зря вы это сказали. — Красивое лицо Белометти помрачнело. — Я не прощаю тех, кто хочет меня убить. Защищайтесь, синьор! Пока вы только нападали.

Ридольфо едва успел встать в позицию, как сразу же почувствовал, что ход поединка изменился: шпага венецианца казалась живой стальной змеей, она неуловимо быстро отбивала его клинок, отбрасывала в сторону.

— Как вам это нравится, синьор? — Острие шпаги Джакомо легко распороло голубой камзол на груди Ридольфо, но не задело тела. — А вот так?

Звон клинков, резкий выпад, холодный ужас при касании разгоряченного тела отточенной сталью, и камзол распорот на правом плече. Но опять ни капли крови.

— Мы могли все закончить достаточно мирно, — холодно процедил Белометти, — но вы желаете моей смерти, синьор. Поэтому я прошу прощения за все дурное, что причинил вам. Будьте добрым христианином.

— Прощения? — с трудом поспевая отбивать его клинок, обозлился Ридольфо.

— Вы прощаете меня? — продолжая наступать, спросил венецианец. Его зеленоватые глаза хищно сузились, их взгляд показался Ридольфо взглядом палача, оценивающего жертву. О, как бы он хотел сам так смотреть на Джакомо!

— Нет!

Неужели Белометти не знает усталости? Или у него железные икры и мертвая хватка — рукоять шпаги словно приросла к руке? Где он научился так дьявольски искусно владеть клинком?

— Нет? Жаль! И все же простите меня, Ридольфо. И… прощайте!

Альчиде и Лацио давно перестали фехтовать. Они, как зачарованные, следили, за поединком, напрочь забыв о недавней вражде. Да и была ли она между ними?

Клинок венецианца начал все чаще мелькать перед глазами Ридольфо, и тот уже никак не поспевал защищаться, все больше и больше поддаваясь паническому страху. Если раньше он шутя делал с противниками все, что ему заблагорассудится, то сейчас с ним играли так, как сытый кот играет с несчастной мышкой. А ведь совсем недавно грезилась легкая победа в очередной дуэли, и грудь распирало тщеславное желание проучить Белометти, заставив навсегда окаменеть его острый язык.