Смерть воды и огня (Богомол - 2) - Алексей Биргер

Да, подумалось мне, имея на руках эти показания, Повар окончательно зажмет в кулак многих и многих. Перед ним и сейчас тряслись, зная о накопленных им огромных досье - с такими фактами, которые даже в наше время всеобщей безнаказанности запросто могли погубить человека. Погубить в самом прямом смысле: Повар мог повернуть дело так, что для тех или иных крупных акул единственным способом оборвать ниточку, ведущую к ним самим, становилось устранение того человека, на которого Повар "погнал волну" и "взял в крутой оборот". При этом заказчики устранения ещё крепче запутывались в расставленных Поваром сетях - таких сетях, которые никакой акуле было порвать не под силу: ведь Повар, владея ситуацией и отлично зная, кто заказывал убийство, получал, мягко говоря, лишний инструмент давления на нужных людей...

- Да, решу, - повторил Повар. - Может быть, сейчас ещё не время для огласки этих показаний. И надо придержать их до того момента, когда придет нормальная власть, которая возьмется карать и сажать. Выложить их тогда, когда виновные точно не отвертятся... Смерть Дурманова - это сильный удар. Но, по большому счету, не смертельный. Туда этому идиоту и дорога, раз дал себя убить. Надо бы постараться сохранить кое-кого из окружения Дурманова Волопасова, например... Но это тоже задача не первой важности. А вот Пиньони обязательно должен остаться в живых! Хотя бы ещё на полгода... Потом он будет отыгран и, если его шлепнут, то от этого не будет ни тепло, ни холодно никому, кроме итальянских спецслужб, которых вся пресса умоет за то, что они лопухнулись со своей "программой защиты свидетеля" и они ещё долго будут жрать дерьмо ложками. Так вот, ты - единственный человек, которому Богомол доверяет. А значит, ты найдешь способ войти с ней в контакт - и предотвратить убийство бесценного свидетеля. Не получится законтачить в Москве - полетишь в Италию.

- В Италию?! - у меня челюсть отвисла.

- Да, в Италию, - сурово повторил Повар. - А тебе самому не хочется, что ли, поглядеть на красоты этой волшебной страны? Предлог для твоей поездки мы найдем... Ты что-то хочешь сказать?

- Предлог для моей поездки и искать не надо, он уже имеется! вырвалось у меня.

- Вот как? - Повар прищурился. - Рассказывай.

И я стал рассказывать о наших странных клиентах, об их злоключениях и о моем разговоре с профессором Черемшиным - все от и до. Повар внимательно слушал, задавал уточняющие вопросы, интересовался подробностями, в какой-то момент он задумчиво пододвинул к себе листок чистой бумаги и стал на нем рисовать. Набросал три кружочка, внутри которых написал "Лондон", "Москва", "Верона" и стал соединять их стрелками. Потом добавил несколько кружочков, вписал в них имена действующих лиц, один кружочек оставил пустым и, когда я заканчивал рассказ, тщательно его заштриховывал.

- И, конечно, сами бы не додумались просветить старика, - проворчал он. - Если б я тебя не пригласил, то так бы ничего и не знал, да?

- Ну... - я замялся. - Одно из обычных дел по охране клиента. Вы ж сами просили не докучать вам по пустякам...

- Это не пустяк, - как-то слишком добродушно обронил Повар. - Я должен знать обо всем, где хотя бы вскользь проскакивает имя Дурманова. А тут оно проскакивает даже не вскользь... Ладно. Завтра, значит, на отпевание, вместе с профессором?

- Да.

- Вот и славненько, - Повар хмыкнул. - Нравится мне, как все это ворье и бандюги хоронят друг друга по полному христианскому обряду. "Старый попик усердно кадилом махал", да? Воображают, что покойничку все грехи на этом свете спишутся, если поп над ним кадилом помашет да безутешные дружки отвалят несколько мешков "зелененьких" на ремонт храма. Пытаться дать Богу на лапу, словно он продажный следователь или чиновник в нужном министерстве... и словечка-то подходящего не подберешь, чтобы определить этот идиотизм. Нам он, однако, на руку. Сколько людей засвечивается во время подобных похорон! Даже по тому, кто сколько жертвует на "упокой души", можно многое вычислить. Это я к тому, чтобы ты глядел в оба. Так, в тени держись, но старайся все подмечать. Разумеется, там немало будет наших людей, но у тебя глаз острый, да к тому же ты знаешь, где и что искать.

- Вы имеете в виду, любой намек на присутствие Богомола?

- Да. И не только это. Вокруг профессора может какой-нибудь водоворотик возникнуть - раз он кому-то свет застит бельмом на глазу, на пару с Акличагом этим, то могут попробовать его подчистить прямо на отпевании или возле церкви. В общем, будь начеку, но действий никаких не предпринимай. Если только чего-нибудь экстремального не стрясется. Понял?

- Понял, - ответил я.

- Вот и славненько, - пробурчал Повар. - Тогда отправляйся домой, отдыхай. Силы накапливай. Тебя немного проводят, для порядку.

Машина с людьми Повара проводила меня почти до последнего перекрестка, и отстала лишь тогда, когда сидевшие в ней окончательно убедились, что меня никто не преследует и никаких неприятных неожиданностей мне не светит. Если Богомол и была где-то поблизости, то сунуться ко мне она не могла. Видимо, моя слишком ранняя встреча с ней не входила в планы Повара, по каким-то особым его соображениям.

Да, Богомол...

Выходит, именно она получила заказ на устранение всех русских свидетелей и соучастников по делу Пиньони. И, скорей всего, именно она получила заказ на убийство самого Пиньони, раз сейчас она столько времени проводит в Италии - видимо, разведывая все ходы и строя планы. И из России она, надо полагать, вернется в Италию - чтобы довершить начатое...

Так чем может обернуться для меня встреча с этой Златовлаской, этим жутким существом, обладающим внешностью сказочной принцессы и таким каменным сердцем, которое ни одной сказочной ведьме не снилось? Допустим, Повар прав, и эта наша встреча состоится. И что, уговаривать её быть паинькой и не совершать убийства - за которое она наверняка получила порядочный аванс? Глупее не придумаешь! Если она разозлится на эти мои уговоры - нет, прямо скажем, психанет - то может и шлепнуть меня, при всех наших отношениях особого доверия. А если ещё заподозрит, что Повар использует меня как живца на крючке, чтобы её подсечь... Брр! Правда, Повар изящно - вполне прозрачным намеком - подкинул идею, до которой то ли сумел бы додуматься самостоятельно, то ли нет: надо внушить ей, что теперь, когда про неё столько известно международным спецслужбам, идти на убийство Пиньони слишком опасно - провал почти гарантирован. Да, это верный подход... Если развивать эту идею, то... Да, конечно, ведь заказчики сами виноваты, что не сумели сохранить в тайне информацию о киллере, которого наняли, что в руки спецслужб попала супер-секретная (надо полагать, что супер-секретная) записка мафии. В таких случаях - случаях вольного или невольного ляпа заказчика - киллер, насколько мне было известно из популярных очерков и "журналистских расследований", имеет полное право отказаться от работы, не роняя своей репутации и не возвращая уже полученные деньги. Мол, не в бирюльки играем, а у вас там бардак, ненадежные люди, которые теряют секретные сообщения. И попусту рисковать шкурой из-за вашего головотяпства никто не намерен! Такой подход заказчики примут как должное - и сорвут злобу не на Богомоле, а на том, через кого произошла утечка информации. А Богомол ещё повысится в их глазах: надо же, докопалась до прокола, о котором они сами не ведали!

Впрочем, зная характер Богомола, я не исключал, что близкая опасность лишь пуще её раззадорит, и она с ещё большим азартом кинется выполнять поручение. И как мне быть тогда?

Ладно, что сейчас думать? Надо будет поступать по обстоятельствам, вот и все, и до иного я не додумаюсь, хоть ещё сто раз просчитывай варианты!..

С тем я и вошел в квартиру.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

А женщина, которая пробуждала в стольких людях такие сильные эмоции, и вокруг которой бушевало столько страстей, спокойно сидела у себя дома и раскладывала долгий пасьянс.

Ей надо было сосредоточиться, собраться с мыслями. Ее противник как сквозь землю провалился - а любой противник опасней всего тогда, когда становится незримым. Тем более, такой опасный противник. Тень, стремительно перемещающаяся с места на место, способная нанести удар в любой момент, из-за любого угла. Даже в её собственной квартире.

И она до сих пор не была уверена, кто он таков.

Правда, и он до сих пор не знал, кто ему противостоит.

Они кружили друг против друга, надеясь, что кто-то - у кого нервы не выдержат первым - выскочит, поймавшись на какое-то ложное движение, решив, что вот оно, время нанести смертоносный удар. Но пока что ни один из них не раскрылся, не подался на уловки другого.

Хоть бы какую-нибудь информацию, хотя бы крохи...

На завтрашних похоронах он должен проявиться. И тогда уж она постарается его не упустить.

Она почти не сомневалась, что в Москву он должен был двигаться через Лондон. И, конечно, он скорее всего выдал себя за русского. Ему надо было, чтобы итальянское посольство в Лондоне отказало ему в шенгенской визе - и чтобы он получил повод двинуться в Италию через Москву.