Служу Советскому Союзу 2 - Василий Высоцкий

— Ну и в самом деле зверюга. Давай хотя бы немного поспим, а то я завтра на работе просто стоять не смогу.

— Так возьми выходной?

— Не могу, — вздохнула она. — Сменщица заболела. А так… Я бы с радостью… Но нет, давай всё-таки немного поспим…

— Ну что же, отбой так отбой, — хмыкнул я. — Но учти, я рано встаю.

— Да? Ты ещё и утром хочешь меня разбудить? — Алиса поцеловала меня.

— А вот увидишь… — ответил я на поцелуй.

И ведь не обманул. Утром всё-таки разбудил её, сонную, мягкую. Разбудил не очень обычным способом, но Алиса и не противилась.

Глава 10

Первой фразой, которой меня встретил Пателеймон Борисович была:

— Вот только не надо так счастливо щериться. И так всё ясно с тобой.

— Да я и не щерюсь, — хмыкнул я в ответ.

— Ну да, а то я не вижу. Ладно, садись завтракать и начнем наше дальнейшее обучение.

— Спасибо, но я уже позавтракал. Так что могу снова садиться за документы.

— Садиться за документы, — проворчал Корнев. — Ответь мне вот на что — ты хоть помнишь о чем были эти самые документы?

Я недоуменно посмотрел на него. Что за вопросы? Конечно же я не помнил самые первые, но вот последние... Впрочем, и последние слились воедино, в один большой клубок цифр, дат, названий, имен и фамилий. Сказать что-либо конкретное я вряд ли мог. Это как читатель, который читает десять книг одновременно, может вспомнить, что Саурон не зря надавал щелбанов Буратино, когда Маугли украл у него кораллы.

— Понятно, не помнишь, — кивнул Корнев, отпивая чай. — Тогда начну издалека. Как раз под завтрак всё успеется. В общем и целом наша группа "Гарпун" имеет под собой вполне реальные корни. После установления советской власти правительство озаботилось проблемой шифровки оперативных сообщений. Постановлением Совнаркома был создан специальный криптографический отдел при ВЧК под руководством Глеба Бокия.

После этих слов Пантелеймон Борисович ещё раз отхлебнул из кружки и отправил в рот половинку бутерброда. Он всегда нарезал батон, а потом дробил отрезанные куски на три части. Говорил, что осталась привычка искать отравленные иглы. Я не совсем понимал его, но переспрашивать не хотелось. Резал и резал. Сверху небольших обрубков клал кусочки масла, а потом колбасу. Чай, овсяная каша и бутерброды — вот и весь завтрак, который позволял себе Корнев.

Я ждал, пока он прожует. Чтобы чем-то занять свои руки, тоже налил душистого травяного настоя.

— На деле же криптографический отдел стал заниматься вопросами самого широкого профиля, включая различные паранормальные феномены — например, телепатию, гипноз, психоэнергетическое воздействие. Ведь все это можно было использовать в государственных целях. Так в недрах отдела возникла секретная лаборатория нейроэнергетики.

— Это что-то с мозгом связано? — спросил я, когда Корнев снова отхлебнул чай.

— Совершенно верно, — кивнул он в ответ. — Не самую последнюю роль в работе лаборатории играл ученый и знаток оккультизма Александр Барченко. Ему поручили даже возглавить несколько экспедиций (на Кольский полуостров, на Тибет) с целью получения оккультных знаний и исследования возможностей их практического применения.

Конечно же я слышал про Шамбалу и другие тибетские премудрости, которыми заманивали легковерных туристов. Во времена желтых газет подобные вещи очень сильно занимали умы людей и газетные полосы.

— Но впоследствии власти, видимо, решили, что руководители «оккультного» отдела слишком много знают и могут быть опасны. Барченко и Бокия арестовали в мае тридцать седьмого года, обвинив в… создании масонской организации. При аресте у Барченко были изъяты все его научные рукописи, включая его основную работу «Введение в методику экспериментальных воздействий энергополя». Двадцать пятого апреля тридцать восьмого года исследователя расстреляли, как и его шефа Глеба Бокия. Что же касается спецотдела, то вскоре он был ликвидирован.

— Спецотдел ликвидировали? — спросил я.

— Ликвидировали, — опустил веки Пантелеймон Борисович. — Однако, параллельно этому отделу существовал ещё один спецотдел. Мало кто знает, что при службе госбезопасности действовала секретная токсикологическая лаборатория. В ней разрабатывались и испытывались отравляющие и психотропные вещества, в том числе для специальных операций. Лаборатория была создана в тридцать пятом году по указанию наркома Ягоды при спецгруппе особого назначения, находившейся в подчинении у НКВД. Она входила в состав Отдела оперативной техники, где, в свою очередь, имелись токсикологическое и бактериологическое отделения, возглавляемые соответственно Майрановским и Муромцевым. Впоследствии отдел пережил несколько реорганизаций, но суть его деятельности оставалась прежней. Научная лаборатория при отделе значилась в официальных документах как «Лаборатория Икс».

— Они занимались биологическим оружием?

— Не только... Опыты, как заявил позднее Майрановский, который в 50-е годы попал под следствие по делу Берии, проводились на живых людях — заключенных, приговоренных к высшей мере наказания. Также группу Майрановского привлекали для ликвидации неугодных правительству лиц. Разрабатывалась в лаборатории и так называемая «сыворотка правды», с помощью которой у людей выуживали необходимую информацию. Препараты подмешивали в пищу и питье, делали подопытным инъекции, смачивали раствором кожу, а иногда стреляли в жертв отравленными пулями… Отдел был расформирован осенью пятидесятого года, на его базе были созданы другие структуры, имеющие отношение к разведдеятельности.

— Одной из этих структур как раз и является "Гарпун"? — спросил я.

— Совершенно верно. И кроме разведки и добывания сведений, а также устранения нежелательных элементов, мы занимаемся и гипнозом. Ведь если нам противостоят подобные личности, то нужно быть во всеоружии. Тот же Живов или твой Орлов...

— Он вовсе не мой, — покачал я головой.

— Хорошо, не твой, — со вздохом произнес Корнев. — Кстати, а как ты сам думаешь — ты подвержен гипнозу?

Подвержен ли я гипнозу? Вроде бы никогда с таким не сталкивался. Если брать время, когда Кашпировский водил руками перед камерами, а Алан Чумак заряжал воду доверчивых граждан через экран телевизора, то на меня эти клоуны не производили ни малейшего впечатления.

— Вроде бы не был замечен.

— Не был, — хмыкнул Пантелеймон Борисович. — А между тем, как только капитан Драчук покинул свой кабинет, так тут же Вягилев и Зинчуков тебя взяли в оборот. И пусть ты показал хорошую реакцию, но всё равно гипноз оказался сильнее тебя. Они узнали про тебя всё, что надо и...

Я в это время почувствовал легкое головокружение. Неужели меня