Зверь-из-Ущелья (СИ) - Марей Соня
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да. Я хотела почитать Книгу Пророчеств.
На какой-то миг глаза Вестии расширились, но она быстро совладала с удивлением.
– Третий сектор, верхняя полка, – ответила равнодушно и углубилась в работу.
Я прошла мимо орудующих метёлками для пыли жриц – те, завидев меня, отвернулись и тихонько зашептались. Обо мне ли? Я знала, что многие завидуют моему привилегированному положению и не упускают возможности перемыть кости. Впрочем, их мнение меня мало заботило. Пусть болтают, я привыкла.
Стараясь не сильно стучать каблуками, я двигалась в поисках нужной полки. Пол здесь был вымощен синими и белыми плитами, и по старой детской привычке я ступала только по синим – когда-то Орм сказал, что, если буду ходить по белым, подгорные духи утащат меня в свои чертоги и никогда не выпустят на свет. И я, наивная, долгое время ему верила!
Прямо передо мной выросла скульптура – раскрывшийся цветок из алого камня, в центре которого сладко спал младенец. Первый искатель, дитя, рождённое Матерью Гор. Композиция всегда притягивала к себе взгляд, но сегодня у меня не было времени ей любоваться.
Передвинув приставную лесенку и придерживая платье, я поднялась к верхней полке. А вот и знакомые тёмно-серые корешки! Для удобства книгу разделили на пятнадцать томов – они включали в себя накопленные за долгие годы пророческие сны и предсказания, которые Матерь Гор посылала своим дочерям. И каждое отпечатывалось на зачарованной бумаге в память потомкам. Магия такая древняя и сильная, что при мысли о ней начинала кружиться голова.
Ох, а вот и то, что нужно!
Я развернула книгу, не спускаясь в лестницы – так сильно было нетерпение! Последний раз я держала его в руках больше шести лет назад, ещё тогда меня удивила одна вещь, но спросить было не у кого. Матушка Этера как раз пребывала в дурном настроении, а потом как-то забылось.
Толстые жёлтые страницы, исписанные рукой самой богини, перелистывались неохотно, словно не желали открывать свои тайны. Тёмно-золотые буквы бежали ровными строками, едва заметно вспыхивали, когда я касалась их пальцами.
Наконец, взгляд зацепился за едва заметную бахрому на стыке восемьсот первого и восемьсот третьего года от Цветения каменного древа. Её и не увидишь, если намеренно не присматриваться, но у меня всегда было отличное зрение. А здесь явно кто-то вырвал лист и плохо замёл следы.
Странно? Интригующе? Не то слово!
Сердце гулко ударилось о рёбра, и на несколько мгновений я перестала дышать.
Это то, о чём я хотела сказать Ренну, а он даже слушать не стал. Я не могла знать наверняка, но что-то подсказывало – именно на недостающей странице когда-то было записано пророчество о ребёнке Каменной жрицы и человека с равнин.
Хранительница сидела ко мне спиной и даже головы не повернула.
– Матушка Вестия, – я уложила книгу на стол, и во рту вдруг стало сухо. В горле стоял тугой ком. – Я давно обратила внимание, что здесь листа не хватает.
– Ну… – помедлила она с ответом, внимательно осматривая след пропавшей страницы. – Ну и что?
Ну и что?! Разве так должна реагировать хранительница на столь варварское обращение со священной книгой?
– Я думала, может, вы в курсе, что здесь было написано.
– Увы, дитя, – Вестия поглядела снисходительно и отложила перо. – Я этого знать не могу. Наверное, это пророчество было настолько нелепым, что наши предшественницы решили просто убрать его, чтобы не тревожить незрелые умы попусту.
Взгляд из-под морщинистых век был кристально честен, но в голосе сквозило что-то, название чему я не могла подобрать.
– Это всё, что ты хотела узнать, Рамона?
Она точно не признается. Будет юлить, хитрить или вообще отправит восвояси и отцу нажалуется. Даже если у неё есть ответ на мой вопрос, то она и под пытками не расскажет. Но тогда кто?
Кто?
– Да, матушка. Прошу прощения за беспокойство.
– Не забудь вернуть на место. Только ничего не перепутай! – полетел в спину строгий наказ. Хранительница блюла здесь порядок много лет, и, наверное, могла даже поколотить за испорченную или, не дай Матерь, ворованную книгу!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Что ж, кандидатура матушки Вестии отметается, Верховная может заподозрить неладное, а о том, чтобы спросить у отца, не может быть и речи.
Но я обязательно найду ответ на этот вопрос. Искатель я или кто?
Глава 8.
Наконец, предгорье осталось позади, и дорога побежала вдоль полей. Усталые лошади понуро брели по разбитому тракту, впереди змеилось полуденное марево. Наша славная страна, Арнерия, тянулась от границы Калёных Песков сквозь бескрайние степи и буйные леса до побережья Замёрзшего моря. Когда-то её поделили на четыре Великих Земли, названных по сторонам света, и в каждой король посадил по лорду протектору. Род Инглингов правил Западом шесть сотен лет и ни разу не дал повода усомниться в своей верности короне. Вообще, мы, дети равнин, любили бравировать своей верностью и честью, не замечая, что порой это превращалось в абсурд.
На исходе третьих суток, когда вечерняя заря мазнула небо кармином, а на небосводе обозначился призрачный серп луны, мы приблизились к Лестре. Столица кричала голосами заезжих торговцев и бродячих артистов, гудела трубами и звенела бубенцами на платьях циркачей. Пахла хлебом, копчёностями и сырой рыбой, заморскими маслами, крепким потом работяг и ароматами сточных канав.
Запад привлекал искателей приключений и лёгкого заработка более остальных земель Арнерии – наёмники и лихой люд слетались сюда, как мухи на мёд. Совершенно обычным делом было встретить на улице беловолосых северян и смуглых, утончённых южан, узкоглазых караванщиков с востока и обвешанных костяными амулетами пустынников. Здесь мешались культуры и наречия, здесь поклонялись Отцу Равнин и Мраку Первозданному, Праматери, Праотцу и богу Удачи – никто ничему не удивлялся.
Едва завидев нашу процессию, народ волнами разбегался в стороны. Горожане гнули спины перед господином, мяли в руках шапки и опускали глаза, босые ребятишки жадно сверкая глазами – вдруг кто расщедрится и бросит золотой? А особенно отчаянные женщины призывно улыбались и старались пропихнуться в первые ряды.
Эх, Лестра… Годы идут, а ты не меняешься.
Этот город всегда вызывал во мне тоску – но не сказать, что она была неприятной. Просто зудело где-то в груди, сжимало, давило. Словно смотришь на свой игрушечный деревянный меч и понимаешь, как безнадёжно из него вырос.
Над Лестрой каменной громадой высился замок Инглингов: новые пристройки соседствовали со старыми башнями, хранящими следы осад – за всё время его пытались взять четыре раза. Выщербленные камни, осыпавшаяся кладка, влажный зелёный мох и вьюнок, а рядом кокетливые окна и витые колонны. Над этим исполином властвовал лорд Брейгар без малого тридцать лет.
Не передохнув с дороги и не сменив одежды, он сразу вызвал меня в свой кабинет для приватной беседы. За время пути нам так и не удалось спокойно переговорить.
По царственному лицу нельзя было понять, о чём он думает, и лишь глаза цвета осеннего неба смотрели цепко и внимательно. Лорд Брейгар выглядел моложе своих пятидесяти пяти – чёрные волосы, кольцами лежащие на плечах, ещё не тронула седина, в теле не было ни намёка на немощь. Оно сохранило гибкость и опасную силу, плечи были развёрнуты так же гордо, как и в молодости. Только лоб бороздили морщины, а уголки губ опустились, застыв в недовольном, даже злом выражении.
– Горные крысы хорошо прячут свои сокровища. Ты же видел эти стены, эти скалы. Они нарочно демонстрировали их неприступность! – наконец, выдавил он. – А какие жадные! Торговались так, будто у них отбирали последнюю рубаху.
– Все хотят выгоды для себя.
– Но они уже в край обнаглели! Присвоили камни и металл, а мы ещё разрешения должны выпрашивать, чтобы ходить через Западные горы, платить непомерную аренду за рудники, – цедил лорд, отстукивая пальцами по столу. – Всё, чем они владеют, принадлежит Арнерии, нашему королю и…