Ещё люблю, ещё надеюсь... - Леона Шелл

К сожалению, сейчас она не могла ответить на этот вопрос. Но в одном теперь была уверена — ее тело вспомнило то, что ум отказывался вспоминать.

5

Пляж был тихим и пустынным. Легкий бриз с океана нежно ласкал тело, принося запахи водорослей. Сочная, изумрудного цвета вода казалась кристально чистой.

Элен немножко взгрустнулось. Последние десять дней их отдыха — ленивые, наполненные солнцем, теплом и дружеским отношением друг к другу, — прошли идеально. Такими же прекрасными были лунные ночи, полные нежной и страстной любви.

Завтра они должны возвращаться в Мельбурн. Со следующей недели у нее опять начнется физиотерапия, консультации с гинекологом и невропатологом. Совсем скоро Филипп будет уезжать рано утром в офис и проводить там большую часть дня. До вечера ей придется проводить время в одиночестве…

Высокое современное здание. Она ясно представила офис Крэга.

Кабинет — большая, изысканно обставленная комната с дорогими обоями. На стенах множество картин и фарфоровых тарелок с изображением городских достопримечательностей и гавани.

Элен увидела высокого широкоплечего мужчину, склонившегося над огромным, роскошным столом. Это — Филипп Крэг. Его лицо нахмурено, а в глазах — гнев.

Она была там! Она слушала его слова с пугающим спокойствием.

— Только из уважения к вашему отцу, — говорил Филипп настораживающе мягким голосом, — я позволил вам отнять у меня пять минут драгоценного времени. — Его темные глаза смотрели на Элен осуждающе. — И, полагаю, вы потратите их с пользой.

— Мой отец не знает, что я решила обратиться к вам, — сказала Элен.

— Это ничего не меняет. Мое решение не подлежит обсуждению.

Слова прозвучали негромко, но безапелляционно.

— Как вы можете так говорить! — воскликнула она, и в ее голосе послышались железные нотки. — Он заслуживает…

— Другого?

— Почему вы не даете мне закончить? — твердо спросила Элен, чувствуя, как у нее нарастает антипатия к этому жесткому человеку.

— Думаю, четыре минуты и тридцать секунд, которые у вас остались, не позволяют слишком углубляться в подробности.

Она хотела его ударить. И чуть-чуть так не поступила. Но подумала, что за изысканной внешностью, возможно, кроется примитивный ум, который не позволит этому человеку поступить с ней по-джентльменски.

— Без вашей помощи моему отцу грозит банкротство, — резко сказала Элен.

Но ее заявление ничего не изменило ни в глазах, ни в лице Крэга.

— Я возглавляю международную корпорацию, которая занимается инвестированием капиталов по всему миру. У меня в руках контрольный пакет акций. Как директор, я ответствен за вклады других акционеров. А последняя просьба вашего отца о предоставлении дальнейших кредитов полностью лишена здравого смысла. И я не собираюсь больше обсуждать этот безнадежный случай.

Выслушав монолог, Элен еще больше разозлилась, но поняла, что ничто не заставит этого человека изменить его решения.

— Он очень болен, — в отчаянии произнесла она. — Последние обследования показали, что ему необходима срочная операция.

— Я не могу манипулировать деньгами моих вкладчиков…

Его холодные слова выпустили на волю весь ее гнев, который она долго сдерживала.

— Мой отец гордый и честный человек, — произнесла Элен срывающимся голосом. — «Хансен Холдингс» — семейная компания, существующая на протяжении трех поколений. Если он обанкротится, это его убьет.

Выражение лица Крэга не изменилось. Он тактично выжидал, давая ей возможность что-нибудь добавить, но уже не осталось никаких сомнений, кто выиграл эту битву, — все козыри были у него на руках.

— Нет причин выслушивать дальше ваши душевные излияния.

Жестокий, бесчувственный монстр! Элен это четко осознала. Гордость наконец взяла верх над разумом — она вздернула подбородок.

— Думаю, у вас нет сердца.

Его глаза совсем потемнели, и Элен вдруг поняла, что они оказывают на нее магическое действие. Ее бросило в жар, сердце заколотилось с удвоенной силой, казалось, что она перестала соображать.

Резкий телефонный звонок прервал затянувшееся молчание. Элен тупо наблюдала, как босс снял трубку и договорился с кем-то о встрече.

Закончив разговор, Филипп встал из-за стола.

— Мне надо идти.

— Пожалуйста…

Как она ни старалась скрыть отчаяние, жалобные нотки все равно прозвучали в голосе девушки.

Его глаза остановились на лице Элен. Он смотрел так пристально, словно хотел проникнуть в ее душу. После долгой паузы Филипп вдруг произнес:

— Давайте пообедаем вместе сегодня вечером. — И назвал хорошо известный дорогой ресторан. — Встретимся там в семь тридцать.

Она открыла было рот, чтобы гордо отказаться, но слова застряли где-то в горле.

— Ведь вы не откажетесь? — добавил он, направляясь легкой походкой к двери. — Мой секретарь проводит вас…

Элен вздрогнула, и все воспоминания вмиг растворились. Как она ни старалась напрячь память, больше ничего припомнить не удалось.

Филипп стоял перед ней и с беспокойством вглядывался в ее бледное лицо.

— Что случилось?

Элен подняла руку и убрала за ухо непослушный завиток волос. Затем посмотрела на супруга.

— Я была в твоем офисе, — тихо пояснила она и описала ему всю сцену. — Я просила тебя дать кредит моему отцу. Чем это кончилось? Ты согласился?

— Мы оба согласились.

Неужели именно поэтому она вышла за него замуж? Чтобы спасти отца? Подумав так, Элен испугалась.

— Что еще ты смогла вспомнить?

Его лицо было бесстрастным.

В голове у Элен все перемешалось. Женщина сделала глубокий вдох, стараясь отбросить от себя мысли о своем ужасном замужестве.

— Тебя вызвали куда-то, — ответила она, безуспешно пытаясь вернуться в прошлое. — Я подошла к лифту, вошла в него… Больше ничего не помню.

Муж сел рядом на песок, коснулся пальцами ее лица, затем поцеловал в губы. Сначала нерешительно, потом все требовательнее. Она ответила ему, но в мыслях была далеко в прошлом, пытаясь восстановить что-нибудь еще. Больше Элен не произнесла ни слова до самого дома.

Будет проще, решила она, не говорить Филиппу, что мучительно пытается вспомнить. Поэтому даже во время обеда в основном молчала.

— Одно желание не поможет восстановить твою память, — неожиданно сказал супруг, отодвигая пустую тарелку. — Нужно время. Наберись терпения.

— Я больше не могу ощущать себя беззащитной, — призналась она с грустью, не сводя с мужа глаз. — Я постоянно об этом думаю. Мне страшно.