Ещё люблю, ещё надеюсь... - Леона Шелл

— Если ты будешь так на меня смотреть, — сказал Филипп, дотрагиваясь пальцем до ее нижней губы, — я пойму это как предложение присоединиться к тебе не только душой, но и телом. А после этого где и когда мы будем есть — одному богу известно.

Элен вспыхнула и отвернулась. По дороге в ванную она взмолилась: ну хоть бы кто-нибудь надоумил ее, как же следует вести себя с этим человеком?

Прохладная вода немного успокоила. Женщина даже перестала думать о своем состоянии, о Филиппе и постаралась сообразить, что ей надеть.

Когда она вошла в спальню, Филипп заправлял рубашку в брюки. Элен стыдливо потупила взор и поторопилась повернуться к шкафу, чтобы достать одежду.

Она выбрала черные шелковые брюки, сандалии того же цвета и длинную белую шелковую блузку без рукавов и без пуговиц, на бретельках. Когда она ее надела, сзади подошел Филипп.

— Тебе не надо застегнуть лифчик, дорогая?

— Нет, я без него, блузка не просвечивает, — объяснила Элен и повернулась к мужу.

Их глаза встретились, и снова знакомая волна желания нахлынула на нее. Подавив ее, Элен постаралась сказать как можно спокойнее:

— Через несколько минут я буду готова. Только причешусь и подкрашусь.

— Ты сейчас выглядишь на шестнадцать лет.

Элен улыбнулась.

— Слишком мало, чтобы быть замужем и вдобавок беременной от такого человека, как ты.

— Господи! — воскликнул Филипп. — Ну почему от такого, как я?

Нападение всегда лучший вид обороны — она выбрала его без колебаний:

— Потому что браки с такими молодыми девушками не допускаются законом. Тебя бы обвинили в разврате, — заявила она веселым голосом.

Филипп засмеялся и чмокнул ее в щеку.

— Вот теперь я вижу, что ты начинаешь выздоравливать, — сказал он радостно. — Боюсь, скоро ты снова начнешь бросать мне вызов на каждом шагу.

О господи, неужели я была такой смелой, что спорила с ним, да еще на каждом шагу? Нет, точнее сказать — такой глупой? — подумала Элен.

— Ну, давай поторапливайся! — напомнил Филипп.

Элен вернулась в ванную, расчесала волосы, нанесла тени на веки и слегка подкрасила губы. Вернувшись в спальню, она увидела, что Филипп уже одет. Изысканность костюма сразу бросилась в глаза. Он был неотразим.

Они выбрали итальянский ресторанчик, маленький и уютный, наполненный аппетитными запахами. Вдохнув их, Элен почувствовала, что голодна. Посредине зала была небольшая, свободная от столиков площадка; за пианино сидел импозантный мужчина средних лет и играл какую-то приятную мелодию. Элен заказала тортеллини с грибами, а Филипп — макароны с гавайским соусом.

— Что ты хочешь на десерт? — спросил он.

Супруга покачала головой.

— Боюсь, для меня уже многовато, — улыбнулась она.

Изящный и чинный, полный достоинства, Филипп позволил себе чуть расслабиться — он отдыхал.

Элен не могла не заметить, что многие из присутствующих в ресторане женщин не спускают с него глаз. Ей это было неприятно, но она их понимала — ведь перед ними был эталон вальяжного мужчины, к тому же обладающего огромной силой сексуального притяжения. Таинственное выражение глаз, мощная и статная фигура едва ли могли остаться незамеченными.

— Может, потанцуем? — спросил Филипп, когда они закончили трапезу.

Элен неуверенно посмотрела в центр зала, где танцевала лишь одна пара, и кивнула в знак согласия.

Трудно поверить, но еще минуту назад она считала, что танцевать — не совсем подходящее для нее занятие, однако сейчас, когда ее правая рука покоилась на груди супруга, а пальцы левой лежали на его плече, Элен почувствовала себя уверенней. Руки Фила сомкнулись за ее спиной, создавая таким образом безопасную зону, — никто нечаянно не мог толкнуть его жену.

В зале негромко звучало танго. Движения Фила были уверенными и плавными. К своему удивлению, Элен обнаружила, что ноги ее прекрасно слушаются, она ни разу не сбилась с ритма, несмотря на то, что от близости с Филиппом кровь стучала в висках, горячей волной заливала лицо. Тело страстно жаждало прикосновений любимого.

Когда танец кончился, руки мужа замерли у нее на ягодицах, а губы прижались к ее виску. У Элен появилось неясное ощущение сладостного томления. Оно все нарастало, вместе с тем как учащалось горячее дыхание Фила.

Элен медленно подняла голову, обратив внимание на его плотно сжатые губы, прямой римский нос, слегка выступающие скулы и, наконец, совсем темные, с искорками глаза. Страсть, которая в них бурлила, заставила женщину вздрогнуть. Ее губы задрожали.

Филипп моментально разжал объятия, взял жену за талию и повел к столу.

— Хочешь еще чего-нибудь? — спросил он, усадив Элен.

— Да, я бы выпила холодного лимонада.

Филипп заказал себе кофе, а жене бутылочку фанты. Больше супруги не танцевали. Вероятно, это было трудно и ему, и ей.

Когда они ехали домой, Элен занимала мысль — почему бы им не возобновить интимные отношения? Врачи не запрещали, а ей нелегко подавлять свои желания.

— Можно, я подслушаю? — неожиданно спросил Филипп, прервав ее размышления. Она в недоумении повернулась к нему. — Подслушаю твои мысли, — пояснил супруг.

Господи, неужели догадался? — испуганно подумала Элен. Интересно, а как он отреагирует, если она скажет, что мечтает стать его любовницей?

Как только машина остановилась, Элен отстегнула ремень безопасности и вышла. Еще через несколько минут они уже были дома. Она сразу же направилась к лестнице, ведущей наверх, но Филипп остановил супругу и повернул лицом к себе. Его голос был тихим и нежным.

— Ты ведешь себя, как котенок, который не знает, то ли ему прыгать, то ли бежать, то ли стоять.

— Наверное, я так себя ощущаю…

— Тебе не нравятся мои прикосновения?

— Нравятся, — смущенно ответила Элен, — только я еще не готова спать с тобой.

— Но ведь мы уже спим вместе.

Он говорил так подозрительно тихо, что у нее побежали мурашки по телу.

На ее щеках вспыхнули розовые пятна. Как ему объяснить свое состояние? Ведь он должен понимать, какой у нее сейчас хаос в мыслях. Кажется, в этот момент супруг вызывал ненависть за то, что вносил в них еще большую сумятицу.

— Я не о том, — ответила Элен. — Ты прекрасно знаешь, что я имела в виду.

Филипп взял ее за подбородок и внимательно посмотрел в глаза.

Больше Элен не могла произнести ни слова, так же, как и проглотить комок, неожиданно застрявший в горле. Она только беспомощно смотрела на мужа огромными глазами. Филипп наклонил голову и приник к губам супруги. Он вложил в поцелуй всю свою страсть, страсть, в которой она ощутила и нежность, и властную силу.