Лучше поздно - Mummica

- Или вы меня заставите? - спокойно осведомляется он почти прежним насмешливым снейповским тоном. - Ударите или еще как-нибудь - способов, как вы имели возможность убедиться, у авроров предостаточно, почему бы вам не взять некоторые на вооружение?

- Я не собираюсь ничего брать на вооружение, - цежу я, - но и покончить с собой таким образом вам не позволю - вам ясно?

Я почти чувствую, как он напрягается, услышав эти слова - и вдруг, привстав, так резко подается ко мне, что я еле успеваю отшатнуться:

- А вы можете предложить мне альтернативу? - спрашивает он очень тихо, и я ощущаю, как от этого тона волоски на спине встают дыбом. - Не подскажете, ради чего мне жить? Ради будущего, которого у меня нет? Ради прошлого, которого я не помню? Или ради того, чтобы посильно развлекать ваших коллег?!

- Не знаю, - бормочу я, застигнутый врасплох его натиском, и ярость в его голосе становится почти осязаемой:

- Не знаете. Вот и я не знаю. И если я захочу все это прекратить, ни вы, ни кто-либо еще мне не помешает, запомните это, Поттер.

Вот теперь мне по-настоящему страшно. В таком состоянии он и без палочки, стоит ему захотеть, прихлопнет меня как муху. Я машинально нащупываю собственную палочку в складках мантии, и, заметив это, он, внезапно усмехнувшись, опускается обратно в кресло:

- Расслабьтесь, я не собираюсь отягощать свою совесть еще и вашим убийством. Тем более что для порядочной Авады нужно не только желание, но и силы, а их стараниями мистера Джоэла и К у меня сегодня не слишком много, как вы заметили.

Вот это уже почти прежний Снейп, и я еле сдерживаю вздох облегчения - ни меня, ни себя он, похоже, убивать не собирается - по крайней мере, не сейчас. Теперь главное - не показать ему, что я доволен тем, как легко он повелся на мою провокацию.

- И не воображайте себе, что вам удалось в чем-то меня убедить, - неожиданно произносит Снейп, с трудом поднимаясь на ноги, и я опускаю голову, сдерживая невольную улыбку.

Может, убедить и не удалось - да я и не собирался. Но заставить почувствовать себя живым - получилось.

В ванной я отворачиваюсь почти сразу, не дожидаясь, когда он снимет мантию, - хватит с меня на сегодня обнаженного Снейпа, насмотрелся, - и слышу за спиной негромкий язвительный смешок.

- Поттер, по-моему, за сутки вы последовательно нарушили все данные вам инструкции - хотя, возможно, я что-то упустил.

- А вас это беспокоит? - интересуюсь я, разглядывая узор на плитке - оказывается, он меняется, так что скучать в ближайшее время мне не придется. - Переживаете, что мне назначат взыскание?

- Что вы, просто интересно, в чем причина столь наплевательского отношения к служебным обязанностям. Жалость или сочувствие в моем случае, думаю, можно исключить, значит, это либо природная брезгливость - что ж, при вашем роде занятий вы быстро от нее избавитесь, - либо просто въевшаяся школьная привычка нарушать всевозможные правила.

- Вообще-то это совсем не ваше дело - анализировать мотивы моих поступков, - ровным тоном говорю я, продолжая рассматривать плитку, - со своими сначала разберитесь. А от школьных привычек я давно избавился.

- Это вы так думаете, - судя по звукам, он наконец освободился от мантии. - Ваш доблестный начальник, например, будучи студентом, обожал ловить в коридорах нарушителей и отводить их к декану - видите, как навыки пригодились. Жаль, что он, видимо, не осведомлен о вашем пренебрежительном отношении к всевозможным правилам. Впрочем, другую вашу привычку он с успехом использует.

- Какую же? - осведомляюсь я, заранее зная, что он ответит.

- Ну как же, Поттер, излюбленную. - Он открывает воду, но сквозь шум я успеваю услышать: - Вы ведь привыкли меня ненавидеть и никогда не скрывали этого.

- Если вы покопаетесь в своей памяти, может быть, вспомните, за что, - спокойно говорю я, - и, кстати, почему бы не поговорить о ваших школьных привычках, профессор? Вам, должно быть, нравилось убивать лучших друзей и предавать тех, кто вам поверил?

Наверное, мне все-таки не стоило это говорить - впрочем, может быть, он меня не расслышал. Но он ничего не отвечает, и меня почему-то охватывает дурацкий озноб.

Расслышал.

Вот черт. А если это окажется той самой последней каплей?

Ну, окажется, ну и что с того, угрюмо размышляю я, выходя из ванной, как только за спиной стихает шум льющейся воды. Хорошо, ты не собирался этого делать, но сделал - и, в конце концов, если это случится, ты просто выполнишь приказ Блэкстона. Так какая теперь разница, что в итоге будет со Снейпом? И не все ли тебе равно?...

А вот не все равно - и я понимаю это тем отчетливее, чем настойчивее пытаюсь это скрыть. И, пожалуй, я даже могу назвать момент, когда мне стало не все равно.

Когда я услышал от Джоэла, что он гей.

Интересно, стал бы Джоэл так разливаться передо мной сегодня, если бы знал, что я - тоже?

Натуралу это, должно быть, противно слушать, невесело усмехаюсь я, вспоминая его слова. Да, натуралу, наверное, противно - а такому, как я, попросту непереносимо. Как непереносимо сознание того, как много у нас, оказывается, общего со Снейпом.

Натурал способен представить - но не ощутить. А я - я совершенно точно знаю, что он должен чувствовать - даже если отвлечься от того, что делают с его телом. Получается, что насчет неосведомленности начальства о моих склонностях и привычках Снейп в чем-то прав - даже если бы Блэкстон специально задался целью заставить меня посочувствовать бывшему учителю, он не добился бы того, что сделал сегодня Джоэл, походя бросив несколько слов.

Черт, что-то он слишком долго не выходит. За то время, что он торчит в ванной, можно десять раз справиться со всеми… надобностями. И ведь не позовет, если что-то случилось - и раньше бы не позвал, а теперь тем более. Посмотреть, что ли?...

- Что там у вас? - негромко спрашиваю я, подойдя вплотную к приоткрытой двери, но внутрь все же не заглядывая. - Почему так долго? Выходите, если все закончили.

- Все в порядке, - тон очень спокоен. Кто-нибудь другой обязательно купился бы.

Но он действительно выходит - и так быстро, что я не успеваю отстраниться и он задевает меня плечом. Влажным. Влажным?..

Ах да, я же опять не приготовил для него ни полотенца, ни халата, вспоминаю я, искоса наблюдая, как он проходит в свой угол и натягивает ночную сорочку прямо на мокрое тело. Брр… Сейчас ведь уляжется во влажном прямо на пол - ковер, даром что толстый, от промозглой каменной стыни почти не защищает. Стоп. Какой пол, какая сорочка?...

- Профессор, ужин в гостиной, вы не забыли? - сквозь зубы говорю я. Не отвечая и не глядя в мою сторону, он опускается на колени и разворачивает плед, явно намереваясь закутаться в него и лечь.

Что там я несколько минут назад думал о последней капле? Его, похоже, и дубиной горного тролля не прошибешь. Ладно же…

В несколько шагов я оказываюсь рядом и, наклонившись, хватаю его за запястья, стискивая так, что опухшие пальцы разжимаются и Снейп роняет плед на ковер. Рывком ставлю на ноги, и теперь он оказывается почти вплотную - так близко, что я мог бы разглядеть мельчайшие морщинки на бледной коже. Если бы хотел. Пока с меня достаточно глаз. Так близко. Огромные, черные, полные непонятного превосходства.

Спокойно, Гарри, спокойно. Не калечить. Вдох, выдох… справиться с дыханием…

- Вы сломаете мне руки, - произносит он очень спокойно, - а у меня завтра четыре занятия. Боюсь, директор вас не поймет.

- Вы - будете - мне - подчиняться, - раздельно цежу я в невозмутимое надменное лицо и, встряхнув его напоследок, разжимаю захват.

- Или что? - так же спокойно осведомляется он, разглядывая свои запястья, на которых чуть выше синяков от наручников уже проступили багровые отметины от моих пальцев. Черт, я не виноват, что у него настолько тонкая кожа - не дотронешься! И вообще, сегодня эту тему мы уже обсуждали, только, помнится, у меня не нашлось аргументов. Теперь, пожалуй, найдутся.

- Или меня сменит кто-нибудь другой, - ровным тоном сообщаю я тощей спине - он все-таки идет в гостиную. - Кто-то, кто не будет к вам столь… снисходителен.

Я ждал, что он пренебрежительно фыркнет, но Снейп внезапно оборачивается.

- И что? - негромко спрашивает он. Что он такого со мной сделает, на что не хватило воображения у вас или ваших коллег? Посадит на цепь? Применит Круциатус? Поттер, поймите, вот этим, - он встряхивает рукой, - или тем, что вы сказали в ванной - о да, это было верхом снисходительности - вы не сделаете мне больнее, чем я сам себе сделал, убив, как вы тактично напомнили, лучшего друга и предав дело, в которое я верил, и людей, которые мне доверяли.

Вот это действительно довод. Тут крыть мне просто нечем. Я молча иду за ним в гостиную и наблюдаю, как он, не садясь, берет с подноса стакан с соком и отхлебывает мелкими глотками, придерживая донышко другой рукой - да, этот способ, пожалуй, более эстетичен, чем его прежние попытки.

Если он и правда осознает, что натворил, тогда к тому, что с ним сейчас происходит, он должен относиться как к искуплению. И, судя по всему, так оно и есть. Но он сам создал для себя этот ад. И я не должен его жалеть. Не должен. Не должен.