Роман с призраком - Барбара Вуд

— А как же тогда Добсоны? Дай-ка я расскажу тебе о своей ветви семьи.

— Об этом тоже, бабуля. О всех. Особенно о Таунсендах.

— Я не могу…

— Бабушка, у меня нет прошлого, — сказала я. — Двадцать пять лет я прожила в Калифорнии, и все. Все на этом кончается, как в кинофильме. Разве у меня есть еще что-нибудь?

Она печально смотрела на меня.

— Если у меня есть прошлое, то я хочу знать о нем все — и плохое, и хорошее. Я имею право знать.

Сидя за маленьким столиком, мы смотрели друг на друга сквозь годы, и я услышала, как сказанное мною эхом отдалось в моем сознании. О чем это я говорю? Что заставило меня вот так выпалить все это? Раньше у меня такого намерения не было. Родословная меня прежде никогда не интересовала. До сего дня меня не интересовали даже живые родственники, что и говорить о мертвых. С чего это вдруг? Почему сейчас, а не раньше? И почему мне так отчаянно захотелось узнать о них?

Глубоко в моем сознании засела мысль, что во всем виноват этот дом.

— Да, у тебя есть право, дорогая. Только…

По ее лицу было ясно видно, о чем она думает: бабушке не хотелось ворошить прошлое, ей были неприятны события тех дней, но она понимала, что я имею право все знать, однако хотела уберечь меня.

Наконец, глубоко вздохнув, она сказала:

— Пусть будет по-твоему, дорогая. Я расскажу о том, что ты хочешь узнать.

Мы встали и пересели поближе к огню. Ей нужно было время и силы подумать, поэтому я терпеливо ждала и молчала.

— То, о чем я знаю, — наконец прозвучал усталый голос, — мне рассказал Роберт, твой дедушка. Когда я шестьдесят два года назад вышла за него замуж, он жил один в этом доме. Роберт был единственным из Таунсендов, кто жил здесь с тысяча восемьсот восьмидесятого года. Так что видишь, я не знала его семью, никого из его семьи. И даже твой дедушка не знал их, поскольку они все либо исчезли, либо поумирали еще в то время, когда он был совсем маленьким. Роберта вырастила в этом доме его бабушка, и до того, как он стал служить в Королевских инженерных войсках, она умерла. Я не знала ее. Так вот именно она, бабушка Роберта, рассказала ему о Таунсендах. А он рассказал мне. И вот что он рассказал.

Бабушка, похоже, собиралась с духом.

— Его отец, Виктор Таунсенд, был презренным человеком. Поговаривали, что он пристрастился к черной магии и напрямую заключал сделки с самим дьяволом. Судя по тому, что он творил, люди вполне могли говорить правду. Андреа, об этом я тебе не буду рассказывать, ибо ничто на этой земле не заставит меня говорить об ужасных делах, которые этот человек… этот дьявол творил. Но я тебе вот что скажу: пока Виктор Таунсенд был жив, он превратил этот дом в кромешный ад для всех.

Глава 4

— Да, то были горестные времена. Их было трое, я имею в виду детей. Виктор был старше Джона и Гарриет. Как раз в тысяча восемьсот восьмидесятом году мистер Таунсенд привез семью из Лондона сюда, на Джордж-стрит. А он, дедушка Роберта, был хорошим человеком. Всегда ходил в церковь и был строгим отцом. В Уоррингтоне его очень уважали. Как он мог породить такого, как Виктор…

Бабушка горестно покачала головой. Я старалась не торопить ее, но мне хотелось узнать побольше.

— Бабуля, чем занимался Виктор?

Она словно через силу подняла голову.

— Занимался?

— Да. Я хотела спросить, чем он зарабатывал себе на жизнь.

— А… — Бабушка коснулась рукой своего лба. — Дай вспомнить. Точно не знаю. Собственно, я, пожалуй, ничего об этом не знала. Наверно, твой дедушка знает, но он мне об этом вроде ничего не говорил. А вот Джон, младший брат, думаю, работал на сталелитейном заводе кем-то вроде клерка.

— Он тоже был женат?

Бабушка растерянно посмотрела на меня.

— Что ты имеешь в виду под словом «тоже»? Конечно, Джон был женат. Он был женат на Дженнифер, на той, чью фотографию я тебе показывала…

— А я-то подумала, что она была женой Виктора!

— Да нет же, Андреа. Нет. Дженнифер была замужем за Джоном. Виктор так и не женился.

— Но ты говорила, что она мне приходится прабабушкой.

— Андреа. — Голос бабушки стал мрачным. — Дженнифер вышла замуж за Джона Таунсенда и переехала в этот дом. Но однажды вечером, как это сказать… — Она опустила глаза. — Виктор вернулся домой в очередном припадке ярости и он… ну, он набросился на бедную Дженнифер и… изнасиловал ее.

Я четко услышала тиканье часов. Похоже, они что-то шептали. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я снова взглянула на бабушку, но когда это произошло, у меня появилось некоторое сочувствие к тому, как она переживала случившееся.

— Вот видишь, Андреа. — тихо сказала она, — твой дедушка был зачат в результате изнасилования.

— Бабуля…

— А вот Джон, муж Дженнифер и брат Виктора, не мог вынести это, узнав, что та беременна, и бросил ее. Оба брата исчезли, Дженнифер одна родила и воспитала ребенка. Она больше никогда не видела и не слышала о братьях. Бабушка этого ребенка, мать Виктора и Джона, вырастила его и, судя по тому, что я узнала от твоего дедушки, она была чуть с приветом. Ты понимаешь, что я имею в виду.

— А что случилось с его сестрой Гарриет? И с Дженнифер?

— Ну, я не знаю, что случилось с Гарриет, хотя и припоминаю нечто весьма необычное или таинственное об обстоятельствах ее смерти. Дженнифер умерла до того, как твой дедушка узнал, что она его мать. Говорят, у нее сердце не выдержало.

— Понимаю…

— Это еще не все. Ты ведь не понимаешь, что произошла страшная трагедия, отнюдь нет!

Страстный голос бабушки напугал меня. Теперь ее глаза ожили. Она говорила, жестикулируя.

— Ты не знаешь, как это терзало твоего дедушку. Он мучился всю жизнь, узнав, что из себя представлял его настоящий отец. Его страдания не прекращались ни на минуту! Маленьким мальчиком он жил в этом доме с прикованной к постели старой миссис Таунсенд, но когда достаточно подрос и понял, что случилось, у него в душе остался шрам на всю жизнь. Твоему дедушке пришлось жить с этой тяжелой ношей и стыдиться своего отца, зная, каким жестоким человеком тот был. Над твоим дедушкой на всю жизнь нависла эта страшная тень. В его памяти не сохранилось ничего радостного, его никто не любил до того, как он встретил меня. Андреа, я слышала, как он вскрикивал во сне, видя кошмары, сидел в том кресле и плакал, словно ребенок, зная, чья кровь течет в его жилах.

Глаза бабушки наполнились слезами. Губы дрожали.

— Ты можешь сказать — подумаешь, ведь все было так давно! Знаешь, что думает твой дедушка? Он думает, что Виктор Таунсенд был безумным! Он все время жил в страхе, как бы дурная кровь не проявилась в его детях! Когда я забеременела Элси, твой дедушка был сам не свой. Он страшился, как бы дурная кровь Виктора не дала о себе знать. Потом родилась твоя мать. Затем Уильям. И с ними ничего такого не случилось. Тогда твоему дедушке пришла в голову мысль, что дурная кровь все же может проявиться в его внуках. Он боялся, что Виктор может дать о себе знать в любом из вас — в Альберте, Энн, Кристине, в тебе или Ричарде. Вот где настоящая трагедия, Андреа, — вот что прошлое сделало с твоим дедушкой. Все эти годы только я одна ведала об этом. А теперь и ты знаешь. И мне жаль, что ты это знаешь!