В тени замка - Эрин Пайзи

Августина посмотрела на Бонни.

— Да, любил. Он был честным человеком, и, — она засмеялась, — как и все Фрейзеры, однолюбом. Я любила только отца. Может, и хорошо, что твой отец ушел от вас, и ты всем сердцем сможешь полюбить того, кто тебя искренне полюбит.

Бонни сильно затрясла головой:

— Нет, бабушка. Я не хочу замуж, я обещала отцу, что сделаю карьеру.

— Мы поговорим обо всем этом позже, — сказала Августина, когда водитель открывал дверцу машины. — Сначала ты познакомишься со слугами.

Августина представила Бонни лакеям, горничным, экономке и дворецкому. Бонни была ошеломлена. Старшая экономка, ровесница Лоры, взяла девушку за руку.

— Знаете, мисс Бонни, я знала вашу мать. Мы были горничными. Если хотите, заходите ко мне, я постараюсь ответить на все ваши вопросы.

Миссис О'Нил — полная простая женщина — была беззаветно предана Августине, и это помогло ей занять такую должность. Сейчас она управляла особняком своей железной рукой. Оглядев всех слуг, они подошли к молодой девушке возраста Бонни.

— Это Мора. Она твоя горничная, — представила ее Августина.

Бонни посмотрела на бабушку.

— Но мне не нужна горничная.

Августина взглянула на внучку.

— Тебе нужно многому научиться, Бонни, — резко сказала она. — Не спорь со мной.

— Я покажу вам вашу комнату, — сказала Мора. — Сейчас позову кого-нибудь, чтобы отнесли ваши вещи.

Бонни почувствовала себя подавленной, увидев, как лакей в ливрее потащил ее чемодан наверх.

Бонни стояла посереди своей спальни, думая о том, что все это, наверное, только приятный сон. Сон, который очень скоро кончится, и она проснется в своей мрачной комнате с подтеками на потолке.

— Я помогу разобрать вещи, — сказала Мора.

— Я не могу вам этого позволить, — воскликнула Бонни. — Пожалуйста, не надо. Честно. Я сама могу все сделать.

Мора покачала головой.

— Это моя работа, мисс Бонни. Хозяйка взяла с меня слово, что я буду за вами ухаживать. Она знает, что вам будет одиноко первое время. Я научу вас всему, что вам нужно знать. Чтобы научиться накрывать на стол, мне потребовалось три месяца. — Она озорно подмигнула. — Вам нужно научиться пользоваться вилками и ножами во время еды.

Бонни посмотрела на нее.

— Я никогда не видела такого великолепного дома. В Мерилле нет ни одного, похожего на этот. Мне нравится, что в доме есть мои ровесники. — Она улыбнулась Море. — Мы могли бы подружиться. Ты слышала, что моя мать была здесь горничной?

Мора уже знала всю историю от слуг. Она сочувственно посмотрела на Бонни.

— Хотя у моих родителей нет ни одного лишнего цента, но у нас счастливая семья. — Она помолчала. — Здесь очень любят вашу бабушку. Она ко всем хорошо относится.

Когда вещи Бонни были уложены в глубокие ящики комода, девушке пора было готовиться к обеду.

— Я наполню ванну и оставлю вас, — сказала Мора.

У Бонни была современная ванная, обстановка которой гармонировала с обстановкой комнаты. Девушка лежала в розовой ванне и через открытую дверь рассматривала свою спальню.

Шторы на окнах были сделаны из тонкого белого ситца. По всему полотну были вышиты маленькие букетики розовых цветов, которые, казалось, рассыпались по ковру, стульям, огромной кровати. Эти разбросанные повсюду цветы создавали впечатление, будто вы находитесь в летнем саду. Рядом со столом стояла высокая ваза с огромным букетом желтых роз. Кровать, украшенная резьбой, была сделана из красного дерева. Балдахин, казалось, свисал с потолка. Девушку все это приводило в восторг.

После ванны она надела свое единственное строгое платье: простое, серое, с воротничком как у Питера Пэна. Лиф платья был узким, а юбка в складку. Старые туфли Бонни начистила до блеска.

Мора застала Бонни лежащей на кровати.

— Я не верю, что все это происходит со мной.

— Вы привыкнете, но на это потребуется время. — Горничная улыбнулась. — Я сама долго не могла привыкнуть к этому дому, ведь в нем более ста комнат.

— В самом деле?!

Бонни была еще больше поражена, когда они с Морой спустились по огромной спиральной лестнице в большую столовую.

— Не волнуйтесь, — успокоила Мора. — В этой столовой вы сегодня обедать не будете. Ей пользуются, когда устраивают приемы.

Бонни не могла представить себе, как можно есть в этой огромной столовой с мраморными и золочеными колоннами.

— Мне кусок в горло не полезет, — сказала она Море.

— Не волнуйтесь, ничего страшного. К тому же на похоронах будет много народа.

Теперь девушки стояли у дверей в библиотеку. Августина сидела у камина. На ней было бледно-голубое шелковое платье, а на тонких пальцах сверкали драгоценные камни. Бонни впервые видела бриллианты и долго не могла отвести от них глаз. Наконец она перевела взгляд на бесконечные ряды книг. Названия книг были вытиснены золотом на переплетах, а внизу на каждый корешок был нанесен герб Фрейзеров.

— Я никогда в жизни не видела столько книг, — сказала Бонни. — Даже в нашей публичной библиотеке нет столько.

— Да, у нас отличная библиотека, — с гордостью ответила Августина. — Малкольм Фрейзер, твой предок, начал сбор этой коллекции, затем книги собирала я, как это делали мой отец и дед. Иди сюда. Давай наметим план действий.

Бонни рассказала Августине о желании поступить в хороший университет.

— Мне кажется, — сказала Августина, когда Бонни замолчала, — что сейчас уже поздно поступать в Айви Лигз, но твоя мать сказала, что ты закончила школу годом раньше и с отличием?

Девушка кивнула.

— Я дала клятву отцу, что буду много работать, и никогда не нарушу свою клятву.

— Нет, Бонни. Клятву надо давать перед Богом. Скажи, ты ходишь на мессы?

Бонни повесила голову.

— Нет. После того, как ушел папа, у меня не было времени на это. Мать занималась собой, а я чувствовала, что меня жестоко предали. Раньше мы с папой ходили в костел каждое воскресенье.

Августина посмотрела на нее.

— Бог простит. Ты познакомишься с отцом Грегори в часовне, которая находится в парке. Он будет служить мессу по твоему отцу. Может, твое сердце вернется к церкви.

Они разговаривали в течение всего обеда, как будто знали друг друга много лет. Августина рассказала о приготовлениях к похоронам, сказала, что наведет для Бонни справки об университетах, пообещала купить новую одежду.

Вернувшись к себе, Августина упала на колени у кровати. «Боже, — молила она, — я благодарю тебя за внучку. Я хочу заботиться о ней и уберечь ее от зла». Затем она молилась о душе сына, о друзьях, о слугах, о доме и, наконец, о самой себе. Глубоко потрясенная известием о смерти сына, она в то же время утешалась появлением внучки. «Бог дает и Бог отнимает. Благословенно имя Господа». Августина и не заметила, как погрузилась в глубокий сон.

Часовня при особняке славилась витражными стеклами на окнах. Устремленные ввысь арки и высокий алтарь были созданы по образцу одного из французских соборов. Еще Малкольм Фрейзер начал строительство часовни после поездки во Францию.

Бонни ошеломило количество людей, которые прибыли на похороны и заполнили часовню. Августина, одетая во все черное, с простыми жемчужными бусами на шее, прятала свою скорбь под черной вуалью. Бонни заняла место рядом с бабушкой. Теперь, когда ее глаза привыкли к тусклому свету больших восковых свечей, стоявших на алтаре, она видела отблеск гроба, сделанного из красного дерева. Вдруг эти суматошные дни, когда она узнала о смерти отца, потеряли для нее смысл. Осталась лишь острая боль утраты. На мгновение ей показалось, что она теряет сознание. Августина, увидев это, осторожно и нежно взяла девушку под руку.

— Не перед слугами, — сказала она.

Бонни кивнула в знак согласия и почувствовала, как кровь прилила к щекам.

Поминальная месса была долгой и торжественной. Мужской хор вторил молитвам священников. Голоса мальчиков звучали все выше и выше. В одном куплете голос солиста так дрожал, что, казалось, звук, поднимаясь, как легкая струйка дыма, растворяется в вышине. Бонни чутко уловила все это, теперь она действительно поверила в то, что ее отец умер.

Когда присутствующие опустились на колени для молитвы, Августина, тяжело опираясь на трость, тоже встала на колени. Она, стоя рядом с внучкой, молилась за душу сына и счастье Бонни.

Многие не пришли на саму службу, но присутствовали при открытии семейного склепа, где теперь покоилось тело Джеймса. После церемонии все выразили соболезнование Августине, а затем гостиная особняка быстро наполнилась «сливками» бостонского общества, обменивавшимися новостями и сплетнями. Бонни в благоговейном страхе прошептала бабушке:

— Я никогда не видела столько людей в одном помещении.