Расплата - Поль Монтер

Через несколько дней, когда Жак вновь сидел возле Клода, больной вдруг приоткрыл глаза и на исхудавшем бледном лице показалась слабая улыбка.

– Тебе, должно быть, пить хочется? Я принес целую кружку.

– Нет, Жак. – Прошелестел слабый голос. – Пожалуй, я сегодня помру, но мне отчего – то легко на душе. Вообрази, приятель, с самого детства никто обо мне не заботился и не жалел. Я вовсе не рассчитывал, что это когда – нибудь произойдет, а теперь, когда ты рядом, мне так тепло и отрадно, словно у меня есть родня.

У Жака перехватило дыхание, он со всей силы зажмурил глаза, но крохотная слезинка выкатилась из – под ресниц и побежала по щеке.

– Не плачь, что ты, лучше порадуйся, что я наверняка встречу своего младшего брата, а может и родителей. Однажды… – Клод внезапно закляшлялся, и все его жалкое тело словно подпрыгнуло на тощем тюфяке. – Однажды, – совсем тихо повторил он. – Я слышал кусочек мессы, викарий говорил, что Господь справедлив и прощает многие грехи. Я, конечно, порядком успел нагрешить, но никогда не держал зла в сердце и не желал его другим. И у тебя, Жак, сердце доброе, сохрани его ради Берты и ради себя самого, постарайся не стать таким, как наш хозяин.

– Бедняга Клод, – глухо произнес Красавчик, взяв друга за руку. – Я и рад бы пообещать тебе что угодно, но боюсь, доброта не поможет выжить ни мне, ни моей сестре. Малышку сможет защитить только моя жестокость и злоба.

– Нет, Жак, когда – нибудь ты сам поймешь, что самая надежная защита – это любовь.

– Хватит, Клод, ты слишком много говоришь, эдак тебя опять начнет трепать кашель, постарайся уснуть и набраться сил. Завтра я раздобуду тебе какую – нибудь настойку у аптекаря, уж он – то должен знать, как вылечить твою хворь.

Клод кивнул и прикрыл воспаленные глаза. Жак скорчился возле приятеля, так и не решившись выпустить его худую ладонь. Горькие мысли словно тисками сжимали его сердце. Он вспомнил смерть матери, новорожденную сестру, которой даже не успели дать имя, жива ли она?

Больной лежал спокойно, приступы кашля не мучили несчастного, Красавчик не заметил, как сам задремал. Только в предрассветных сумерках, когда в комнатенку ввалился вернувшийся из трактира Коротышка, Жак очнулся от грубого толчка в плечо.

– Ты и впрямь решил податься в монастырские послушники, деревенщина? Жаль в обители не оценят свою смазливую рожу.

Жак непонимающе уставился на Гуго.

– Что таращишься, монашек, ты битый час держишь за руку покойника.

Красавчик вздрогнул и в сердце его словно оборвалась последняя частичка доброты. Он с размаху ударил Коротышку прямо в лицо, кровь так и брызнула из рассеченной брови противника. Гуго упал, закрывая лицо руками, а Жак бросил последний взгляд на Клода и, опустив плечи словно под невыносимой тяжестью, покинул комнату.

Совсем скоро место несчастного Клода заняли двое тощих пугливых ребятишек, которых привез Метью. Но Жака уже не трогала чужая участь. В его сердце вовсе не осталось места сочувствию, кроме как к маленькой Берте. Каторжник мог довольно потирать руки – Красавчик успел прослыть наглым и жестоким. Сырые трущобы, еда, которая то была скудной, как у нищего, то словно пиршество у зажиточных горожан, бессонные ночи, вечный риск попасть в руки гвардейцев, как будто прибавляли ему сил. Когда многие начинали чахнуть среди спертого гнилого воздуха и грязи, казалось, что Жак становится только крепче. Как красивый ядовитый цветок, что пышно расцвел в нечистотах. У него всегда были свежий цвет лица и сильное тело. Даже потасовки, в которые он бросался без оглядки на силы противника, словно тоже шли ему на пользу. К счастью, Берта, как и названый брат, отличалась хорошим здоровьем. Вечно грязные щечки были упругими, и хвори обходили маленькую Хромушу стороной. Лишь однажды девочка два дня пролежала, скорчившись на своем тюфяке от боли. Бедняжку так и выворачивало наизнанку. А все оттого, что Жаку вздумалось угостить сестренку жареным гусем. Огромная гусиная лапка оказалась слишком тяжелой для маленького желудка. Красавчик чуть не помешался от страха и волнения, среди ночи он притащил заспанного и испуганного аптекаря Муре. Через два дня малышка вновь была на ногах и улыбалась брату, как ни в чем не бывало.

Гастон Перрен смотрел на «подвиги» Жака сквозь пальцы. Пусть парень вытворяет что угодно, главное, чтобы не забыл почтение и страх перед самим хозяином, да не испортил смазливую внешность. А что касается его любви к Берте Хромуше, так пусть потешит себя наивной надеждой, что сестренка всегда будет рядом. Когда придет время, наглый парень отправится восвояси к новым хозяевам, и Перрена вовсе не заботило, как эти двое переживут разлуку. Покупатель на Красавчика давно найден, но теперь появился еще один, стоит поторговаться – кто даст больше, тот и заберет красивого юнца.

Конечно, Жак и представить не мог, какая судьба ему уготована, и продолжал жить, совершенно не думая о будущем. А Гуго Коротышка с каждым днем все сильнее ненавидел удачливого Красавчика. Ночами он ворочался на своем тюфяке, не в силах заснуть и строил планы, как избавиться от ненавистного парня, что вечно насмехается над ним. Коротышка задыхался от зависти и злобы, мало того, что проклятый щенок Жак хорош собой настолько, что люди оборачиваются ему вслед, он ходит в любимчиках хозяина и ему позволено много, чего Гуго никак не может заслужить. У Коротышки нет ни такой ловкости, ни хитрости, ни везения. Его удел – присматривать за побирушками, чтобы не ленились работать, да вовремя отдавали собранное. Вот если бы он обладал такой силой, как Кловис Удав или был пронырой, как Тибо Счастливчик. За что Господь одарил всем мерзкого деревенского парня, а не его? И единственной заботой Гуго была мысль, как бы досадить сопернику. А может, пристукнуть где – нибудь в темной галерее его паршивку сестру? То – то Жак взвоет от горя, пожалуй, это принесет ему немалые страдания. А так охота заставить Красавчика обезуметь с горя. Да, но хозяин может дознаться, чьих рук это преступление. Каторжник опекает сопливую девчонку не меньше, чем братца. Тоже еще, знатная особа, всего – то радости, что уродилась колченогой. Но по меркам попрошаек, дрянная девчонка – ценный товар. Сколько раз случалось, когда фальшивых калек разоблачали слишком внимательные горожане. И впрямь чудо, если у несчастного однорукого бедняги вдруг оказывались целыми обе руки только оттого, что разиня забыл вовремя оглядеться по сторонам. Что же придумать? Коротышке уже совсем невмоготу вечно любоваться на Жака и чувствовать его превосходство. И Гуго часами лежал без сна и таращился в ночную тьму, призывая на голову Красавчика беды и проклятия.

Хозяин же был занят совсем другими мыслями. Под покровом ночи к нему явились посетители: закутанная в длинную накидку женщина и высокий худощавый мужчина. Это были горничная герцогини Сенешаль де Леклерк и ее лакей.

– Мадам прислала нас посмотреть на того, о ком у вас был уговор. – Надменно произнесла горничная, брезгливо прикрыв лицо платочком.

– Можете не сомневаться, красавица, Гастон Перрен не торгует отбросами. – Хмыкнул Каторжник.

– И все же, госпожа прислала нас удостовериться, что это стоит той суммы, которую вы назвали.

– Хм, я не против, но можете передать своей хозяйке, что у меня есть еще покупатель, он предлагает больше.

Горничная быстро переглянулась с лакеем.

– Тем более, мы должны взглянуть, а уж потом говорить о деньгах.

– Ну что ж, присядьте, сейчас сами увидите. Не желаете ли пока пропустить по стаканчику вина? На улице такая сырость, что глоток славного винца не помешает.

– Нет уж, благодарю, у меня нет охоты пробовать пойло, которым могут угостить в эдаком месте. – Процедила горничная.

– А я, пожалуй, не откажусь, Элоди, на улице и впрямь дрянная погодка, так и захворать недолго. – Пробормотал лакей, присаживаясь к столу.

– Ну и пьянчужка ты, Ришар! Стоило бы пожаловаться госпоже.

– Кловис, – крикнул Гастон, приоткрыв дверь, – позови сюда Красавчика и смотри, чтобы нам не мешали.

Горничная опустила на лицо вуаль и плотнее закуталась в суконную накидку. Сесть на сомнительной чистоты стул она так и не решилась. Лакей невозмутимо потягивал вино, удобно устроившись за грязным столом. Жак вошел вслед за Удавом и, бросив беглый взгляд на незнакомцев, встал перед Каторжником.

– Что вам угодно, хозяин? – Без тени подобострастия спросил он.

– Жак, мальчик мой, возможно, завтра тебе придется исполнить кое – какую работенку, позже я расскажу тебе подробно. А сейчас решил дать тебе немного деньжат на карманные расходы, ты славный ловкий парнишка и вполне заслуживаешь поощрения. Да, и выбрось наконец свою паршивую куртку, у меня есть кое – что получше, почти новый камзол.