Поединок во мраке - Татьяна Шубина

Выдвиженец убивал малюток, а самых вкусненьких пожирал. Он отправил через мост на Переходе более ста детишек, после чего бешеное пространство его заметило и пригласило на испытательный срок.

«Что они понимают в людях? — выдвиженец скривился. — Человек думает и делает совсем не то, чего ждет от него нелюдь. Эта добыча — моя. Но ей уже четырнадцать лет, она невкусная, противная, твердая. У нее мышцы, жилы и нет нежной мягкости и сочности, которую я люблю».

Из всей группы эти семеро представляли для Гали наибольшую опасность, но и остальные ей вряд ли понравились бы.

— Вы торчите здесь, а тем временем Черная Свинья Бригадируса выманивает несистемника с Перехода. Не дать им добычи! Искусственное дурье на запчасти! — Сам потряс тяжелой дланью.

Галя пыталась открыть тяжелую дверь кабинета. Когда она входила, дверь отворилась сама, но теперь никак не хотела ее выпускать. А тот, кто позвал дракона, мог явиться в любую минуту. Она не знала, кто это, но от одной мысли о хозяине страшилища по ее спине пробегали мурашки.

Глава 14

Кинжал Ромео

От вида крови Сверчков зашатался. Он схватил девушку за плечи, пузырек с маслянистым ядом упал на ковер. Жидкость брызнула на лапу собаки, та истошно завизжала, а Стефания как ни в чем не бывало выхватила из раны окровавленный кинжал и метнула в Димку.

И тут забили башенные часы, заиграл гимн. Сверчков очнулся и сообразил, что лежит на полу в своей комнате. Видимо, во сне он свалился с дивана. Вспотевший, с тяжелой головой, Димка поднялся, морщась зажег свет.

Рамка с Ромео и Джульеттой стояла на полке, темнел выключенный экран компьютера, учебники, как и положено, спокойно лежали на столе. Все было на месте.

Кряхтя, Сверчков поплелся в ванную. Подставил голову под струю холодной воды и так стоял, пока в половине седьмого его не вытурил отец.

— Что за внезапная тяга к воде? — заспанный предок спешил побриться и уехать в свою университетскую лабораторию.

Мама работала там же, ей тоже нужно было торопиться, но, увидев мокрого сына, она ужаснулась и моментально оставила кухонные хлопоты.

— Между прочим, голова — это вместилище разума, — а менингит такая болезнь, от которой либо умирают, либо становятся идиотом, — приговаривала она, растирая сына полотенцем.

Димка понемногу очухивался. Ночные кошмары казались просто серией ужастиков. Бледная, как тень печальная Стефания, кинжал, яд, склеп с мертвецами… Полный комплект, особенно если спишь зимой на полу.

— Что поделывает здесь мой флакончик? — мама подняла с пола пузырек в медной сеточке.

Димка посерел и с трудом выдавил из себя:

— Не прикасайся, там яд.

— Да он уже лет десять как пустой. Ты вылил духи, когда был маленький. А они, между прочим, были моими любимыми…

В другое время Сверчков прицепился бы: «Были? Значит, теперь нелюбимые?». Но сейчас он молча взял флакончик и вышвырнул в форточку. Видеть его он не мог.

— Ты что, уже заболел? Пойду вызывать врача. Отец, я остаюсь дома, у ребенка температура, — мама обращалась сразу и к сыну и к мужу, который, перекрикивая телек, кричал:

— Где нож? Нельзя нормально позавтракать!

Димка не двигался. Он по-прежнему стоял у форточки, и перед его застывшим взглядом был кухонный нож, воткнутый в оконную раму. Нож был в чем-то липком и черном.

Затрещал телефон. Димка вздрогнул, схватил нож и бестолково заметался по комнате.

Трубку взяла мама. Звонила ее приятельница, и они стали договариваться, где встретиться и что подарить кому-то на день рождения. А отец зашел к Димке и, увидев у того в руках нож, покачал головой:

— До каких пор ты будешь считать себя ребенком? Хочешь есть, поешь на кухне. Не таскай еду по квартире.

Сверчков-старший провел по лезвию указательным пальцем и машинально облизал его. Димка смотрел на отца круглыми глазами, не в силах произнести ни слова. Но с отцом ничего не случилось. Нож оказался перепачканным сливовым джемом, открытая банка которого стояла на кухонном столе.

— Ты в школу еще ходишь или уже бросил? — отец позавтракал и теперь одевался.

— Первого урока не будет, физичка уволилась, — пробурчал Димка. — Но я пойду, потолкаюсь.

Он быстро накинул куртку и выскочил из квартиры одновременно с родителями. Оставаться одному дома не хотелось. Правда, родители будут приставать с разговорами до самой остановки. Но это куда лучше, чем слушать бой часов и смотреть на проклятый нож, пусть он и оказался всего лишь в джеме. Кто-то же воткнул его в раму?!

«А вдруг я лунатик? — осенило Димку. — В конце концов, это не страшнее, чем все эти ужастики».

— Как это она ушла, не дождавшись конца четверти? — оказывается, мама все еще думала о физичке.

— С таким же успехом она могла уйти в начале года, — усмехнулся отец. — Я смотрел его тетради. Если их учительница чего не знала, так это физику.

Родители уехали на автобусе, а Сверчок побрел к школе пешком. Только тут он сообразил, что сегодня впервые не отправил традиционный «приветик» по знакомому номеру.

По мере того как день разгорался и деревья четко прорисовывались на розовом небе, Димка убеждался, что ему снился обыкновенный кошмар. Сон этот постепенно бледнел, смешивался со звоном трамваев, гулом шоссе, воплями на школьном дворе и таял, а страх рассеялся. Оставалась грусть, чистая, как соло на флейте.

— Сверчок, переставляй копыта! — донеслось из окна второго этажа.

Это вопил его друг Сашка Кот, демонстрируя свой не по возрасту низкий голос, который он гордо именовал басом. У многих парней были еще звонкие голоса, а Кот самый первый забасил, и по телефону его иногда принимали за взрослого мужчину, что было предметом особой гордости Сашки.

— А что, физичка вернулась? — поднял голову Димка.

— У нас новый преп, сейчас придет, — окно захлопнулось.

Встреча с учителем физики, по точным расчетам бешеного пространства, была одним из основных звеньев цепочки, которая должна привести Димку к открытию, поэтому состояться она не должна была ни при каком раскладе.

Но сколько путаницы у людей! Учитель физики по тем же прогнозам нечисти должен был прийти в школу только в январе, а сейчас — конец декабря. Кто же приступает к работе в новой школе всего за несколько дней до каникул?! Да еще накануне Нового года?

Подгоняемый звонком, Сверчок как угорелый помчался в кабинет физики, навстречу своему предназначению.

Глава 15

Черная охота

Сам материализовался в кабинете. Это было единственное место, куда не попадала ни одна сущность бешеного пространства.

Как некоторые меняют домашние халаты, так Сам мог менять свой облик. Когда-то он был солидным старцем с трубкой, потом — энергичным поджарым денди, носил облик боевого офицера и не любил надевать космический скафандр.

Теперь у опрокинутого стола, притопывая носком ботинка, стоял татуированный бритый битюг. На шее — золотая цепь, в левом ухе черная серьга, в глазах — ярость.

Картина разгрома, встретившая хозяина в святая святых — своем личном кабинете, была для него настолько неожиданна, что, будь Сам человеком, сердечный приступ был бы ему гарантирован.

Пол был усыпан осколками всего, что разбивалось, все, что разливалось было разлито, что ломалось — сломано, шкуры скомканы и разодраны. А бутылки?! Что осталось от его драгоценных бутылок?! А Комодо, ворча, когтил лапами книжный шкаф, за которым затаилась Галя. Сохранившиеся в шкафу емкости с алкоголем мелко подрагивали.

Сам только что разнес офис и вышвырнул из Вечности всех своих служащих. Но кабинет!..

Он схватил за шкирку толстого дракона и изо всех сил пнул его тяжеленным ботинком. Комодо заскулил, а Черный Хозяин загорланил противным голосом:

А у Сама был дракон, и он его любил.Дракон выпил его виски, он его убил.В кабинете закопалИ на память написал:А у Сама был дракон, и он его любил.Дракон выпил его виски, он его убил…

Галя вжалась в стену и вдруг почувствовала, как та отъезжает. За потайной дверью открылась узкая горка. Горбушина, не раздумывая, прыгнула на нее и покатилась.

Это был секретный ход Черного Хозяина. Забава, как и его кабинет, как и все личины. Сам был всем и никем одновременно. Но во всех обличьях, как и в алкоголе, он искал одного — разгадки человеческой души.

Скатившись вниз, Галя очутилась в небольшом каменном саду, в котором были собраны осколки знаменитых комет. Вот — комета Цезаря. Шишковатый синий валун 1821 года — комета, предсказавшая смерть Наполеона, а это — обломок от знаменитой кометы Галлея.

Горбушина переходила от камня к камню и не знала, что за ней зорко следили три ведьмочки и заново отрегулированная Черная Свинья Бригадируса. Новоклон и старохлам, поглощенные охотой, не замечали друг друга.