Огенная Лисица и Чёрный дракон - Елена Лирмант

— Лежи и не шевелись, — прошептал дух реки, и опустил меня на землю. Я лежал неподвижно, делая вид, что без сознания, слушая, как они пререкаются. Она просила его привести меня в чувство, обещая отрасти ему ус, но при условии, что она сначала спрячется. Она, наверное, была сильно встревожена, потому и не чувствовала, что он играет с ней. Он не только заставил ее вернуть ему его гордость, но и тут же «привел» меня в чувство.

Я назвал ее истинным именем, магия имени и ее страх, рассеяли чужой облик, она рванула от меня со всех ног. Но я успел схватить ее за худенькие плечи, и попросил дать возможность переговорить с ней. Она вывернулась. И со злостью закричала:

— Знаю, я твой разговор, раздавить «мерзавку» хочешь!

Я попытался ее успокоить, заявив, что у меня и в мыслях ничего подобного нет. Но она мне не верила. Ее глаза горели. Я чувствовал, что не знаю, что говорить дальше. Как-то все слова потеряли смысл. И единственно, что мне пришло в голову, попросить ее сесть, сославшись на то, что мне трудно стоять. Это было правдой. Ее лицо приобрело тревожное, сопереживающее выражение. Она сунула в карман руку и протянула мне фляжку Ателя, в которой был любовный напиток, и подала мне, уверяя, что это настойка, которая поможет мне придти в себя. Когда же я сказал ей об истинном содержании фляжки, на ее глазах показались слезы. Она нахмурилась и надулась, как маленький ребенок. Чувствовал, что теряюсь окончательно. Разговаривать с детьми, у меня всегда получалось плохо. Сюсюкаться я не умел. Я к ним относился, как к маленьким взрослым. Иногда это имело результат, и меня принимали, а иногда вызывало непонимание.

Напомнил Мэриэлле, что она сама просила помогать ей.

— Но ты дал слово Мэриетте. А я… — попыталась выкрутиться она.

— Нет. Я дал слово ТЕБЕ, и мне все равно какое имя ты носишь в данный момент Мэриша, Мэриетта. Мэриэлла.

Она распахнула глаза:

— Ты знаешь про Мэришу?

— Я знаю о тебе почти все, что с тобой случилось, с того момента как сбежала из Даалада.

— Откуда? Тебе Чат сказал?

— Скажем так, не совсем. Он рассказал мне про свою ученицу, которая попала в магическую ловушку, и просил помочь объяснить, как она могла попасть в расставленные силки. О тебе я догадался сам.

Мэриэлла потупилась:

— Я не могла к тебе придти вечером, хоть и должна была.

— Я понял это. Хотя и поздно. В тот день я был зол на тебя…

— А когда ты понял, что я — это я?

— В Кантине.

— В Кантине? И когда ты танцевал со мной, ты уже знал, кто я?

— Нет, не знал! Но после того как наш танец прервали, и я увидел реакцию людей, вот тогда впервые и подумал о тебе. Только Огненная Лисица может воспламенять своими эмоциями. А потом я виделся со Заньей.

— Но тогда в Городе Радуг…

— Да, я хотел поговорить с тобой, и отдать тебе вот это, — я полез в карман и вытащил коробочку со знаком десятника, — но я ошибся и вытащил тот браслет. А твоя реакция, честно говоря, так удивила меня, что я не знал, что подумать…

Мэриэлла подошла ко мне и взяла золотой завиток, прижала его к сердцу, улыбнулась и тут же надела его на руку: — Так это ты купил его у того ювелира?

— Я. Кстати, вот твой кинжал.

— Спасибо, — она забрала и его, а потом, немного постояв около меня, отошла еще дальше и снова села, изредка поглядывая в мою сторону.

Я кожей чувствовал, что ей хотелось спросить, правда ли, что тогда Нагна сказала в столовой? Врать не мог. И приготовился сказать правду. Но она задала совсем другой вопрос, который, может быть, был еще более болезненным:

— И ты так спокойно наблюдал, как за твоей женой ухаживает твой друг?

Мне хотелось сказать ей, что, если бы она выбрала меня, ничего бы этого в Ателе и не было бы. Я отнес бы ее в Даалад. Но тут же припомнился ее крик в Рароге, что не нравлюсь ей, ее холодные слова, в Городе Радуг. И потом я не был уверен, что она опять бы не сбежала от меня. Поэтому только озвучил свои мысли. Я не понимал, что она хочет от меня. Зачем задает такие жестокие вопросы. Я все больше терялся, чувствуя, как захожу в тупик. Ходить вокруг да около больше не мог, поэтому прямо сказал ей, что она стала для меня самым дорогим существом в мире, единственной женщиной, которую я хочу видеть своей женой, человеком, которого я боюсь потерять больше всего на свете.

Она покраснела, потупила глаза и молчала. Это молчание было слишком длительным. Для меня оно означало одно — она удивлена и только. Из меня будто уходила жизнь, подкатывало раздражение на весь мир, который стал терять свои краски и запахи. Никогда не думал, что быть отвергнутым так мучительно больно.

— Дар, можно тебя спросить? — прервала она молчание, — если это будет тебе неприятно, ты можешь не отвечать. Мне покоя не дает этот вопрос вот уже несколько дней.

— Ну, вот и до Нагны добрались, — подумал я, и приготовился положить камень на могиле своих чувств к этой девчонке.

— Что у тебя на шее? — вдруг спросила она, — дракон, небольшой, черный. Когда ты глотаешь, или смеешься, он приподнимает голову. Понимаешь, его не было в норе вне времени и пространства, я бы заметила. Твоя рубашка была порвана. Не было, когда ты пришёл брать меня в жены, я тогда смотрела на тебя во все глаза. Даже в Очарованном лесу сначала его не было. А потом, помнишь, паутину? Я сняла ее и увидела. И теперь всегда вижу. Что это?

Меня словно ударили под дых. Стало тяжело дышать. — Не может быть, — думал я, — Мэриетта, лисенок, неужели это правда?

Вслух же ответил: — Это знак дракона. Его могут видеть только драконы, остальным людям он не виден. Цвет его, это цвет чешуи. Так мы узнаем друг друга.

— Но я же не дракон? — ее голубые, как весеннее небо, глаза удивленно смотрели на меня.

— В жизни каждого дракона только две женщины видят этот знак, одна — мать, вторая… — слова застряли в горле. Я не мог продолжить, не верил сам себе, что такое может случиться, хотя больше всего хотел именно этого.

А ее как всегда распирало любопытство: — Ну, а вторая кто?

Я сглотнул: — Любящая женщина, — мой голос предательски захрипел.

Она вскочила на ноги, схватилась рукой за ворот рубашки и крепко сжала его, будто испугалась, что я могу увидеть что-то не предназначенное для моих глаз. И попятилась от меня. Я боялся шевельнуться, понимал, что сейчас она постарается убежать. Но отпустить не мог. Сама не желая того, она открыла свою тайну, которая вернула мне смысл жизни. Теперь только одно ее слово, и она станет моей женой, не по названию, а по праву. Я поднялся с земли, готовый кинуться за ней и поймать этого испуганного лисенка.

Но тут за ее спиной стал сгущаться воздух. В моей руке вспыхнул боевой огонь, но бросить его не мог, на пути стояла Огненная Лисица: