Черный феникс. Африканское сафари - Сергей Кулик

Лучше других зная, сколько зимбабвийских ценностей безвозвратно потеряно для науки, и твердо веруя в то, что герои «Эншент руине компани» наверняка ничего не оставили для ученых, «финикийцы» прибегли к заведомо запрещенному приему: потребовали от Г. Кайтон-Томпсон «конкретных и новых доказательств того, что культура Зимбабве существовала и что у нее есть африканское лицо». В замбийском городе Ливингстоне, где находится один из крупнейших центров исследований Центральной Африки, мне показывали любопытный экспонат: отпечатанный в 1934 году специальный выпуск издававшегося «фондом Родса» журнала «Энтикс», ни один экземпляр которого так и не дошел до читателей.

Рассказывают, что африканские мальчишки-газетчики уже запихивали свежие экземпляры этого журнала в свои сумки, готовясь выйти на улицы и начать завлекать покупателей фразой, которую им приказал выкрикивать их белый «баас»: «Гертруда все переврала! Золотые украшения из руин — дело рук финикийцев. Это — золото белых, а не черных!» Кто-то из мальчишек уже даже выбежал из здания типографии, когда к ней подъехал «роллс», в котором восседал «баас».

— Остановите этих черномазых! — закричал он. — Заткните им глотки.

Затем «баас» сдернул сумку с плеча первого подвернувшегося ему мальчугана и начал топтать ногами еще пахнувшие типографской краской номера «Энтикс» на роскошной мелованной бумаге. В них содержались пространные статьи, «резюме» которых намеревались вложить в уста африканских газетчиков.

Никто в то утро не рискнул спросить «бааса», что вызвало его гнев. Однако на следующий день до Ливингстона добрался поезд с южноафриканскими газетами, и все стало на свое место. «Кейп аргус», «Ранд дейли мейл» и «Стар» на своих первых полосах, словно сговорившись, рассказывали о сенсационных находках на «королевском холме» Мапунгубве. Местный археолог ван Тондер обнаружил там 23 скелета — первые из уцелевших до нашего времени с допортугальского периода. Кости в могильнике были буквально пересыпаны золотыми украшениями, в том числе двенадцатью тысячами (!) бусин из желтого металла высокой пробы. Один из скелетов оказался скован с другим золотой цепью весом в два килограмма. И при этом все скелеты принадлежали африканцам. Вряд ли финикийские «арийцы» хоронили бы своих черных рабов в золоте!

Слухи о необычайных делах в Мапунгубве стали будоражить умы местных жителей еще за несколько лет до того, как находки ван Тендера вывели из себя владельца «Энтикса». В 1932 году этим холмом, расположенным в 75 километрах к западу от южноафриканского города Мессина, заинтересовался бурский фермер ван Граан. Наслышанный от аборигенов здешних мест — охотников венда — о сокровищах «шакальей горы» (так с банту переводится название Мапунгубве), он без труда «вычислил» этот холм среди сотен других, теснящихся вдоль долины Лимпопо.

Мапунгубве стоит как раз в том месте, где эта река, поворачивая к Индийскому океану, резко меняет направление своего течения с меридионального на широтное и образует огромное колено. Окруженный, таким образом, с двух сторон водой, холм резко выделяется среди других и своей формой: он не пологий, как все соседние, а как бы рубленый, с обрывистыми склонами и плоской вершиной. «Обитель страха», «дом предков», «последний приют владык» — так характеризовали венда этот холм, с первого взгляда напомнивший ван Граану гигантский саркофаг. Приблизившись к Мапунгубве, африканцы норовили повернуться к нему спиной, боялись бросить взгляд в сторону холма и дружно отговаривали буров от попыток забраться на его вершину.

Да и не таким уж легким это оказалось делом! Серпантинов троп туда никто не протоптал, а для того, чтобы брать отвесные склоны холма «в лоб», надо было овладевать искусством скалолазов. Больше месяца ван Граан с сыном и тремя спутниками потратили на то, чтобы найти проводника, который согласился бы открыть им тайну пути к «месту страха». Он показал им узкую, сплошь скрытую колючей растительностью расщелину.

Прорубая себе путь по ней с помощью топоров, первооткрыватели Мапунгубве добрались до небольшой площадки, над которой нависала стена из голубоватого песчаника. Проводник постоял в раздумье, как бы обшаривая ее глазами, затем начал взбираться наверх. Следя за его действиями, ван Граан понял, что древние обитатели холма вырубили в песчанике незаметные углубления — ступеньки, ведущие на вершину.

Скрупулезно повторяя каждое движение проводника, посоветовавшего «не делать никаких лишних движений и ни в коем случае не хвататься за корни и ветви», буры поднялись на столовую вершину. Только там они поняли, какая смертельная опасность им угрожала во время восхождения. На самом краю вершины огромные валуны удерживались над лестницей только за счет собственного равновесия. Некоторые из них были перевиты свешивавшимися вниз лианами. Стоило непосвященному или непрошеному гостю, взбиравшемуся по лестнице, ухватиться за такую лиану, и камни полетели бы на него…

За несколько дней до того, как было совершено это восхождение, прошел сильный ливень. Потоки воды размыли поверхностный слой земли и, обнажив то, что под ней лежало, избавили буров от дальнейших поисков. Повсюду в глаза бросались обломки керамики, кусочки железа и… блестки золота. Чаще всего попадались отливавшие червонной желтизной фигурки носорогов.

Вскоре на Мапунгубве поднялся один из ведущих южноафриканских археологов — ван Риет Лоув. Он выяснил, что холм в значительной степени создан руками человека, и назвал предварительную цифру — минимум 10 тысяч тонн почвы было поднято строителями на его вершину. Впоследствии эта цифра была увеличена до 120 тысяч тонн, а сам холм был охарактеризован ученым как «до сих пор никем не тронутое место, имеющее огромное значение для понимания Африки». Затем последовала уже известная нам сенсационная находка ван Тендера — первое «королевское погребение», обнаруженное на землях, некогда подвластных Мономотапе. Холм Мапунгубве оказался не чем иным, как «малым зимбабве» — одной из многочисленных ставок мутапы, разбросанных по его огромной империи. Она была основана не позже IX века, а жизнь на холме продолжалась до XVIII столетия. Найденное там, в «малом зимбабве», сразу же приоткрыло ученым глаза на то, какие огромные ценности были добыты и уничтожены родсовскими «искателями Офира» в Великом Зимбабве.

Сколько еще таких «зимбабве» скрывают от археологов тропические заросли? Ответить на этот вопрос пока что трудно. Однако около 400 поселений зимбабвийской культуры ученым уже известны. Самое восточное из них — Мани Кеми, расположенное всего лишь в 50 километрах от мозамбикского побережья Индийского океана, неподалеку от Виланкулуша, было изучено в 1978–1981 годах. Обследовавший его бразильский историк Ж. Мораиш установил, что Мани Кеми окружала типичная для построек культуры Зимбабве овальная стена двухметровой высоты, сложенная из каменных глыб.