Восставшая Луна - Роберт Хайнлайн

Результат: один крейсер разбит вдребезги, два баллистических радара полностью выведены из строя снарядами с водородными боеголовками, три ракеты «убиты» и боевые расчёты двух артиллерийских орудий тоже — один погиб при взрыве водородного заряда, а на второй упала уже сбитая ракета. Вдобавок к этому ещё тринадцать артиллеристов получили смертельную дозу радиации — по 800 рентген каждый: частично при взрыве, а частично от того, что слишком долго находились на поверхности. Нужно добавить, что четыре девушки из «Корпуса Лисистраты» погибли вместе с артиллеристами — они предпочли надеть скафандры и выйти на поверхность вместе со своими мужчинами. Другие девушки получили сильные дозы радиации, но не смертельные, ниже, чем по 800 рентген.

Второй крейсер, продолжая двигаться по своей эллиптической орбите, ушёл на Тёмную Сторону.

Почти всю информацию обо всём этом я получил от Майка, уже после того, как мы в воскресенье утром добрались до «Пращи Давида». Майк был очень огорчён потерей двух своих глаз, но ещё сильнее расстроила его потеря двух боевых расчётов. Полагаю, что в Майке начало просыпаться нечто, сравнимое с человеческой совестью, он, казалось, ощущал вину за то, что оказался не в состоянии одновременно поразить все шесть целей. Я указал на то, что ему пришлось сражаться оружием, которое и оружием-то назвать нельзя — нечто, наспех состряпанное из подручных материалов и имеющее крайне ограниченный радиус поражения.

— Майк, а как ты сам? С тобой всё в порядке?

— В общем и целом, да. Произошли обрывы некоторых периферийных цепей. Одна из ракет, которую не успели сбить, разрушила контуры, отвечающие за сообщение с Новым Ленинградом, но оттуда через Луна-Сити поступают сообщения о том, что их местному центру управления удалось наладить удовлетворительный контроль за работой городских коммуникаций. Коммунальное хозяйство не понесло никакого ущерба. Эти обрывы меня ужасно раздражают, но восстановление линий связи можно отложить и на потом.

— Знаешь, Майк, судя по тому, как ты разговариваешь, создаётся впечатление, что ты очень устал.

— Я? Устал? Это смешно! Ман, ты забываешь, что я такое! Я просто раздражён.

— Когда этот второй корабль вновь окажется в поле зрения?

— Примерно через три часа. Это в том случае, если он будет продолжать двигаться по своей прежней орбите. Но думаю, что он перейдёт на другую. Вероятность того, что это произойдёт, — свыше девяноста процентов. Я ожидаю, что он появится где-нибудь через час.

— Гаррисонова орбита, так? Вот это да!

— Когда я потерял его из виду, он двигался так, что азимутальный угол его орбиты был равен тридцати двум градусам в направлении на северо-восток. У тебя возникают какие-нибудь предположения по этому поводу?

Я попытался зрительно представить себе эту картину.

— Предполагаю, что он собирается совершить посадку и захватить тебя, Майк. Ты уже поговорил с Фином? То есть, я имею в виду, велел ли ты профу предупредить об этом Фина?

— Профессор знает обо всём. Но я проанализировал ситуацию и рассматриваю её несколько иначе.

— Даже так? Я так понимаю, ты хочешь сказать, что мне лучше заткнуться и не мешать тебе заниматься делом.

Именно так я и поступил.

Пока я занимался тем, что проверял «младшего», Ленора принесла мне завтрак — и хотя мне стыдно об этом говорить, но пока Ленора и Вайо были рядом со мной, я никак не мог заставить себя ощутить горечь от понесённых нами потерь. После смерти Милы Мама отослала сюда Ленору, чтобы она готовила для Грега — это был просто предлог, потому что на площадке у катапульты было достаточно женщин, которые вполне могли обеспечить едой домашнего приготовления всех, кто там находился. Мама сделала это, чтобы морально поддержать Грега, да и саму Ленору тоже — Ленора была очень близка с Милой.

«Младший», судя по всему, был в полном порядке. Он как раз занимался Южной Америкой, сбрасывая на неё снаряды, по одной штуке за раз. Я остался в радарном посту и, используя максимальное усиление, понаблюдал за тем, как он сбросил один из снарядов прямо в эстуарий, расположенный между Монтевидео и Буэнос-Айресом. Даже Майк вряд ли сумел бы проделать это точнее. Затем я проверил его программу для Северной Америки и не обнаружил ничего такого, что могло бы вызвать нарекания, после чего запустил программу в машину и заблокировал возможность доступа к ней. Если Майк всё ещё не успел разобраться со своими проблемами и не решил самостоятельно осуществлять контроль, то «младший» был вполне готов работать в одиночку.

Затем я уселся и попытался прослушать новости, как те, что передавались с Земной стороны, так и те, что поступали из Л-Сити. От Луна-Сити до площадки новой катапульты был уже проложен коаксиальный кабель, по которому шли все телефонные разговоры, который Майк использовал для установки прямого подключения к своему умственно отсталому ребёнку и по которому передавались видео- и радиосигналы. Площадка уже больше не была отрезана от всего остального мира. Помимо кабеля, соединяющего нас с Л-Сити, у нас были ещё и направленные на Терру антенны, так что все те программы новостей, которые можно было принимать в Комплексе, можно было слушать и у нас, только напрямую. Это не было излишеством, на которое пошли во имя прихоти, — помимо того, что поступающие с Терры радио- и видеопередачи служили в своё время единственным развлечением для людей, занятых на строительстве катапульты, сейчас эти антенны играли роль запасного канала связи на случай, если кабель будет повреждён.

В сообщениях, шедших через спутник, служащий официальным ретранслятором передач ФН, заявлялось о том, что баллистические радары Луны уничтожены и мы теперь абсолютно беспомощны. Хотелось бы мне знать, какие мысли возникали по этому поводу у жителей Буэнос-Айреса и Монтевидео. Хотя, возможно, они были чересчур заняты, чтобы слушать такие сообщения, поскольку удары по водным целям в некотором смысле были много хуже тех, которые мы наносили по суше туда, где смогли отыскать пустынные участки местности.

По видеоканалу «Лунатик» из Л-Сити транслировалось выступление Шини, который сообщал селенитам о том, к каким последствиям привела атака корабля «Эсперанс», и, пересказывая уже известные новости, предупреждал всех и каждого о том, что сражение ещё не окончено, что в любой момент в нашем небе может снова появиться корабль — так что надо быть готовыми ко всему, не снимать скафандров (сам Шини был одет в скафандр с откинутым шлемом) и соблюдать самые жёсткие меры безопасности. Он сообщил также, что все подразделения по-прежнему остаются в состоянии боевой готовности номер один, а всем гражданам, кроме тех, которые призваны исполнить свой гражданский долг, настоятельно рекомендуется спуститься на нижние уровни и оставаться там до того времени, пока ситуация окончательно не прояснится. И так далее.